– Разве ты боишься меня? – медленно проговорил крайн. – Не-а… Боюсь, больно будет. – Больно? – искренне удивился крайн. – С чего ты взяла? Не будет больно. – Да? А что же Варка так орал? Крайн коротко глянул на Варку снизу вверх. Неужели Крыса может смущаться? На всякий случай Варка сделал вид, что ничего не заметил. – С твоим Варкой я… немного перестарался… – он отвел Жданкины руки, зажимавшие грязный ворот безразмерной рубахи, – теперь я буду очень, очень осторожен. Порез, тянувшийся вниз от Жданкиного горла, был неглубоким, но длинным, черным от запекшейся крови. Кожа вокруг распухла и покраснела. Крайн провел по ране кончиком пальца. Жданка съежилась. – Грязная… выглядит плохо… Почему сразу не обработал? – Руки были заняты, – пробурчал Варка. – Он не мог, – снова вступилась Жданка, – его трое держали. Неизвестно откуда на свет появился ларчик с секретом. На сей раз в ход пошло содержимое голубого мешочка, шитого серебром. – Больно? – Не-а… У вас глаза как листва на ветру… – В глаза мне не смотри. – Почему? – Голова закружится. Так, говоришь, втроем держали? Но тебя ведь не хотели убить. Только пугали. Зачем? – Это меня пугали, – нехотя признался Варка. – Ну и как, напугали? – Ага. До полусмерти. – Вот и все. Не больно? – Не. Хорошо… Тепло… – Дай-ка я тебя все-таки закутаю. Вот так. Иди домой. А ты… – Тон резко изменился. Варка сразу понял, что забота и прочие нежные чувства предназначались исключительно Жданке, он же по-прежнему оставался человеком, то есть существом низшим и вполне отвратительным. – Рассказывай, во что вы вляпались. – В помойку, – радостно сообщила Жданка, – ой, там такая помойка была… – Деревья с ножами тоже на помойке росли? – Я не понял, во что мы вляпались, – признался Варка, – может, вы поймете. Я готов все рассказать, только не орите. И про крыс не надо, и про вонючих хорьков. – Что, настолько плохо? – По-моему, еще хуже. * * * Крайн выслушал всю историю молча, только стоять спокойно не мог. Так они и ходили, от ручьев к сухому дереву и обратно. Крайн прихрамывал, подволакивал раненую ногу. Рядом преданно семенила белая цапля. Впрочем, Варкин собеседник скоро утомился и конец истории дослушал, опершись о дерево, исподлобья глядя на укрытый густыми сумерками окоем, за которым скрывалось все Пригорье с полями, лесами, реками и белым городом Трубежем. Варка кончил, подождал объяснений, но вместо них пришлось выслушать очередную порцию философских рассуждений о человеческой низости. – Они желали свободы, – прошелестело в полумраке, – они ее получили. Но они забыли об одном. Знаешь, кто свободен от всех долгов, связей и обязательств? – Крайн? – предположил Варка. – Труп. Только мертвец никому ничего не должен. И вот теперь к трупу сбежались хищники. Скоро они начнут жрать друг друга. И тот, кто сильнее, сожрет всех остальных. – Хищники? – Филипп Вепрь, князь Пучежский и Сенежский. Сильвестр Адальберт, седьмой барон Косинский. Сиятельная дама Элоиза, княгиня Гронская, вкупе со своим братцем, трубежским старшиной. С этими ты уже знаком, не так ли? Варка сплюнул под ноги. Крайн стиснул голую ветку, прижался к ней лбом, подышал, словно пережидая боль. – К весне, возможно, и королевские войска подойдут. Богатый нетронутый край… – Значит, будет война? – А что тебя удивляет? Война повсюду. Вот уже десять лет. Чем этот кусок земли лучше прочих? Проклятие на всей стране. Все проклято – земля, вода, воздух, огонь в очагах. – Крайнами? – Крайны не умеют проклинать. – А вы гово… – Я солгал. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы еще раз отправиться вниз? Варка замотал головой. Вниз ему совсем не хотелось. – Впрочем, до весны ничего серьезного не произойдет. После солнцеворота начнутся метели, морозы… Потом весна, бездорожье… Так что наслаждайся жизнью. Несколько месяцев мира нам обеспечено. – И мы не можем ничего сделать? – не вытерпела Жданка. Отчаянное любопытство не пустило ее домой и заставило потихоньку подкрасться поближе. – Кто это «мы»? Побирушка Ивар Ясень пятнадцати лет со своим приятелем-полудурком? А если они не справятся, на помощь придут их юные подружки? – Ну… я думала, вы… ведь вы же можете… – Я?! – Крайн расхохотался коротко и зло. Скалы за его спиной отозвались резким, кинжальным эхом. – Что я могу? Этого Жданка не знала. – Людям нравится убивать. Или смотреть, как убивают другие. Кто я такой, чтобы лишать их любимого развлечения? – Но… – Курица, – вздохнул Варка, – весной уйдем. В Загорье пробраться попробуем или еще куда. Глава 18 Устрашенный рассуждениями крайна о грядущих морозах, Варка решил, что дров недостаточно, передохнув денек, собрал свою каличную артель, прихватил два гроша и с утра отправился на поклон к дядьке Антону. Голова у него по-прежнему тупо ныла, болело в груди, по временам накатывал противный озноб, но он решил не обращать на это внимания. Жданка рвалась помочь, просилась с ними, несмотря на то что ее тоже слегка лихорадило, Варка рявкнул на нее и только потом понял, что одновременно с ним рявкнул крайн. Устрашенная Жданка пискнула и забилась в угол. Тем временем Фамка сходила за водой, прибралась, растопила печку. Все это время она раздумывала, соображала, не знала, как спросить. Крайн привычно переместился поближе к огню, птица, недовольно квакая, потянулась следом. Должно быть, сивая нечесаная голова казалась ей почти готовым гнездом. Какое-то время Фамка думала, что разговора не выйдет. А так удачно получилось… Все ушли. Жданка дуется за печкой. Но господин Лунь сегодня ежился и топорщился больше обычного. Казалось, то, что сила крыльев осталась при нем, не радовало, а мучило его, как открывшаяся рана. Должно быть, это безмерно тяжело – чувствовать за плечами крылья и знать, что никогда не взлетишь. Может, разговор его отвлечет… Да и простая вежливость требует… В глубине души Фамка знала: дело не в вежливости. Просто очень хотелось проверить свои догадки. Наконец она не выдержала, бочком приблизилась к крайну, скромненько застыла в позе примерной лицеистки. – Господин Лунь, я должна вас поблагодарить. – За что? Тон не слишком любезный. И в ее сторону он даже не глянул. Ну ладно, лиха беда начало. – Вы, наверное, забыли. Вы же лечили меня весь последний месяц в лицеуме. Как эту птицу вчера. Чем я была больна?