Взгляд скользнул мимо Марты на вторую женщину. Так и есть, Джиневра, другую такую ведьму вряд ли сыщешь. Природа на ней откровенно отдохнула, произведя на свет бесцветное создание со старческим, вечно брюзжащим голосом. А ведь Джиневре нет и пятидесяти, могла бы вторично замуж выйти. Увы, леди сир Стратте предпочитала ухаживать за могилой супруга и поучать детей. – Неплохо выглядишь, – склонив голову набок, выдала Джиневра. – Марта явно сгустила краски. – Сгустила краски? – напустилась на нее родственница. – Алиса серьезно пострадала, едва памяти не лишилась, а вторая девочка и вовсе погибла! От ее высокого голоса у Августы по-настоящему разболелась голова. – Можно потише! – капризно попросила она и тепло улыбнулась Марте. – Тетушка вечно все преуменьшает. Подумаешь, всего один труп, на войне их и вовсе сотни. Верно, тетушка? Джиневра шумно засопела и пристыженно отвернулась. В кои-то веки беспутная дочка Захарии оказалась права – она сказала гадость. – Все образуется. – Стремясь загладить вину, Джиневра сжала руку больной. – Время лечит, уж я-то знаю! Августа промолчала. На лицо ее набежала тень. Она действительно думала о погибшей девушке, о ее короткой жизни. Алиса ничего не успела, вспыхнула и погасла. Оставалось надеяться, душа ее переродится. По щеке скатилась слеза. Августа торопливо смахнула ее и, чтобы не погрузиться в пучину воспоминаний тех жутких минут, когда время остановилось, сдавленно попросила прислать горничную: – Я хочу одеться, оставьте меня! Августа боялась, женщины воспротивятся, но они без лишних слов покинули спальню. Прекрасно, никто не помешает осуществить еще один пункт амбициозного плана. Вчера Августе удалось раздобыть «Королевский листок». Марта не обманула – Ивар сир Лир действительно разыскивал очередную невесту. Краткий список требований прилагался: дворянское происхождение, приятная внешность, согласие с возможными последствиями. Какими, не уточнялось, и так понятно. Взамен Ивар предлагал достойное вознаграждение. Сумма не упоминалась, но и без нее объявление вышло скандальным. Августа не сомневалась: имя Ивара полоскали в каждой дворянской гостиной. Разумеется, предложений он не дождется. Никто в здравом уме не захочет лечь в гроб. Последняя невеста Ивара скончалась вскоре после помолвки, выходит, следующая отправится к праотцам во время обручения. Однако Августа собиралась рискнуть. На фоне отсутствия конкуренции Ивар явно выберет ее. Внешность, происхождение покойной Алисы подходящие, откуда ж ему знать, что вместо дочки маркиза явилась мещанка? От заветной цели Августу отделяла самая малость – требовалось сообщить о себе и встретиться с Иваром. Увы, легкомыслие покойной подруги сделало это практически невозможным. Как отправить письмо, чтобы оно не угодило в руки Марты или Джиневры? После отъезда в родовое гнездо сир Хайнов шансы стать графиней Монтезе и вовсе стремились к нулю. Нужно ненадолго сбежать из-под надзора. Помнится, Марта сетовала на замок. Мол, невозможно уследить за каждым углом. Нужно действовать до приезда маркиза. Легко сказать! Августа понятия не имела, где здесь столовая, не говоря уже о черном ходе. Загнала она себя в ловушку! Августа пожалела, что пустилась в сомнительную авантюру без всякого плана. Тогда она думала только о больной сестре и матери. Сердце кольнуло. Через пару дней матушка будет здесь, а Августа не сможет ее обнять, утешить, заверить, что она жива и умирать не собирается. Погруженная в собственные мысли, мнимая Алиса безропотно отдалась в руки горничной, позволила себя умыть, одеть, словно куклу. Думая обрадовать гостью, служанка весело прощебетала: – Грифон прилетал. Ваш батюшка скоро будет, чуть ли не через час. Сердце Августы упало в пятки, да так там и осталось. – Как – скоро? – побелевшими от страха губами пролепетала она. – Он же обещал к вечеру… Августа не готова, она не может!.. – Дела, наверное, отменил, за вас тревожится, госпожа. – Горничная не могла взять в толк, отчего подопечная так занервничала. – Вы же у него единственная дочка, любимая. От переполнявших эмоций Августе хотелось кричать. