Тут уж без вариантов, Крота игнорить неполезно, спустился в подвал к порталу и мысленно потянулся к жилищу покровителя. — Заходи, заходи, — затащив меня в свою нору, Крот сделал приглашающий жест, как бы предлагая устраиваться поудобней. — Не ожидал, что ты меня позовешь. Буквально же вчера встречались. — Ну… так то было вчера. А сегодня ты лихо подвинул Горыныча… молодец, Кротовский, я тобой доволен. Кстати… тебе никто из богов с предложением не обращался? — Обращался… предлагал немало кубоверов, если я перетащу его статую на алтарь. — А ты? — Отказался, само собой. — Правильно сделал, что отказался… а имя свое этот бог случайно не назвал? — Нет. — Ну ничего… ничего… и такая инфа ценность имеет. — А зачем тебе? Твоей статуи в том пантеоне вроде нет. — Моей нет, — Крот поморщился, — На то он и пантеон, что представлен самыми сильными богами. Но тем ценнее любые сведения про верховных. На их уровне любой чих имеет далеко идущие последствия. — Понимаю. Даже на уровне глав государств шпионы охотятся за любыми, казалось бы, самыми незначительными мелочами. А тут верховные боги. Не удивлюсь, если Крот задорого загонит сведения про свару в пантеоне. — Вот и молодец, что понимаешь, — Крот сложил пальцы в щепотку с явным намерением выкинуть меня из своей норы, но замер с ехидной усмешкой, — Кротовский, я тебя не узнаю… сейчас ты должен задать мучающий тебя вопрос… — Какой вопрос? — Не разочаровывай меня… — Слушай, Крот. Я устал как собака. Может, подскажешь… — Ты передвинул статую Горыныча… и… ты должен задаться вопросом… — А, точно… Баклажан как-то связан с Горынычем? Я имею ввиду, откатчик времени, который Белкину украл. — Я понял, кто такой Баклажан… — Крот хмыкнул, — Вопрос не совсем тот, но… ладно, расскажу, особой тайны в этом нет… это довольно старая раса синекожих существ… и довольно странная раса. Эти Баклажаны, как ты их называешь, почти не развились технологически… даже не освоили простейших орудий… даже одежды никакой не носят. — Типа как снежные человеки? — Типа того. Зато эти Баклажаны научились использовать накатывающую силу времени… — Чего они научились? — Ну, представь временной поток. — Ну, представил, — отвечаю не очень уверенно. — Ну вот. Баклажаны не плывут в этом потоке, как все остальные существа вселенной, а скользят на волне времени, словно серфингисты. — И что им это дает? — То, что они опережают остальных. Это дает определенные преимущества. Что для нас с тобой неизвестное будущее, для них уже настоящее или даже прошедшее. — Согласен, преимущество неслабое. Сам убедился… ну а как это связывает их с Горынычем? — Вот этого я не знаю. Возможно, у них общие цели. — Общие цели у Баклажанов с Горынычем? — Ага. — Это какие? — Ну, все стремятся к вершине мирового древа. — Знаешь, Крот. Чем дальше ты объясняешь, тем меньше я понимаю. С какого перепуга все стремятся к вершине мирового древа? Там медом намазано? — Можно и так сказать, — усмехается Крот, — Там самые легкие райские миры. Все хотят попасть в рай. Не только люди… Баклажаны и боги не исключение. — Так… ты мне скажи, Баклажаны в сговоре с Горынычем? — Возможно. — И какой практический вывод я могу из этого сделать? — Вывод очень простой, Кротовский, мог и сам догадаться. Недостаточно просто убрать статую Горыныча с алтаря. Надо поставить храм «на нейтралку» — Крот, объясни толком. — Ты должен еще раз придти в храм и провести обряд, закрывающий доступ к алтарю. — Так, а почему мне этого еще в храме другие боги не посоветовали? Они вроде в этом заинтересованы. — Боги жадные. Любой храм приносит им очки веры. — Ну, блин, нормально. Ты хочешь, чтоб меня возненавидели все боги пантеона? — Ой, да ладно, — Крот отмахнулся и сморщился, — Я не предлагаю уничтожать храм. Просто заблокируешь на неопределенное время. — Ну хорошо, что я должен сделать? — Тебе понадобится черный макр. Не обязательно очень крупный. Положи его на алтарь и провозгласи временный нейтралитет храма. — Понял. Сделаю… На этот раз Крот не стал сдерживаться, щелкнул пальцами, как кастаньетами. Громко так, гад, щелкнул. Меня из его норы будто ветром сдуло. Шутник, блин… добрался до спальни и перед тем, как упасть лицом на подушку, отключил звук на мобиле. До утра потерпят. Как ни странно, за ночь ничего страшного не случилось. Мне дали спокойно проснуться, спокойно умыться и даже спокойно позавтракать без нервотрепки. Зато после завтрака Анюта пришла в кабинет с финансовым отчетом. Не представлял, что на подготовку к войне требуется такая прорва денег. А ведь война еще не началась. — Сережка, даже с учетом того, что патроны мы изготавливаем на своем производстве, закупка всего необходимого съедает слишком много средств. Мы так разоримся. Что делать? — А что тут поделаешь… останавливать производство нельзя. И Тульские карабины надо еще докупать. Их нужны не сотни, а тысячи. — Да где мы столько денег возьмем? — Анюта выудила из папочки листок с расчетами, — Наши расходы существенно превышают доходы. Пришлось запустить руку в резервы, но резервы тоже не бесконечные. — Понятно, что не бесконечные… идеи есть? — Можно попробовать занять у купечества. Поговори с Милой. Она как раз в приемной дожидается. Ждет согласования по речному казино. — Зови Милу, — вздыхаю, — Но что-то я сильно сомневаюсь, что Мила даст денег на войну. Когда появляется Мила, ее рыжая грива сразу становится центром внимания и чуть не центром мироздания… как ночной костер в степи во время привала. Волей-неволей все взгляды сосредотачиваются на источнике тепла и света. Анюте пришлось двигаться вместе со стулом. Мне пришлось выходить из-за стола, чтобы встретить, чмокнуть в подставленную щечку, усадить, предложить чай, кофе… — Кротовский, — заговорила Мила, устроившись, — Долго ты собираешься меня мурыжить бюрократическими проволочками? — Мила, помилуй. Даже в мыслях не было. — А почему до сих пор нет согласования по участку? — Мила очень артистично изобразила страдание человека, обделенного судьбою. Умница Анюта тут же достала из папочки пакет документов. — Все уже согласовано… вот… и вот… место самое лучшее… удобный пологий склон, живописный берег… — Другое дело, — Мила благосклонно улыбнулась, — Кротовский, вкладываемся пятьдесят на пятьдесят? Как договаривались? — Разумеется. Уговор дороже денег… кстати о деньгах… Мила, ты сможешь дать денег в долг? — Сколько? — Мила мгновенно перестала играть и сделалась серьезной. — Два миллиона, — вместо меня ответила Анюта. — Ого. Что хоть за предприятие?