– Я принесла карты. Надеюсь, они помогут. На одной из них указана территория вокруг святилища, а на второй – город целиком. Они немного устарели, но я внесла все изменения. И… эм… надеюсь, они помогут. Видимо, мне стоит переживать и за свои слова. Так что я закрываю рот, пока не опозорилась еще сильнее. Жулиана отрывается от своих заметок и медленно моргает. Из-за глубоко посаженных глаз она слегка напоминает сову. – Спасибо. – Симон забирает свернутые пергаменты. – Это как раз то, что мне требовалось. Так что… э-э-э… спасибо. Жулиана переводит взгляд на него, а ее тонкие губы изгибаются в усмешке. Симон разворачивает одну из карт на столе и подзывает Удэна. – Иди сюда, кузен. Покажи мне, где ты видел селенаэ прошлой ночью. Грегора. Прислонившийся к стене Удэн раздраженно ворчит, но все же повинуется. Он наклоняется с другой стороны стола и тычет пальцем в карту: – Вот здесь. Симон рисует восковым карандашом маленькую букву «С». – А где был ты? Удэн сдвигает палец на пару сантиметров: – Примерно тут. Он вновь выпрямляется, пока Симон отмечает указанное место буквой «У». Горя от нетерпения и жажды помочь, я вступаю в разговор: – А я… Симон резко взмахивает ладонью, едва не задев мою руку: – Подожди. Обидевшись, я отступаю назад, а он продолжает допрашивать Удэна: – Где вы с другом расстались? Он был не один? Удэн указывает другое место. – Он шел со мной от таверны до площади, а затем свернул сюда. К моему удивлению, Симон помечает место буквой «Р», а затем рисует стрелку поверх боковой улочки, которая соединяется с Дорогой удовольствий недалеко от переулка, где нашли Перрету. На мой взгляд, этот друг должен стать первым подозреваемым, но Симон так не считает. Он добавляет пунктирную линию между «У» и «Р», чтобы обозначить путь, пройденный Удэном. – Здесь тебя отыскал Ламберт? – спрашивает он. Брат Удэна расхаживает у окна, выходящего на улицу, но, услыхав свое имя, тут же замирает. – Примерно там, – отвечает Удэн. – Я перепугался, встретив селенаэ, и стал ждать, пока он уйдет. А потом началась гроза, и я пережидал ее. – Хочешь еще что-нибудь рассказать мне о той ночи? – Нет. Несколько секунд Симон сверлит взглядом Удэна, словно пытается прочитать его мысли по выражению лица. А затем кивает. – Хорошо, ты свободен. Удэн с издевкой кланяется кузену: – Да, венатре. – А затем обращается к Ламберту, стоящему на другом конце комнаты: – Готов встретиться лицом к лицу со львами? И только сейчас я понимаю: на обоих братьях одежда для богослужений в святилище. Ламберт плотнее натягивает перчатки, а его лицо бледнеет. – Сегодня у Ламберта обручение. А на осень назначена свадьба, – поясняет Жулиана, заметив мое замешательство. Удэн с ухмылкой подходит к старшему брату. – Наконец-то увидишь невесту. – Он перекидывает руку брату через плечо, отчего более высокому Ламберту приходится немного склониться. – Расслабься. Тебе не придется доказывать, что ты мужчина, прямо сегодня. Ламберт сердито отталкивает брата: – Ночь тебя подери, Удэн! Здесь женщины! Удэн с беззаботным видом поправляет бархатный камзол и подмигивает мне: – Потому я тебя и дразню. Комнату наполняет скрип полированной кожи: Ламберт сжимает кулаки. Симон встает между братьями и вытягивает руки, чтобы не дать им сцепиться. – Кузены, вы опоздаете. – А затем, чуть слышно, Ламберту: – Ты же знаешь, что он специально тебя цепляет. Удэн ухмыляется и направляется к двери. Хотя именно он отпускал неприличные намеки, меня больше задело то, как Симон отмахнулся от меня. Но я все же нахожу в себе силы улыбнуться Ламберту: – Леди Женевьеве несказанно повезло. Гнев на лице графского сына сменяется смущением. Симон с благодарностью кивает мне и хлопает двоюродного брата по плечу: – Так и есть. Удэн просто завидует. Даже мне с трудом в это верится, но, кажется, эти слова успокаивают Ламберта. Он расправляет плечи и, не говоря больше ни слова, следует за братом. А проходя мимо меня – застенчиво улыбается. Симон же возвращается к изучению карты, на которой обозначена территория вокруг святилища. Но, притом что произошло в прошлый раз, я не спешу указывать свое местонахождение. Правда, как только на лестнице стихают шаги братьев, Симон поднимает взгляд: – Прости, что одернул тебя, Кэт. Мне не хотелось, чтобы Удэн знал, где ты была той ночью. Он протягивает мне руку. Кончик большого пальца, а также указательный и средний испачканы чернилами. – Прошу, покажи мне где. Конечно. Мне следовало и самой догадаться, что Удэн может изменить показания. Смутившись, я делаю шаг вперед и указываю пальцем на восточный угол святилища. – А куда смотрела? Я показываю – и он рисует стрелку на юг, но не подписывает букву «К». Обозначает мой путь до тела Перреты и сам переулок. А затем подписывает дом Перреты, заведение мадам Эмелин и таверну, где Удэн расслаблялся с пивом и сконией. Жулиана отмечает те же места на карте города. Когда Симон переходит к вопросам о селенаэ, которого, как мне теперь известно, зовут Грегор, мои ответы становятся более расплывчатыми. Я доверяю архитектору и уверена: этот мужчина следил за мной только из-за их дружбы. Желая сменить тему, я спрашиваю о том, что беспокоит меня больше: – А что за друг шел с Удэном? – Ремон Лафонтен. – Симон откладывает карандаш и выпрямляется. – И говорит он то же самое. Нет, это ошибка. – Реми? Но ведь он еще не добрался до Коллиса, – возражаю я. – Он вернулся из Лютеции поздним утром следующего дня. Симон склоняет голову: – Он рассказал мне, что приехал в Коллис поздним вечером и отправился в таверну, где встретил Удэна. – Но почему он пошел не домой? Симон пожимает плечами: – Об этом тебе лучше спросить у Ремона, но его видели несколько человек. – Кто? – требовательно спрашиваю я. – И где? Симон, смешавшись, переступает с ноги на ногу. – Он выходил из дома мадам Эмелин, когда я пришел осмотреть тело Перреты. По словам, хм, свидетелей, появился там примерно в то же время, когда произошло убийство, но был в таком состоянии, в котором бы не смог совершить его. Я складываю руки на груди. Так вот почему Симон написал букву «Р». Она означала «Ремон». Интересно, он тоже употреблял сконию? Архитектор не жалует любые вещества, влияющие на разум, и может за такие дела выгнать Реми с должности подмастерья.