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, катилась под откос. «Ничего, я что-нибудь придумаю», – мысленно утешила она себя, но сама себе не верила. Глава 6 Ивар смахнул с плеча пространственную пыль и огляделся. Разговоры мгновенно смолкли, в актовом зале стало тише, чем на кладбище. Ивар слышал редкое нервное покашливание, ловил брошенные украдкой встревоженные взгляды. Весь преподавательский состав Университета высшей магии выстроился перед ним. В первых рядах, разумеется, деканы, оба проректора, один из которых напрасно надеялся занять вакантную должность. Ивар скривился. Хотели пустить пыль в глаза, устроили помпезную встречу. Он неторопливо сделал шаг, другой и ловко спрыгнул со сцены прямо в людское море. Студенты зашушукались, напряглись, готовые в любой момент повскакивать с мест. Преподаватели на сцене тоже вытянулись в струнку, недоумевали, что взбрело в голову исполняющему обязанности ректора. Назначение Ивара сир Лира удивило. За многие века в университете сложилась традиция, по которой ректора неизменно назначали из своих. Им обычно становился самый прославленный маг из руководящего состава – а тут чужак. Весть о приезде Ивара свалилась как снег на голову прямо во время очередного преподавательского совета. Обсуждение текущих вопросов прервало появление королевского фамильяра. Проректор по научно-педагогической и административной работе Конрад сир Милс предпочел бы навсегда вычеркнуть те минуты из жизни. Дурак! Тогда, неделю назад, самодовольно посматривая на коллег, он поманил горгулью: – Давайте послание его величества, любезнейший! Вскрывая конверт с печатью Трезора сир Валлена, Конрад лучился от предвкушения триумфа. Письмо адресовали ему – это ли не добрый знак? Трепеща от близости заслуженной награды, проректор приосанился и, свысока поглядывая на помрачневшие завистливые лица коллег, зачитал послание. Фатальная ошибка! Конрад мечтал провалиться сквозь землю, даже умереть, лишь бы все закончилось. Должность отдали сир Лиру и обязали сир Милса всячески ему содействовать. Внутри клокотало бешенство. Для темного вроде Ивара пост ректора – пустяк. Если бы хотел, тот мог основать собственный университет, стать его божеством. А вот для Конрада упущенная должность – заветная мечта. Он и вполовину не так знатен и богат, как граф, безумно далек от трона, а его род давно утратил Тьму. Первые смешки не заставили себя долго ждать. Над Конрадом потешались. Стиснув кулаки, он нашел в себе силы огласить волю короля до конца и продиктовал ответ. А после, сославшись на нездоровье, сбежал. Но теперь Конрад уйти не мог, хотя отдал бы все на свете, лишь бы оказаться подальше от актового зала. Он снова злился, теперь на Ивара. Почему тот пренебрег протоколом, поставил всех в неловкое положение? Ивара сир Лира не волновали чужие чаяния. Он легко считывал витавшее в воздухе недовольство и усмехался. Сегодняшние эмоции – ничто, скоро Ивар поднимет самую настоящую бурю. Взгляд его обратился на студентов. Дремавшая внутри Тьма всколыхнулась, придав глазам Ивара особый блеск. Теперь они светились, словно сапфиры. Вытянув руку, Ивар попытался уловить, откликнулась ли на его Тьму чужая. Увы, ни одного чистокровного темного мага, сплошь полукровки. Что ж, он и не надеялся. Удовлетворив любопытство, Ивар наконец развернулся к подчиненным. – Рад приветствовать вас, господа, – сухо поздоровался он. – Как вы все, наверное, знаете, волей его величества я временно назначен на пост ректора. Насколько временно, решать королю. Однако я не советовал бы вам расслабляться, думать, будто я фигура номинальная. Ивар предупредил. Если не сделают выводов, пусть пеняют на себя. Студенты ахнули, когда тело Ивара осыпалось пеплом, чтобы вновь соткаться на сцене. – Должер – темное королевство, – небрежно прокомментировал он свой фокус, – а я сир Лир. Ивар сир Лир, граф Монтезе. Дружный вздох прокатился по залу. Юноши восхищенно повторяли: «Тот самый!», девушки посматривали на Ивара со смесью страха и любопытства. По словам его величества, среди них обязательно найдется очередная невеста. Какая-нибудь наивная романтичная особа, решившая побороть проклятие, или, наоборот, чрезмерно алчная и амбициозная, жаждавшая похвастаться перед подружками огромным кольцом с бриллиантом. Ивару стало