На следующий день Сталкерша действительно вывела их на ребят, занимавшихся металлообработкой. Их старший, Валерий Александрович, серьёзный пожилой дядька, сразу оценил весь возможный будующий профит от изготовления оборудования для таких вот скважин. Но торговались долго. Олег напирал, что он даёт им новый фронт работ, новую «рыночную нишу» — оставляет всю «техдокументацию»: самопальные чертежи на ватмане, и «весь техпроцесс»; Валерий Александрович чесал в затылке, упирал на трудности с электричеством и отсутствие грамотных токарей. В конце концов хлопнул ладонью по столу — так, что дежурившие у дверей вооружённые автоматами молодые парни бандитского вида, охрана, явно дезертиры, судорожно клацая затворами ломанулись в комнату где шли переговоры, — и сказал: — А, ладно! Сам к станку стану, — сделаем! У нас тут хоть и частный сектор рядом, колодцы, но и самим скважина не помешает! Да в посёлках вокруг города почти сплошь центральное водоснабжение… Было. Сделаем! Цену гнуть не стану, главное — чтоб получилось! Ударили по рукам, обсудили ещё возможность к весне заказать машину на газогенераторном топливе, оговорили сроки и порядок расчётов — и расстались довольные друг другом. Попрощались со Сталкершей. Перед этим, во дворе мехмастерских, Толик, нагнав на себя проницательный вид, спросил: — Ты, брателло, не запал ли на неё? Чо-то есть у меня ощущение, что хочется тебе пригласить её в нашу команду, не? — А что?.. — неловко изобразив, что эта мысль только сейчас пришла ему в голову, ответил Олег, — Почему нет? Как ты на этот счёт?.. — Ну чё сказать… Девка, как грится, справная… Во всех смыслах. Только есть моменты… — Какие же? — Олег был удивлён, что, как видно было, брат эту перспективу уже «прокачал» на «за» и «против». — Во-первых, — стал в манере Олега загибать пальцы Толик, — Если уж на то пошло, то «по законам Дикого Запада», по которым мы теперь и существуем, прежде чем заводить себе новую женщину, надо бы прогнать, а лучше — пристрелить свою женщину прежнюю… Олег уставился на брата, пытаясь понять шутит тот или серьёзно. — А что? Так уж заведено было. «Мама, мама, мне кажется, Билл скоро сделает мне предложение! — Почему ты так думаешь? — А он уже пристрелил свою прежнюю жену!» — Толик заржал над своей шуткой, но видя, что Олег и не улыбнулся, продолжил: — Прикинь реакцию твоей бывшей. И соответствующую ат-мо-сферу! Ты можешь ей ничего и не говорить — она сама всё просечёт! Даже я просёк, когда ты с ней вчера любезничал, а бабы такое чувствуют спинным мозгом… Собственно, другого им и не дано, да… — И чо мне теперь, всю жизнь… Вернее, весь остаток жизни, ходить в «бывших мужьях»? Толик, вот уж реакция моей «бывшей» меня волнует меньше всего. — Гы. Так я тебе и поверил. Тогда придётся пристрелить — рано или поздно. Лучше раньше, чем по необходимости поздно. Ты крысиного яду в тарелку, что ли, дождаться хочешь?.. Кстати! — Что? — Не думай, что я не заметил, что ты вчера чай стал пить только после того, как Сталкерша себе налила и отпила! — Оно и понятно, — согласно буркнул Олег, — Кто она нам, и кто мы ей? А стволы есть стволы — немалая ценность! А сплю я чутко… — Гы. Такая же фигня в голову пришла вчерась. Итого. Дальше. Во-вторых, и это главное, мне не понравился её взгляд. Чо-то тут, брателло… Знаешь, если одинокая молодая, и «ничего себе» баба пережила этот год, — то через кое-что ей пришлось пройти… Что — она нам «освещать» не стала. Откуда у неё этот обрез? Ты поверил сказке про соседку? А конфеты? А мясо и сало? Печка? Она ведь ничего внятного на этот счёт не сказала! Знаешь… Как бы нам не привести крокодила в наш курятник! — Сейчас выживают только крокодилы. Главное, чтобы это был свой, ручной крокодил. Пудель мне самому без надобности — вон, болонка одна уже есть. C пуделями вон что бывает — шкурка на пеньке… — он вспомнил Графа и кулаки его непроизвольно сжались. — Вон, из Элеоноры за несколько месяцев, за полгода, из болонки вполне себе крокодил получился! Ты ж и воспитал, — вспомнил Олег. — А! Да. Есть такой момент. — Толик ухмыльнулся, — А ничё крокодильчик получился, а? Не поверишь, — третий день не вижу — уже скучаю… Брателло, веришь? — сам не ожидал! — Это любовь, брат! — съязвил Олег. — Гы-гы-гы! Точно! Так вот он какой, северный олень! — одобрительно заржал Толик, и тут же стал серьёзным: — А если говорить начистоту, то чувствую я в ней… В Сталкерше, то есть. Хм… Родственную душу, как ни странно. Но ничего хорошего в этом нет! Поскольку себя-то я хорошо знаю, и вот что — я бы не советовал брать меня в компанию тем, кого я за свою компанию сам не