Слово «акция» Жданка не поняла, но про устрашение уразумела и в ужасе уставилась на сидевшего в углу Илку. – Ты все еще… хочешь знать? – Горячее дыхание крайна жгло Варкино ухо. – Да, – прошептал Варка. – Во время штурма… твой отец… был на стенах. – Так я и думал. И мать тоже? – Да… потом… защитники… укрылись в башне… что зовется… забыл… а… Толстая Берта… они… чтобы спастись от мантикор… они взорвали порох… – Я же… я видел это… Кто-нибудь выжил? – Нет… Теперь… дай… Трясущейся рукой Варка поднес кружку к губам крайна. На минуту в глазах потемнело, но он справился. Осторожно поставил кружку на стол. Вытряхнул в котелок остатки водки, долил воды, почти насильно заставил выпить Ланку, остальное честно разделил с Фамкой. Заснул как убитый и видел во сне сверкающие поющие горы. Глава 10 Варка проснулся поздно. Видеть никого не хотелось. Говорить – тем более. К счастью, все еще спали. Но Фамки не было. Скверно. Скрытная Фамка вчера ни слезинки не проронила, а ночью могла над собой что-нибудь сделать. Варка забеспокоился, но как-то вяло, словно его накрыли пуховой периной. События внешнего мира доносились сквозь мягкий пух глухо, теряли по дороге всякий смысл и значение. Все же Варка напрягся, выполз за дверь и нос к носу столкнулся с Фамкой. Одета она была в доходящую почти до пят безрукавку, а в руках держала котелок, полный сморщенных оранжевых ягод. – Не знаешь, чего это? – обычным тихим голосом спросила она, упорно глядя в землю. – Шиповник. – Есть можно? – Да. Но противно. Обычно это при простуде дают. – Варить надо? – Заваривать. Но можно и сварить. – Угу, – сказала Фамка, – дай мне войти. Варка поглядел на небо, на горы, на унылый склон. Что-то надо было сделать. Что-то важное. – А я вчера дым видел. Во-он там. Фамка молча смотрела на него. – Так что я, наверно, пойду… Фамка кивнула и, выпутавшись из безрукавки, накинула ее на Варкины плечи. – Микстуру я с вечера смешал. Там осталось, в котелке… Дашь Крысе, если очнется. И из белой скляницы тридцать капель в воду… И вот еще что. Ложку меда смешай с отваром шиповника. Пусть выпьет. Он уже пятый день без пищи. Это его подкрепит. И жар снимет хоть ненадолго. – Не зови его Крысой, – сказала Фамка. – Что? А… больше не буду. * * * Денек выдался серенький, но теплый. Небо затянуло, солнце проглядывало сквозь мутную пелену бледным пятном. Пройдя вниз по склону примерно с версту в нужном направлении, Варка увидел дом. Крохотная светлая крыша четко выделялась на фоне леса. Со скал ее не было видно только потому, что Варка смотрел сверху, и крыша цвета бурой травы совсем сливалась со склоном. Он мог неделями ползать по скалам и ничего не заметить. До дома, на взгляд Варки, было версты три-четыре. Он поплотнее завернулся в безрукавку и пошел, внимательно глядя под ноги, изо всех сил стараясь ни о чем не думать. К счастью, идти было трудно из-за кочек и невидимых в траве камней. Длинные сухие стебли скользили под башмаками и путались в ногах. Игрушечный домик постепенно увеличивался, пока не превратился в обширное приземистое строение, крытое пучками жухлой осоки. Необрезанные стебли свисали с крыши почти до земли. Потянуло дымом и перепрелым навозом. Где-то истошно завопил петух. Строение окружал забор из неочищенных жердей, привязанных к хлипким столбам. Со стороны леса к дому лепилось крыльцо под дощатым навесом на толстых кривых опорах. Перед крыльцом обнаружились ворота из тех же жердей, вместо замка связанные веревочкой. За воротами начиналась и уходила к лесу хорошая, наезженная колея. Какое-то время Варка, навалившись грудью на забор, разглядывал пустые гряды большого огорода и короткую стерню давно сжатого поля. До слуха доносился редкий равномерный стук. Варка закрыл глаза. За домом, у сараюшки отец колол дрова. В Липовце топили углем, но некоторые лекарства полагалось готовить на дровах, да не каких попало, а нужного размера, да еще деревья требовались разных редких пород. Отец работал голым по пояс. Мерно ходили лопатки на широкой спине. Мотались собранные в толстый тугой хвост светлые волосы. Солнце лежало на утоптанной земле, остро сверкало на лезвии топорика. Пахло свежим древесным соком, влажными розами Садов и отцовским потом. – Пошел прочь, пяндрыга! Рядом грохнуло что-то тяжелое. Варка вынырнул из глубин солнечного полдня. В плечо больно ударило суковатое полено. – Прочь! На задах дома громоздилась куча березовых чурбаков и маленькая горка расколотых поленьев. Между ними, опираясь на топор, стоял мужик в безрукавке вроде Варкиной и теплых стеганых штанах. Был он низкорослый, худосочный, искореженный временем и вечной работой. Лицо напоминало кочковатый склон, по которому только что спустился Варка. Пустое, равнодушное, до глаз заросшее пучками бурой шерсти. Волосы тоже бурые, прямые, слипшиеся в редкие пряди. – Я ничего у вас не просил, – громко сказал Варка и изобразил одну из своих самых обаятельных улыбок. Это было верное средство. Пожилые матроны в ответ нежно улыбались, взрослые мужчины покровительственно трепали по плечу, а девчонки делались просто шелковыми. То ли улыбка не удалась, то ли мужик с топором вообще не отличался чувствительностью. – Тогда чего тебе надо? – рявкнул он. – Ходят тут всякие! – и, перехватив топор поудобней, с угрожающим видом направился к Варке. Шел он почему-то боком, так до конца и не разогнувшись. Вымученная улыбка погасла сама собой. – Я только хотел спросить, куда ведет эта дорога? – Куда надо, туда и ведет. Мужик подошел вплотную и с облегчением ухватился за забор. – Откуда ты взялся? – Была метель, – выдал Варка давно заготовленную ложь, – мы заблудились. – Мы – это кто? – подозрительно спросил мужик. – Мы с ребятами, – туманно объяснил Варка, – шли из города и заблудились. Потом повезло. Нашли какую-то хижину. – Где нашли? – Там, – Варка неопределенно махнул рукой в сторону гор. Хозяин топора хмыкнул. – Нечисто там, – вдруг заявил он. – Да, – вежливо кивнул Варка, – довольно грязно. Но жить можно. – Нельзя там жить, дурень. – Почему? – Проклято все. «Тронутый, – подумал Варка, – тронутый с топором. И рядом никого. Лучше бы я сюда не приходил». – Мы бы ушли, – поспешно согласился он, – да товарищ мой поморозился сильно, заболел. Идти не может. Того гляди помрет. Если поправится – мы сразу уйдем. Так куда дорога-то ведет? – В Починок-Нижний, – поколебавшись, сообщил мужик, – это вот Починок-Верхний, а под лесом Нижний будет. – А дальше? – Дальше-то? Дальше – Дымницы. – Деревня? – Деревня… Три дома с половиной. Потом Язвицы. Потом Стрелицы, там торг бывает. А дальше уж город. – Какой? – жадно спросил Варка. Все эти Язвицы и Дымницы ничего ему не говорили.