противно, и он отвел взгляд от моря лиц. – Вижу, вы пользуетесь авторитетом, милорд, – ворвалось в мысли саркастическое замечание Конрада. – Половина дела сделана. – Какова же вторая? Голубые глаза отыскали дерзкого выскочку и внимательно изучили. Проректор поежился, но не отвернулся. Ивар стращал, но Конрад не из пугливых. Может, он не граф, как некоторые, всего лишь второй сын мелкого лорда, но пресмыкаться перед новым ректором не намерен. – Достойно руководить университетом, – не смутился Конрад и, смело шагнув к нахмурившемуся начальнику, протянул руку. – Местный проректор по научно-административной работе Конрад сир Милс. Его величество поручил оказать вам всяческое содействие. Ивар кивнул и пожал протянутую руку. Если Конрад надеялся на другой исход, он просчитался. Ивар даже приветливо улыбнулся, как положено будущему дипломату, заверил в грядущем успешном сотрудничестве. Итак, первый кандидат для проверки намечен. Однако был еще кто-то. Ивар никак не мог уловить, кто именно вызывал смутную тревогу. Едва заметная, она маячила на границе сознания. Поневоле задумаешься, не пригодится ли присланный от имени короля артефакт. Ивар взял его с собой. Медальон был надежно скрыт под одеждой, граф позаботился, чтобы шнурок не торчал. Он придерживался старых правил, верил – металл ослабляет свойства амулетов – и предпочитал проверенную поколениями магов телячью кожу. Можно говорить и думать одновременно, причем о разных вещах. Вот и Ивар дежурно улыбался, сыпал банальностями и громкими фразами – словом, произносил традиционную вступительную речь, а сам пытался разобраться со странными ощущениями. Некто в зале желал ему зла. Пока неосознанно, только в силу своей природы. Безликий? Но Тьма непременно бы на него среагировала, сорвалась, словно пес с цепи. Примерно в середине речи непонятное ощущение пропало. Ивар внимательно следил, никто не ушел. Странно! «Нервы, – ворчливо подумал он. – После смерти Эжени ты сам не свой. Вдобавок Марджери со своим проклятием, вожделенный пост, который уплывает из рук, – любому бы начало мерещиться всякое. Ты же видишь, со способностями тут негусто. Не то что в Высшей школе! Поэтому успокойся и займись делом». На днях Ивар поручил секретарю дать объявление в газету. Коротко обозначил требования к потенциальной супруге и поручил подчиненному довести текст до ума. Ивар не желал этим заниматься, пусть с заявками возится секретарь. Какая разница, кто станет его очередной невестой, ей все равно предстояло умереть. И вот сегодня, буквально за пару минут до переноса в университет, секретарь сообщил, что одна женщина откликнулась. Помнится, забирая явно написанное впопыхах письмо, Ивар с горькой усмешкой подумал: «Всего одна!» А ведь когда-то лучшие роды Должера мечтали с ним породниться… Письмо до сих пор лежало в кармане. Ивар не взглянул даже на имя отправительницы. Наверняка какая-нибудь отчаявшаяся вдова. Наконец торжественная часть закончилась. Студенты стайками вслед за старостами устремились к выходу. Преподаватели задержались, чтобы затем всем вместе покинуть зал, продолжить общение с ректором в приемной. Там уже накрыли фуршетный стол. Подчиненные не столько хотели выпить и закусить, сколько подпоить нового начальника, вызвать того на откровенность. Как в любом учреждении, в университете имелись свои секреты, делиться которыми преподаватели и студенты не спешили, зато охотно выпытали бы чужие. – Вы станете что-то менять в кабинете предшественника? – вежливо осведомился Конрад, любезно открыв для всей братии портал. – Посмотрим, – обтекаемо ответил Ивар. Он гадал, в каком состоянии застанет бумаги. Заодно поймет, насколько умны и хитры те, кто сейчас старательно демонстрировал угодливость. Он не верил улыбкам, догадывался, абсолютно все – от архивариуса до обоих проректоров – мечтали отправить его восвояси. Богато накрытый стол тоже не удивил. Старый трюк! Ивар незаметно повернул один из перстней камнем вниз и любовно погладил. Он давно освоил способ пить и не пьянеть. Отказываться от вина Ивар не станет. Пусть враг расслабится, успокоится и, возможно, выдаст себя. Вряд ли Ивара попытаются отравить, хотя и этот вариант отбрасывать не стоит. Как-то