ВЕСЕЛО, ВЕСЕ-Е-ЕЛО ВСТРЕТИМ НОВЫЙ ГОД! Трещал так по домашнему огонь в печке. Подкладывавший в неё дрова — попиленные на аккуратные чурбачки толстенные половые плахи, содранные с бетонных перекрытий из «разбомбленных» квартир, Володя бухтел, что «надо бы щели глиной промазать, трескается наша конструкция…» Люда с Леной доделывали приготовления к праздничному столу, который накрыли в соседней комнате. Так всё «по-домашнему», но с большой поправкой на изменившиеся реалии: светильники и свечи вместо «верхнего света», печка вместо батарей центрального отопления. А вообще — всё как было. Поздравления, подарки, ёлка… Батя хотел поставить нашу старую, искусственную ёлку; но Толян в очередной раз решил метнуть понты, и договорился с кем-то из вояк, что приезжали из пригорода; и нам привезли (незадаром, конечно!) шикарную живую ёлочку! Вообще в этот Новый Год, да, по чести говоря, и раньше, только я так внимания не обращал, Толян открылся ещё с новой стороны — оказалось, что он жуткий понторез! Выпендриться, сделать показуху — это для него было важно! У него в последнее время прорезалась некая тяга к «красивой жизни»: пафосные, дорогущие, недоступные «в той жизни» вещи стали доступны и зачастую ничего не стоили; зато самое «очевидное» и обычное стало цениться как никогда; ну, он и кинулся навёрстывать. Батя подсмеивался над ним, говорил, что видимо это с 90-х годов, со времени его молодости засела у него в мозгу эта тяга «к крутости», — и, главное, «крутости» не только внутренней, но и внешней. «Чё, брат, не удалось в 90-х малиновый пинджак с карманàми поносить, да «гимнаста на голде», так ты сейчас решил это компенсировать?.. Стечкин-то тебе больше как статусная вещь нужен, не?.. А разгрузка — так непременно фирменная? А в «Гарсингах» тебе уже западло ходить, тебе «Лоу» подавай?» Тот обижался и кидался спорить: — Чё ты? Вот чё ты?? Ну где понты, а? Это ж голимая целесообразность! — но со стороны-то было прекрасно видно, что для него внешние атрибуты «крутости» очень даже важны. Как прежде для какого-нибудь нового русского было круто подарить своей подруге какую-нибудь хрень за дикие деньги — и чтобы все видели и «оценили широту размаха», так и для Толяна… Если ёлка — то живая, это в обезлюдевшем-то городе, где с наступлением холодов посрубали, к сожалению, все ёлки, где они были — ну, вот, возле Цирка, или бывшего, теперь разрушенного Дома Правительства. Почему «к сожалению»? Потому что если бы не срубили до нас — то срубили бы мы… А так — пришлось Толяну заказывать; да и с подарком Элеоноре он тоже выпендрился. Мы выпали в осадок, узнав, что он ей подарил… Ёлку у нас в семье всегда наряжал батя. Как-то так повелось. Он рассказывал, что это у него с детства: его мама — моя бабушка наряжала ёлку, а его не допускала, — только что привязывать к стеклянным шарикам ниточки. Он, говорит, смотрел, как она «располагает» на ёлке игрушки, и «осознал», что это «не так просто», это — типа священнодействие; и только изредка бабушка его, значит, допускала повесить игрушку на определённое ею место… Вот он и проникся… Вообще он жутко консервативный. Это и хорошо и плохо. С ёлкой вот — хорошо! Оно как бы, я понимаю, и по-детски — весь этот Новый Год, подарки… Но… Нет, Новый Год — это всегда хорошо! Жаль что с ребятами, с Антоном, с Юриком я больше не виделся с того памятного вечера в «Аквариуме», раньше мы всегда на Новый Год что-нибудь замучивали. Теперь, после эпидемии, когда мы полтора месяца отсидели взаперти, батя всё равно старался сократить количество контактов до минимума. Хотя, кажется, уже и установили, что вирус передавался совсем не воздушно-капельным путём… Если это был вирус. И если он «передавался»… 31-го… Вот чёрт его знает — я ждал Нового Года! Вот непонятно почему. Подарков? И подарков тоже. Даже неожиданно для себя. Я вспоминал прошлые новогодние праздники и свои «предновогодние» ощущения — почему-то всегда казалось что «вот этот Новый Год» — он какой-то «унылый», его не ждёшь, постоянно поджимали то экзамены, то какие-то недоделанные дела; словом, как говорится и как все обычно хором ныли «нет ощущения праздника!» А тут, сейчас, — было! Чёрт побери, в натуре — было это «ощущение праздника!» Может быть потому что мы были все «дома», и заботы были все «домашние», соответственно и праздник-то «домашний», может поэтому… Или потому, что он напоминал про прежние времена, когда в Новый Год можно было отставить все заботы? А скорее ещё и потому, что сейчас мы-то знали, сколько народу к этому времени умерло, или… Или, скажем так, им совсем не до праздника — мы видели временами мелькающие огоньки свечей в окнах полузаброшенных домов, и понимали, что у людей там совсем не было причин что-то праздновать, хотя бы и Новый Год. Вообще праздник начался у нас ещё накануне. Начать даже не с ёлки, а с «бани», с того, что Миша установил насос чтобы качать воду с бассейна. Небольшой такой электронасос, который за смешную цену приобрели на рынке, — всё, что требовало подключения к электричеству теперь почти ничего не стоило. Батя почесал в затылке — чего сам до этого раньше не додумался?.. Очевидно, потому что самому приходилось за водой относительно редко лазить, и он не прочувствовал всей «прелести» этого занятия. Я на него смотрю — ему было реально стыдно… Как Миша эту идею выдвинул, так батя… покраснел весь, задёргался. «Я — говорит, — Как сам не додумался… Я всё насчёт обороны…» — а у самого аж уши крысные. Ладно. Не стали мы его того… третировать. Правда и насос только частично облегчил нам задачу, — «толкать» воду далеко, да наверх, на этажи, он был явно не в состоянии, да и при выключении вода в шлангах быстро замерзала, приходилось их после каждого использования «сливать»; так что насос давал нам воду только сквозь все проломы и проходы в самом бассейне, в бывшем «Институте Физкультуры» — до Башни. А тут уж мы, набрав ёмкости, тащили по этажам; но и то — это было существенное облегчение! Набрали и залили все свободные ёмкости в «жилой зоне», где у нас поддерживалась плюсовая температура, и решили «сделать баню». На холодрыге-то мыться даже горячей водой, поливаясь из ковшика — то ещё удвольствие! Другое дело — баня! Ну чё. Поставили освободившуюся теперь, после строительства большой кухонной печи, печку, захваченную у «крестьян» в большой, объединённый с ванной санузел. Вывели дымоход, — туда же, в лифтовую шахту. Позатыкали все щели — чтобы не сифонило. Обложили печку кирпичом — для теплоаккумуляции. В прорезанный верх вставили кастрюлю с булыжниками — каменка. Батя всё вспоминал печку, виденную ими в экспедиции на окраину города — «Надо нам потом такую, с водогрейным баком, где-нибудь сменять или найти». Сделали отвод воды. И даже душ сделали — но это уже Толик выпендрился, заявил: «Везде, где вообще можно жить — можно жить хорошо!», и что «Баня — это зашибись, но я люблю горячий душ, и не вижу оснований его не организовать!» — Белк, а Белк! Пойдёшь со мной в горячий душ? Покувыркаемся… — это всё сопровождается недвусмысленным подмигиванием. — Может, ещё свечи и шампанское?? — А чёё?.. В натуре. Хорошая мысль! Организуем! Винограда и апельсинов не обещаю, но вот консервированные персики, насколько помню, где-то были… Крыс, помнишь, на «Гекторе» у жлобов отжали? — Толик, можно без этих пошлых подробностей? Кто у кого отжал… А что, это возможно? Ну, горячий душ?.. Обливаться из ковшика — это уже достало! — А чё для нас невозможного? — правда, брателло? Организуем! Хы! — Да-а… Ты какой месяц всё пистолет организовать обещаешь! Вон, у Серёжки так ТТ! А почему?.. — А потому! И вааще, рыжая, прижми хвост! Всё будет — я же сказал! Вон, для гарантии — пиши записочку Деду Морозу, — и клади под ёлочку, хы! А ТТ — не, это не гламурно. Инструмент, не более того. — Ой, с