признал. Понимаешь? Напряжно я себя с ней чувствую. Не рискнул бы лишний раз без необходимсти к ней спиной поворачиваться! Через чур дерзкая и резкая. Напрягает… Да, кстати! Она не лесби случаем? — Да ну тебя нафиг, с чего ты взял? — махнул рукой Олег, — Да и я-то откуда знаю? — Да не, это я так… Короче, что думаешь по раскладам? — Всё что ты сказал — убедительно. Но, в то же время, болонки нам и не нужны. И… Надо бы спросить согласия остальных. Понятно, что по большому счёту мы тут решаем, но определённый пиитет надо бы сохранить. Во избежание. Но всё определилось раньше и проще. Когда перед уходом пили чай и собирались прощаться, Сталкерша сама, вызвав немалое удивление обоих братьев, вдруг сказала: — Вы знаете, Олег, если вы собираетесь предложить мне идти с вами — то я отказываюсь. Склонив голову набок, полюбовалась на ошарашенного Олега, убрала с лица золотистый локон, и продолжила: — Что-то мне показалось, что именно это вы мне хотите предложить. Помолчали. — Или мне показалось? — Ясное дело — показалось! — влез Толик, — Когда такая глупость следующий раз покажется, — сразу крестись! У нас там рядом целое женское хореографическое училище, — есть с кем пайком делиться! — А, ну да! Как я сразу не догадалась! — улыбнувшись, подмигнула ему Сталкерша. — Хм… Знаете, Ольга, мы тут через месяц примерно за заказом приедем… Да, уже именно приедем. Тогда, давайте, к этому разговору и вернёмся. И… А, собственно, почему отказываетесь? — А вот давайте через месяц к этому разговору и вернёмся! — весело подвела черту Сталкерша. Когда уже оделись, навьючили на себя рюкзаки с остатками провианта, заправили фляги чаем, и стали прощаться в прихожей, торопясь захватить побольше короткого светового дня, она вдруг сказала: — Олег… Сергеевич! Мне так приятно, что мы с вами познакомились, и… хм… не перестреляли друг друга вчера! Вы про вашу собаку рассказывали, я вас так понимаю, как вы все переживали. Переживаете. Я понимаю, — это как члена семьи потерять. Я вам, вашему сыну, подарок хочу сделать. Ну — не подарок — так, презент. К Новому Году. Вот. Она протянула небольшую картонную коробку. Олег открыл её, в полутёмной прихожей посветил внутрь фонариком — в древесной стружке на него из коробки уставился красными глазами-бусинками маленький белый крысёнок. — Об-ба! — заглянув в коробку, воскликнул Толик, — То-то я слышал, ночью что-то шуршало; я так и понял — крысы! — Это домашний крыс, лабораторный, видите — белый! Я их парочку случайно в одной брошенной квартире нашла, — мальчик и девочка. Этот вот — мальчик. Имя ему сами придумайте. Без домашнего питомца как-то не так, я понимаю… — Нууу… Спасибо! — растроганно ответил Олег, трогая пальцем крохотное белое тельце с розовым голым хвостом, — Крыс, то есть Сергей, — будет рад! У нас жила крыска как-то. Давно. Совсем ручная, мы с ней даже в телешоу, в Москву ездили, первый приз получили… Ну ладно, это я потом расскажу, в другой раз. Спасибо! — Ну, раз у вас «Крысиная Башня», вам и нужен тотем, правда ведь? — улыбнулась Сталкерша. — Там по округе таких хвостатых тотемов бегают стада! — заверил Толик, — Но, конечно, спасибо! От лица всей крысиной общественности Башни! — Пожалуйста, Анатолий! — Мне тоже очень приятно, что я вчера тебя не пристрелил, хотя очень хотелось! — Ладно-ладно, идти пора! — чтобы не дать развиться пикировке, заторопил Олег, — Ещё раз спасибо, Ольга! То есть — Сталкерша. Да! Кстати! Вот вам и от меня новогодний подарок! Он извлёк из кармана разгрузки и протянул ей зелёное яйцо гранаты РГД-5. — Ой! Мне?? — радость её была огромной и искренней. — Вам-вам. Берите. Как пользоваться — объяснять? Вернее — не пользоваться, — использовать? — У меня папа — подполковник ВДВ! — Ага… Ну, это многое объясняет. Ну, счастливо! — они вышли. — Ну ты, прям… Расчувствовался, брателло! — хохотнул Толик, когда они уже были на улице. — Тебе что, жалко? — Нет. Просто забавно смотреть, как тебя разобрало. — Ничего не «разобрало»… Вполне себя контролирую, поверь. Могу я симпатичной мне женщине сделать подарок? Сам-то ты из-за ствола для Белки землю носом рыл — что я, не знаю?.. — Можешь, можешь, успокойся! Видишь как складывается: за неимением брильянтов или билетов в театр как толковый подарок проходит граната. Оно и, пожалуй, покруче брильянтов будет — по нынешнему времени-то! Помолчав, продолжил: — В щёчку хоть чмокнула? — в благодарность и на прощание? В залог, так сказать, будущих отношений? — Отвяжись! Паси вон округу, а то получится как вчера! — Гы. Оно вчера как раз с тобой получилось, не забывай. Ладно — ладно, не заводись, пошутил я… ИСТОРИЯ СТАЛКЕРШИ