спокойнее сначала проверить еду, а затем проглотить. Манжет случайно зацепился за кончик письма. Отойдя к окну, Ивар решил вскрыть его до попойки. Он не любил смешивать дела. Имени на конверте не значилось, только адрес постоялого двора, с которого его отправили. Ивар нахмурился. Слишком похоже на розыгрыш! Бумага плохого качества, серая, вместо печати – обычный почтовый штемпель. «Дурная шутка!» – пробормотал Ивар, ногтем вскрыв конверт. Если кто-то надумал превратить его в объект для насмешек, тем паче читать ему нотации, он очень скоро окажется в сырой земле. Она уже прогрелась, могильщики сумеют закопать на положенную глубину. Буквы напрыгивали одна на другую, словно за отправительницей письма гнались разбойники. Однако содержание резко контрастировало с почерком. Назвавшаяся Алисой сир Хайн женщина сообщала, что готова принять предложение графа Монтезе и стать его женой. Она сознавала последствия своего решения и соглашалась выполнить любые пожелания Ивара. Взамен Алиса требовала открыть на ее имя счет и положить на него круглую сумму, которой бы она распорядилась по своему усмотрению, без какого-либо контроля. Однако этим условия не ограничивались. «Я веду с вами переговоры втайне от родных, – писала Алиса. – Прошу не сообщать им о нашем браке вплоть до совершения помолвки, чтобы они не смогли вмешаться. Вдобавок вы должны помочь мне сбежать. За мной неусыпно следят, я сумею выбраться лишь на похороны подруги в Умайне. После отец увезет меня в родовой замок, откуда, боюсь, мне не выбраться, только через год или два под руку с навязанным родственниками мужем. Меня подобный исход не устраивает. Не беспокойтесь, на данный момент я не связана обязательствами, остальное не важно. Словом, очень жду вас на городском кладбище Умайна в среду, двадцать пятого числа, с полудня до часу дня. Вы легко узнаете меня по траурной шляпке и букетику первоцветов в руках». «Какая-нибудь аферистка! – нахмурившись, подумал Ивар и скомкал письмо. – А то и вовсе не женщина писала. Слишком много тумана, как в плохом романе. Еще и встреча на кладбище!» Однако фамилия сир Хайнов была ему знакома. Скорее всего, строгий отец – маркиз Тове, у него как раз две дочери. Одна из них, младшая, – девица на выданье. Если Ивар не ошибался, ее действительно звали Алисой, к тому же она некогда училась в университете. Кто же воспользовался ее именем и почему? Письмо разбередило воображение Ивара. Если таинственная незнакомка так настаивает, они познакомятся. Правда, заочно – Ивар отправит на встречу фамильяра. Если женщина, Алиса она там или нет, придет, подойдет по параметрам, он подпишет брачный контракт и благополучно получит министерский пост. Если же его разыграли, над Умайном разразится очередная буря. Тьма лишь порадуется возможности вновь вырваться наружу. Ивар засунул послание в конверт и убрал в карман. Ему вдруг пришла в голову идея сличить почерк незнакомки с почерком Алисы. Может, и не придется никуда посылать фамильяра. Он с горькой усмешкой покачал головой. Конечно, что тут проверять, письмо точно не от Алисы. Девушку ожидало прекрасное будущее, ей ни к чему его деньги. Кроме того, Алиса сир Хайн в свои двадцать три – двадцать четыре точно не собиралась умирать. Наверняка на объявление откликнулась ее горничная. Это все объясняло: и просьбу не сообщать родным, и счет в банке, и театральные условия встречи. Под вуалью легко спрятать лицо, по причине траура настоять, чтобы жених до обручения не видел невесты. Однако все же интересно взглянуть на настоящую Алису сир Хайн. По известным причинам они не встречались: когда девушка вошла в брачный возраст, за Иваром уже закрепилась дурная слава Черного Вдовца. – На каком факультете училась Алиса сир Хайн? – обратился он с вопросом к подчиненным. Они замолчали, недоуменно переглянулись. На лицах читалось: «С чего вдруг ректор заговорил о ней, зачем ему потребовалась Алиса?» – А что случилось? – осторожно, даже чересчур, осведомился Конрад и, активно жестикулируя, поманил к себе Надина Тронтона, декана факультета темных преображений. Последний неохотно оторвался от канапе и признался: – На моем, милорд. Речь ведь о дочери маркиза Захарии Тове, верно?