каких пор ты так о гламуре стал беспокоиться? — Твоё, это… тлетворное влияние, во! Разлагающее. Эдак вскоре мне в Париж захочется, на Эйфелеву башню, плевать на головы прохожим… Хотя, по последним сведениям, в Парижике-то ща чёрт-те что творится, арабы там всех белых вырезали и аллаху молются, те, что в эпидемию не окачурились; так что с Парижиком придётся погодить… Ну чё, пошли, Серый, душ организовывать?? Джамшут обмер, когда в его каморку, заваленную всевозможными, в основном грязными и вонючими, одеялами, утром вошёл Толик. Я с интересом тусовался сзади — Толян обещал «маленький цырк». — Я пришёл к тебе с приветом, топором и пистолетом! Вставай, проклятьем заклеймённый! Что, сволочь, не курил опять?? — Неее-ааа… Анатолий Иванович, я вааще… Я ничего… Я, как бы, завсегда… Меня как бы не за что!.. Ыыы… — зачастил обмерший от явления Толика Джамшуд. Обычно появление Толика не обещало ничего хорошего. — Я Петровичу — без вопросов… Вы спросите — у Петровича ко мне никаких претензий! Честно! Анатолий Иваныч! — Ша, придурок, успокойся, ещё в штаны тут наделай, один убыток от тебя… Пошутил я насчёт топора, хы! Есть халтура, предновогодняя. Гы, анекдот есть, соответствующий! Крыс, слышал, нет? — оглядываясь на меня, продолжает Толик: — Древний Рим, значит. Галера. Гребцы в цепях. Дрыхнут. Выходит на палубу главный надсмотрщик, будит их пинками, и объявляет: «Наш достопочтимый хозяин делает вам подарок: после обеда ставит вам бочку вина!» Все: «Ур-р-рааа!!» Надсмотрщик продолжает: «Но до обеда вам придётся потрудиться: хозяин хочет покататься на водных лыжах!» — Хы! Усёк, чурка? Халтура есть, всё нормально сделаешь — будет и у тебя Новый Год с Дедом Морозом… Да, кстати, может, вааще отпустить тебя?? — Что вы, Анатолий Иванович¸ за что?? Я ж тут уже… Меня, как бы… Да я, завсегда… Что скажете!.. — Почти родной, хочешь сказать? Прописался? Ну как хочешь… А то можно и вольную выписать, хы… Отмыкай его, Серый, пошли показывать фронт работ… * * * Толик с Белкой тащились в «бане» уже около получаса. Джамшут этажом выше летал как птичка, только успевая таскать горячую воду из «кухни» снизу, разводить её с холодной до нужной тепературы, выслушивать указания, и шустренько их исполнять. Я, развалясь поблизости в кресле, в квартире, чисто наблюдал за суетой пеона. Этому предшествовал разговор: — Серый, посидишь, попасёшь чурку? — Он не чурка; Костя его, кажется… Зачем? — Ну, во-первых, по «регламенту», — если пеон пашет, его нужно контролировать. Во-вторых, чтоб всё по уму делал, а то вдруг ему наглости хватит в воду плюнуть, или, не дай бог… — я ж об этом думать буду, а я хочу потащиться… А, Серый?.. — Да ладно… Так бака тебе, небось, хватит? Набрать, и свободен? — Э, нет! Тащиться так тащиться! И вот теперь он тащился с Белкой уже полчаса. Красиво жить не запретишь! Джамшуд шустро размешивал тёплую воду в здоровенной эмалированной выварке, потом переливал её в бак, который стоял над проломом в полу, и из него вниз, в ванную, шла труба с краном и сеткой душа уже там, этажом ниже. Оттуда же через дырку в потолке раздавались команды Толяна: — Погорячее! — Попрохладнее, чо, совсем сварить решил?? — Чё напор слабый, тащишься там, што ле?.. Кроме того у них там, внизу, громко играл магнитофон что-то сильно романтическое, и были слышны разные более интересные звуки, негромко, но вполне отчётливо за журчанием воды и музыкой: — Давай вот так!.. — О, класс!! — Так неудобно… — Ногу сюда… — Я так грохнусь сейчас, скользко! — За меня держись, и вот за него… — Аааааууууу!!! Не кусайся!! Вернее, кусайся, но не так больно! — … — Оооо!!! Я балдею с тебя!! И прочий шлак, слышать который, признаться было и занимательно и… хм, обидно. Я тут, в натуре, как олень, мужик я или нет?? Конкретно надо вопрос решать после нового года, тем более, что батя всё равно говорил, что надо будет с кем-то объединяться.