Глаза Пирли расширяются. – Когда? – Сегодня. Я намерена повидать Джесси. – Малышка, не стоит тебе ехать туда и искать неприятностей на свою голову. Ничего хорошего из этого не выйдет. – Ты полагаешь, что я найду там одни только неприятности? Пирли складывает газету и кладет ее на пол рядом с креслом-качалкой. – Когда суешь в нору палку, надо быть готовым к тому, что оттуда может выползти змея. Я уже собираюсь поинтересоваться, чего она боится, но в это мгновение мой сотовый издает короткое пиликанье. Я открываю его и нажимаю соответствующую кнопку. Полученное сообщение гласит: «Я буду звонить тебе через несколько секунд. Только попробуй не ответить. Это касается Малика. Шон». – Кто-то пытается тебе дозвониться? – интересуется Пирли. – Как я ненавижу эти телефоны! – Мне должны перезвонить. В следующее мгновение, словно услышав мои слова, телефон разражается знакомой трелью. – Рассказывай, что у тебя стряслось, – говорю я. – Гром грянул, – начинает Шон. – В самом начале двенадцатого мы получили анонимное сообщение. Кто-то позвонил нам и предложил осмотреть квартиру в квартале Кеннер. Звонивший заявил, что Малик снимает ее под чужой фамилией. Мы получили ордер на обыск и отправились туда в компании нескольких детективов из округа Джефферсон. Домовладелец опознал Малика по фотографии, и мы вошли внутрь. – Что вы нашли? – Во-первых, кучу оборудования для видеосъемки. Профессиональная аппаратура. Во-вторых, там был компьютер, с помощью которого можно делать цифровые фильмы. Оборудование для видеосъемки? – Что еще? – Мы обнаружили орудие убийства, Кэт. У меня перехватывает дыхание. – Что? – Револьвер тридцать второго калибра «чартер армз». Именно из него убили все пять жертв. Серийный номер спилен. Мы попробуем восстановить его кислотой, но пока еще ничего нельзя сказать наверняка. – Вы уже арестовали Малика по обвинению в убийстве? – Да. Взяли его тепленьким прямо дома. – Он оказал сопротивление? – Нет. Пошел с нами, как ягненок на бойню. И на этот раз никакой прогулки по Голливудскому бульвару. Мы взяли его под белые ручки и препроводили в следственный изолятор через заднюю дверь. – Господи Иисусе! По-твоему, кто этот анонимный доброжелатель? – Мы не знаем. Может быть, кто-то из пациентов Малика? Девушка, для которой он и снял эту квартиру? – Или мужчина, – предполагаю я. – Звонила женщина. Как бы то ни было, поскольку история с неуважением к суду со стороны Малика получила широкую огласку, нам ничего не оставалось, как предъявить ему обвинение. Окружной прокурор потребовал исключить возможность освобождения под залог, но судья не согласился и установил размер залога в сумме один миллион долларов. – Он может заплатить за свое освобождение? – Скорее всего. У него есть дом на другом берегу озера, который он может внести в качестве поручительства под залог. Сначала он сидел в центральном следственном изоляторе, но потом его перевели в окружную тюрьму. Мне не дает покоя этот анонимный телефонный звонок с подсказкой, где искать орудие убийства. Уж слишком легко и просто все получается. – Шон, ты действительно считаешь, что Малик и есть убийца? – Сегодня я убежден в этом больше, чем вчера. Я только что узнал, что через десять дней после возвращения Малика из Вьетнама его отец был жестоко избит. Он провел два месяца в больнице, но так и не оправился от побоев. – Отец Малика опознал или хотя бы описал нападавшего? – Он сказал, что ничего не видел. Его избили дома, но при этом ничего не украли. – У Малика было алиби? – А от него никто и не требовал ничего подобного. Это ведь случилось в Колумбусе, штат Миссисипи, а не в Беркли, штат Калифорния. Малик был героем, только что вернувшимся домой с войны. Из-за чего бы ему избивать своего отца? Пока я раздумываю над его словами, на глаза мне попадается Билли Нил. Он неспешно направляется к крыльцу Пирли. – Тебя хочет видеть доктор Киркланд, – заявляет он, хотя прекрасно видит, что я говорю по телефону. – Он сказал, чтобы я привел тебя к нему в кабинет. – Передай, что я загляну к нему попозже. Сначала мне нужно съездить в одно место. – Что? – спрашивает Шон. Губы Билли Нила кривятся в странной улыбочке. – На остров, ты хочешь сказать? – Шон, я тебе перезвоню. – Я опускаю телефон в карман и поворачиваюсь к водителю. – Ты что, подслушивал? Нил не обращает внимания на мои слова. – Он ждет тебя сейчас. И он не любит ждать. Я смотрю на Пирли. – Что тут происходит? Что такого творится на острове, чего я не должна знать, как считают некоторые? Пирли встает с кресла и обнимает меня. – Не спрашивай меня, малышка. Ступай потолкуй со своим дедом. А если ты потом все еще захочешь съездить на остров, может статься, я составлю тебе компанию. – Она подходит к перилам крыльца и обжигает Билли Нила презрительным взглядом. – Убирайся с глаз моих, дрянь паршивая. Водитель смеется высоким, дребезжащим смехом, который я однажды слышала от мальчишки, который мучил котенка в песочнице. Пирли поворачивается и, не говоря ни слова, уходит в дом. – Твой дед ждет, – напоминает мне Нил. – Скажи ему, что я приду через минуту. – Он сказал, что я должен привести тебя. – Послушай, засранец, если ты будешь стоять у меня над душой, тебе придется ждать весь день. Билли Нил улыбается мне кривой улыбочкой. – А я бы не возражал. На тебя местами приятно смотреть. Дверь позади меня с грохотом распахивается, и на крыльцо, держа в руках ружье, выходит Пирли. Глаза у нее прищурены, губы сжаты в тонкую полоску. – Пошел вон, дерьмо вонючее, – угрожающим тоном говорит она. – Это же пневматическое ружье, – заявляет Нил, и улыбка на его лице становится шире. – Оно стреляет такими крохотными пульками. – Правильно. – Пирли поднимает винтовку и направляет ствол ему в живот. – Я стреляла из него по опоссумам, которые приходили рыться в мусоре. Но если я выстрелю тебе в яйца, то они распухнут, как арбуз, и тебе очень долго не придется беспокоиться о женщинах. Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, Пирли прицеливается Билли Нилу в гениталии. Улыбка на лице водителя увядает. – Смотри, попадешься ты мне когда-нибудь, ниггер. – Если я пожалуюсь доктору Киркланду, что ты пристаешь к его внучке, тебе не поздоровится, босяк. Пошел вон отсюда, кому говорю! Билли Нил снова смеется, после чего медленно удаляется по направлению к Мальмезону. – Зачем ты это сделала? – спрашиваю я. – Я вполне могу за себя постоять. – Гнилой человечишка. Не понимаю, почему доктор Киркланд держит его около себя.