— Все, — решительно поднялась я. — Времени у нас не так уж много. Пора! — Может быть, все-таки дождемся Ларчика? — робко предложила Лиза. — Дожидайся, — передернула я плечами. — Мне лично надо торопиться. А то не ровен час — прихлопнут мою клиентку, и тогда я всю жизнь буду терзаться угрызениями совести! Она тяжело вздохнула, вспомнив про своего убиенного клиента, и поднялась. — Ладно, шеф. Как скажешь… * * * — Вы?! Ну и выражение было у нее на лице! Словно я заявилась к ней, предварительно окрасив кожу лица в зеленый цвет! Она отступила на шаг и, проведя ладонью по лбу, откидывая прядь волос, проговорила, глядя мимо меня: — Но я же вам звонила! — Да, я знаю. Даша мне передала, — сказала я. — Что-то случилось? — Да… Нет, — как-то странно пробормотала она. — Так да или нет? — Господи, Саша! Я просто сама поняла, что мои опасения беспочвенны! Понимаете? Ну, зачем я буду вас мучить? Конечно, это очень хорошо, что вы пришли! Сейчас я отдам вам деньги, и мы… расстанемся. У нее был такой расстроенный вид. И щеки горели красными пятнами, а пальцы нервно подрагивали, будто у нее начиналась лихорадка… — Вы решили это окончательно? — поинтересовалась я. Вот тебе, Саша, и Дындин день! Только я увлеклась этой историей, как вот тебе — полный апсайдаун! Придется пахать без содержания, а дело это не самое приятное на свете! Кушать-то хочется! — Д-да… Я не вижу теперь опасности. — Он перестал вас преследовать? Она молчала. Ломала пальцы, как макароны. И разглядывала пол с таким вниманием, что я завидовала полу. На меня она предпочитала не смотреть. — Или, может быть, он вам позвонил и сказал, что больше не появится пред вами, поскольку понял, что его чувство безответно? Никакой реакции! — Ну, хорошо. Я сделала вид, что собираюсь уйти. — Подождите, Саша! Господи, неужели? Неужели эту даму еще не оставил рассудок? — Деньги. — Она протягивала мне пачку долларов, перетянутую аптекарской резинкой. Больше всего на свете мне хотелось гордо тряхнуть головой и, воскликнув: «Нет! Саша не продается!» — уйти. Но, увы! Жизненные обстоятельства бывают сильнее нас. Я взяла эти баксы и сделала последнюю попытку: — Вы знаете, что вчера убит Каллистратов? Она вздрогнула. На миг мне показалось, что в ее глазах мелькнул панический ужас, она обернулась на закрытую дверь комнаты, будто пыталась обнаружить там живого Каллистратова или просто искала поддержку, но это было одно мгновение! Она сразу взяла себя в руки и, подняв на меня совершенно невинные глаза, проговорила: — Нет… А кто это? Ну, это уже ни в какие рамки не лезет! Я округлила глаза. — Как? Вы же мне сами о нем говорили! Сказать по чести, я уже не помнила, говорила она мне о нем или нет. Но ведь в любом случае они должны были быть знакомы! Так что… — Ах, да… Этот мальчик из балета, — вспомнила она. Вернее, сделала вид, что вспомнила. На самом деле она прекрасно знала, кто такой этот Владик, и сейчас ей было страшно. Еще более страшно, чем когда она заявилась ко мне в первый раз. — Да, именно так. Знакомый убитого Прохорова. И, надо думать, знакомый вашего мужа, а значит, и ваш тоже! — Какое несчастье, — пробормотала она. — Вы расследуйте его убийство? — Ну что вы, — покачала я головой. — Я не уполномочена расследовать убийства. На это есть милиция… Просто я боюсь за вас. Зря вы отказываетесь от моих услуг сейчас, когда мне удалось узнать, кто вас преследует. — Мамочка, что я слышу? Тебя кто-то преследует? Она вздрогнула, обернувшись. Я с интересом посмотрела на того, чьи уста только что произнесли эту фразу. Он появился из закрытой комнаты и теперь стоял на пороге, скрестив на груди руки и изучая меня отвратительным взглядом, исполненным похоти и высокомерия. «Ни фига себе! — подумала я, разглядывая этот чересчур высокий лоб, нависший над тупыми глазами. — Ну и уродец! Я таких еще не видывала, ей-богу!» * * * — Добрый день. — Лиза изобразила на лице самую очаровательную из своих улыбок. — Здравствуйте. Арбузов смотрел на нее настороженно, исподлобья. «Возможно, он меня узнал, — подумала Лиза. — Хотя по его виду об этом не догадаешься…» — Чем могу быть полезен? — Я из социальной службы, — проговорила Лиза, все еще не снимая с лица выражение идиотской радости. И какой придурок решил, что это выражение способно успокоить твоего собеседника? Или Арбузов был просто нетипичным? Однако на роль киллера этот интеллигентный человек тоже как-то не подходил… С этакой растерянной добротой во взгляде не то что не убьешь никого, даже поругаться с продавщицей не сможешь! До сей поры Лиза считала себя неплохой физиономисткой, но сейчас почувствовала себя полным профаном в этом вопросе. — Я ведь уже сказал вашему начальству, — терпеливо начал объяснять Арбузов. — Мы ни в чем не нуждаемся. — Но ваша дочь… — У моей дочери есть я. И подруги. Честное слово, девушка, мы вам благодарны, но… Я не хочу, чтобы кто-то напоминал моей Асе, что она инвалид. Поэтому простите, но… Да, он ее не узнал! Так и хотелось спросить, кто сидит с Асей Арбузовой, пока ее отец таскается по Покровску! Или торчит в тех самых местах, где происходят в это время убийства… Он стоял и ждал, когда она уберется восвояси.