– Не знаю. – Лилли пожала плечами. – Может, он не сказал правду, потому что было неловко? Например, неприятный визит к врачу. Или встреча в клубе анонимных алкоголиков. Да что угодно – масса вариантов. – Ты на чьей вообще стороне? – проворчала я, сознавая, что подруга, скорее всего, права. Но все равно я злилась – в основном на себя. Черт меня дернул заявиться в «Ломаные чернила». У меня же не было ни одной причины идти в тату-салон. Да-да, конечно, ни одной причины, – прошептал дьяволенок на плече, понимающе посмеиваясь. – На твоей, – ответила Лилли. – Всегда. И ты это знаешь. Я просто не хочу, чтобы ты злилась из-за ерунды. Джулиан солгал, он поступил некрасиво, но если ты поговоришь с ним, я уверена, все прояснится. – А вдруг ситуация станет еще более неловкой, если он узнает, что я за ним притащилась в «Ломаные чернила»? – Я продолжала нещадно колотить по боксерской груше. Левой. Правой. Левой. Правой. Левой. Правой. Руки уже отяжелели – такими шлепками я никого не вырублю. – С каких пор тебя волнует, что подумают люди? – Меня и не волнуют чужие, но мы с Джулианом ведь соседи, – гордо объяснила я, но, конечно, и доли правды тут не было. Мы с Джулианом – гораздо больше чем просто соседи, по крайней мере, мне так показалось. У нас складывалась неплохая дружба, а может… а может, и что-то большее. И давно я не чувствовала к кому-то такого влечения! Лилли фыркнула. Заморочить ей голову у меня все равно не выйдет, но на правдивости подруга и не настаивала. – Если поможет, скажи Джулиану, что ты ходила со мной, – предложила она. – Мол, я подумываю о татуировке, вот и решила заскочить в студию. – Спасибо, – ответила я, улыбнувшись Лилли, хоть и не собиралась отвечать на вранье Джулиана своей ложью. К тому же это слишком рискованно. Вдруг женщина за стойкой все-таки забыла про свое обещание и растрепала ему все? И Джулиан узнает, что я приходила одна. Нет, уж лучше остаться при своей правде и выложить ее лгуну прямо в лицо. Если у меня, конечно, получится. Я еще не определилась, как поступить, но, к счастью, с решением можно подождать. – Как поживает Таннер? – сменила я тему, чтобы разбавить мысли. – Как обычно, – вздохнула Лилли. – Ужасно занят и безумно скучает по мне и Линку. В последний раз я врезала по боксерской груше, но представила не лицо Джулиана, а несправедливость, из-за которой Лилли и Таннер оказались так далеко друг от друга. – Он все еще не знает, когда сможет приехать? – поинтересовалась я, снимая перчатки и отдавая их подруге. – Нет, преподаватели дают все новые и новые задания, которые удерживают его в Принстоне. – Это так печально. Мы поменялись местами. Лилли приняла стойку, готовясь бить грушу, а я крепко удерживала снаряд, чтобы он не раскачивался, как стенобитный шар. – А может, существуют какие-то особые условия для студентов с детьми? Лилли заехала по груше. – Не думаю. – А может, тебе к нему приехать? – Когда? – Стук. – Как? – Пинок. – Линк точно не будет в восторге от перелета. – Толчок. – И даже если мы прилетим в Нью-Джерси. – Удар. – Таннер должен учиться. – Дуплет. – Я не хочу быть обузой. – Туше. – И отвлекать его от обязанностей. – Ты тоже его обязанность, а то и больше, чем учеба. – Да, но ведь мы будем мешать ему сосредоточиться, – Лилли снова треснула по снаряду, да с такой мощью, что боксерская груша чуть не вылетела у меня из рук. Видимо, не я одна тут коплю в себе гнев. Но только почему ее слова показались мне отмазкой? Я собрала волю в кулак. – Что стряслось? – Все в порядке. С языка Лилли летела ложь, зато лицо выдало подругу: сжатые губы, нахмуренные брови – красноречивее любых слов. Сосредоточенно она уставилась на боксерскую грушу, не обращая внимания на мой вопросительный взгляд. – Так почему ты не хочешь навестить Таннера? Еще раз Лилли мощно зарядила по груше и, сразу опустив руки, взглянула на меня. Ее явно терзали сомнения. – Мне страшно. Я отпустила грушу. – Страшно? – Это просто смешно. – Ничего подобного, – безоговорочно возразила я. – Чего ты боишься? – Что меня