* * * Сытным обедам быстро пришел конец. К полудню следующего дня самые корявые чурбаки были расколоты, дрова сложены под навесом. Правда, поленница получилась малость кривобокая. На стук из дома вышел хозяин Антон, долго хмыкал, кряхтел и гмыкал. Трое подростков молча ждали. Они уже притерпелись и не обращали внимания на погоду. Пятый день с грязно-серого неба сыпалась влажная пыль, которая то замерзала и покрывала все белым налетом, как снег, то просачивалась везде и всюду, как мерзкий осенний дождь. Хозяин хмыкнул в последний раз, насыпал ровно полшапки траченной долгоносиком крупы-черняшки, тяжело вздохнул и, глядя в землю, пробормотал что-то насчет навоза, который хошь не хошь, а чистить надо. – Ладно, – сказал Варка, – завтра. – Плата прежняя, – прищурился хозяин. Варка кивнул. Начнешь спорить – вообще без работы останешься. – Одного не пойму, – взгляд хозяина был серым и пустым, как небо, – почему у вас до сих пор души не выпили. – Кто? – перепугалась Ланка. – Крайны. Говорил я тебе, девка, иди ко мне жить. – Не девка я! – Он парень, – упрямо соврал Варка. По дороге Ланка пожелала узнать, что означает выражение «чистить навоз». Узнав, позеленела и стала дышать ртом, как рыба на песке. Варка сразу понял, что навоз придется чистить ему одному. В лучшем случае вместе с Илкой, если, конечно, удастся растолковать ему, как держать навозные вилы. * * * Полдня Варка предавался блаженному безделью. Лежал на животе с закрытыми глазами и слушал, как Фамка грызется с Ланкой, как трещит печка, как Жданка уговаривает раненого выпить разбавленный бульон. Варка был совершенно уверен, что крайн слишком истощен и просто не в силах переломить болезнь. Он оказался прав. Следующим утром, мужественно назначенным для чистки навоза, с лежанки донеслись скрип и возня, взбудоражившие всех обитателей хижины. Злобно шипя сквозь зубы, раненый пытался сесть. Длинные пальцы с обломанными ногтями цеплялись за шершавую стену печки, но все время соскальзывали. Жданка поспешила на помощь, подставила костлявое плечико. Ухватившись за нее, крайн уселся на лежанке и даже спустил ноги. Варка кинулся к нему, готовый выполнить любую просьбу, и замер. Оказалось, что на него в упор смотрят ясные, широко распахнутые глаза. Сияющие очи цвета прозрачных сумерек, цвета ветра, вольно летящего под зеленоватым вечерним небом. Они все время менялись, точно вода, несущая быстрые тени облаков. Варка потряс головой, старательно отгоняя наваждение. Ланкины губы сами собой приоткрылись, руки прижались к груди. Где были ее собственные глаза? Как же она раньше не замечала? Кавалер с таким взглядом может позволить себе и дурацкую прическу, и одежду от городского мусорщика. – Пожрать бы чего, – хрипло сказал обладатель прекрасных глаз. Фамка встрепенулась, торопливо поднесла к его губам котелок с разбавленными теплой водой остатками бульона. Крайн жадно выпил и уставился на нее выжидающе. Фамка метнулась к печке, вытащила котел с вчерашней кашей, которую Варка рассчитывал получить на завтрак перед трудным подвигом чистки Антонова хлева. Крайн сумел удержать в руках ложку, утвердил котел на коленях и по-птичьи, одним глазом заглянул внутрь. «Ну все, – обреченно подумал Варка, – сейчас скажет, что не может есть такую дрянь. Или что крайны этого вообще не едят. Чем тогда мы его кормить будем?» Но крайн хмыкнул и споро принялся за еду, выскреб котел дочиста, старательно облизал ложку. – Как поживает дядька Антон? – спросил он, со стуком бросив ложку в пустой котел. – Хорошо, – пробормотал Варка, – только мается. Прострел у него. Крайн кивнул. На худом, пуще прежнего обтянутом кожей лице ясно читалось: «Так ему, подлецу, и надо». – А почему он все время твердит, что это место проклято? – нежным голосом поинтересовалась Ланка. – Потому что оно проклято. – Крайнами? «Щас обидится», – подумал Варка. – Не пори чушь, – строго прикрикнул он, стараясь замять неловкость, – крайны не умеют проклинать. – Я умею, – сказал крайн, сопроводив свои слова одной из душевных улыбок Крысы. «Ой!» – подумал Варка. – И что, – попыталась внести ясность предусмотрительная Фамка, – теперь придут крайны и выпьют наши души? – Нет, – отрезал крайн, – не придут. – И улыбка сбежала с его лица. – Как это – выпьют души? – забеспокоилась Жданка. – Показать? Фамка уронила котел. Ланка взвизгнула и метнулась в угол. Варке пришло в голову, что они своими руками заботливо выходили большое опасное лихо. – Вам надо принять лекарство, – осторожно вмешался он, – вот это из белого мешочка. Тут еще осталось на два приема. А это я смешал. Крайн посмотрел так, что Варке захотелось немедленно все бросить и извиниться за свое непристойное предложение. – Гадость же, – сказал он, скривившись. – Ты сам-то хоть раз попробуй. – Пробовал, – согласился Варка, – ужасная гадость. Но вроде бы помогает. – Вро-оде бы, – издевательски передразнил крайн, – ну давай, давай сюда свою отраву. Гадость была выпита залпом, кружка брезгливо отброшена, а Варка утвердился в мысли, что в бессознательном состоянии крайн ему нравился гораздо больше. – Дайте одеться, – непререкаемым тоном приказал крайн. – О, – протянула Ланка, – видите ли, господин Лунь… ваша одежда… – Она все равно уже никуда не годилась, – бодро вмешалась Жданка. – Совсем никуда. Так что мы ее выбросили. – Прелестно. А в чем теперь я буду ходить? В одеяле? – Ходить вам пока нельзя, – собравшись с духом, со всей возможной твердостью заявил Варка. – Ого! Почему это ты здесь распоряжаешься? – Потому что я – ваш травник, – шалея от собственной наглости, заявил Варка, – ну, так уж получилось… и ходить вы не можете. – А вот одежда, – Фамка потихоньку вытащила из-под стола торбу, пошарив на дне, извлекла небольшой сверток, – это ваша. Я захватила на всякий случай. Варка покосился на нее с подозрением. В Норах были свои твердые понятия о достойных похоронах. Если нет денег на гроб, то хоть одежда должна быть приличной. – Штаны не отдавай, – прошептал он, – а то еще начнет тут бегать, рана откроется… Крайн хорохорился, ворчал, но был так слаб, что рубашку надевали на него в четыре руки Ланка с Фамкой. – Ложитесь, – посоветовал Варка. – Посижу, – заупрямился крайн, – належался уже. Его рука потянулась ко лбу, отвела с глаз мешавшую сивую прядь, ощупала затылок. – Про одежду я понял. А где волосы? – Волосы пришлось отрезать, – вздохнула Ланка, – видите ли, они были все в крови и… – Тоже никуда не годились? – Надеюсь, в них не было никакой магической силы? – осторожно поинтересовался Варка. – Ни малейшей. Руки пробежались по шее, оценивая ущерб, причиненный прическе, и вдруг замерли. – А про спину ты ничего не говорил. Что там? Мешает что-то… Варка побледнел и подался назад. Он прекрасно знал, что там. Справа, от плеча до ягодиц – длинный бугристый шрам. Слева над лопаткой торчат и упираются в поясницу тонкие кривые кости, обтянутые гусиной кожей. Крайн мгновенно нащупал их.