бросят. – Что Таннер тебя бросит? – нахмурилась я. Лилли кивнула. – Он разве на что-то подобное намекал? – осторожно спросила я, сомневаясь, что это возможно. Они же просто созданы друг для друга. Таннер готов целовать землю, по которой прошла Лилли. – Нет, – прошептала она, подтверждая мои предположения. – Я просто знаю. В следующем месяце Таннеру исполнится двадцать один. Он учится в колледже. А когда вернется, его будет ждать вот это. – Лилли опустила взгляд на свое тело и с отвращением сморщилась. – И зачем ему такая жизнь? – Потому что он любит тебя. – Вряд ли он именно так семейную жизнь представлял. – И что? – пожала я плечами. – Про тебя можно то же самое сказать. Ты бросила бы его по этой причине? – Ни за что, – без колебаний ответила Лилли. – Ну а Таннеру зачем это делать? – улыбнулась я. – Не знаю. Потому что так легче? – Лилли увильнула от моего взгляда. – У меня плохое предчувствие. Я шагнула к Лилли и положила руки ей на плечи. Кожа у нее оказалась влажной и липкой, но я даже не обратила внимания. – Чувства тебя обманывают, – заверила я подругу, призвав всю силу убеждения, какую только смогла в себе найти. – У тебя сегодня плохой день, и ты всего-навсего скучаешь по Таннеру. И ничего больше. – Может, ты и права, – вздохнула Лилли. – Не может, а точно. Руку дам на отсечение за Таннера. – Правда? – Лилли подняла голову. – Руки тебе нужны, чтобы рисовать. – Вот именно: видишь, на какие жертвы я ради тебя готова? А теперь повторяй за мной: Таннер любит меня. Он меня не бросит, потому что мы созданы друг для друга. Мы скоро увидимся и будем часами заниматься сексом, потому что я чертовски сексуальна. Уголки губ Лилли дернулись в улыбке. – Ты права. Просто время сейчас тяжелое. – Тогда повтори, что я сказала, – подначивала я. – Ты серьезно? Я кивнула. Лилли глубоко вздохнула – поняла, что от меня так просто не отделаться, и произнесла то, что я требовала. – Таннер любит меня. Он меня не бросит, потому что мы созданы друг для друга. Мы скоро увидимся. – Ииииии? – И будем часами заниматься сексом, потому что я чертовски сексуальна, – на одном дыхании выпалила Лилли. – Молодчина, – усмехнулась я. – А теперь пойдем, ты купишь мне то странное красное вещество в соковом баре. Мы с Лилли выхлебали по смузи и, собрав вещи, отправились в раздевалку принимать душ. Напоследок я предложила Лилли вместе поужинать, но она отказалась, потому что взяла за правило не есть ничего твердого после девяти вечера. А еще она должна была подготовиться к занятиям на следующий день. Вот бы мне столько же мотивации и дисциплины. Мое задание на предстоящий день лежало нетронутым в дальнем углу квартиры. Мы условились, когда пойдем в зал в следующий раз, и попрощались. По дороге домой я захватила буррито с дополнительным сыром и проглотила еду одним махом, не успев добраться до дома, – так сильно я проголодалась после тренировки. Взбираться на третий этаж пешком я привыкла, но после упражнений в зале ноги стали как будто ватными, а каждый шаг – пыткой. Замерла перед дверью в квартиру, переводя дух. Взгляд как-то сам по себе упал на соседскую дверь. Изнутри доносился звук телевизора. Интересно, Джулиан дома? Или опять работает? Есть только одна возможность узнать, да и к тому же я лучше сейчас с ним побеседую, иначе потом додумаюсь бог знает до чего. В следующую секунду я распахнула дверь, бросила спортивную сумку на пол и схватила рубашку, которую Джулиан одолжил мне еще в воскресенье. Последний взгляд в зеркало – и я шагнула обратно в коридор. Сразу постучала, пока не успела передумать. – Аури! Дверь, – крикнула Кэсси, и тут я услышала шаги. – Привет, Мика, – поздоровался Аури и придержал дверь, впуская меня. На нем не было футболки. На лбу блестел пот – результат целого вечера, проведенного в приседаниях и отжиманиях. Татуировка украшала правую грудь и спускалась с плеча на спину, черные чернила мягко сливались с цветом кожи – на мне рисунки были бы заметнее. – Привет, – ответила я и обратилась к лежавшей на диване Кэсси: – Как у тебя дела?