Почему он вспомнил о «Призраке оперы»? Дождь, обрадованный тем, что жертва застыла на месте, усилился. Струи стекали по щекам Каллистратова, забирались за воротник. Стены театра намокли и стали серыми. Улица была пустынна. От размышлений Каллистратова отвлек стук знакомых каблучков. Где-то за спиной. Нина… Он закрыл глаза. Рядом с Ниной он казался себе чудовищем из сказки. Маленькая светловолосая девочка с нежными глазами и трогательными завитками волос… А рядом — он, стоимость кассеты и два часа удовольствий. Урод. Очень хорошая партия для маленькой дурочки Нины. И ведь пробралась эта дурочка в остатки души, черт бы ее не видал! Без нее было бы спокойнее… Он обернулся и застыл, пораженный. Нина разговаривала с каким-то человеком, странно и смутно знакомым. Он пытался вспомнить, где он его видел совсем недавно и этот человек точно так же напугал его, хотя теперь на нем был светлый плащ. Ах, да… В кафе. Его испугал взгляд этого человека, потому что он смотрел прямо на Каллистратова и в этом взгляде была ненависть. Нина махнула ладошкой в сторону проспекта и быстрыми шагами пошла к черному ходу. Каллистратов приостановился, чтобы дождаться ее. — Влад! Он обернулся. — Профанум вульгус, — услышал он тихий, вкрадчивый голос. Он взмахнул руками, будто пытаясь закрыться от этих слов, от человека, который сейчас приближался к нему. — Ни-на, — прохрипел он, пытаясь ухватиться за нее, как за жизнь. Нина скорее угадала, чем услышала, и застыла. — Помогите, — беззвучно прошептала она. Влад Каллистратов падал прямо на ее глазах, будто вдруг подскользнулся и не за что было удержаться. Она по инерции рванулась в его сторону, чтобы помочь ему, но застыла как вкопанная. Стояла и смотрела, удивляясь тому, что ей его так жалко, хотя и не должно бы быть жалко, потому что… Она оглянулась. Как по мановению волшебной палочки все исчезли, и никого не было. Она снова посмотрела на Влада. На его куртке, там, где сердце, расплывалось красное пятно… Глава 8 Тамара Николаевна открыла мне дверь сразу. Так быстро, будто ждала меня прямо возле двери. Вид у нее был испуганный. Глаза казались слишком большими на побледневшем лице, и руки теребили край жилета из ангорки. — Саша! — вскрикнула она. — Как хорошо, что вы пришли именно сейчас! Она, не дав мне раздеться, подтащила меня к окну. — Видите? Он появился тут незадолго до вашего прихода… Буквально за пять минут. Вы его видите? Она показывала рукой во двор. — Кого? — спросила я. Дождь уже кончился, и двор наполнился людьми. — Да вот же! — нетерпеливо воскликнула она, продолжая тыкать пальцем с какой-то истерической радостью и воодушевлением. — Теперь вы видите? Теперь вы понимаете, что я ничего не придумываю? Меня действительно преследует этот человек, именно этот! Теперь я его увидела. Он стоял, заложив руки за спину, в светлом плаще, и не сводил глаз с нашего окна. — Он меня ждет, — прошептала Тамара Николаевна. — Боже мой, он же меня ждет, чтобы убить! Положительно, я чувствовала себя беспомощной идиоткой. — Тамара Николаевна, — мягко начала я. — Вы же не знаете ничего. Почему вам пришло в голову, что этот человек хочет вашей смерти? — А чего же он может хотеть? — странно усмехнулась она. Ее глаза были сейчас пусты, и в то же время в них опасно теплился огонек безумия, готовый немедленно разгореться, только брось, как спичку, подтверждение! Я совершенно не знаю, как вести себя с начинающими психами, с ужасом подумала я, пытаясь не всматриваться в эти потемневшие глаза. — Ну, может быть, он кого-то ищет? А вам кажется… — Послушайте, — хрипло и отрывисто проговорила она. — Мне ничего не кажется! Я прошу вас, узнайте, кто он и что ему от меня надо! — Как? Подойти и спросить? — развела я руками. — Вы что, плохо соображаете? — зло взвизгнула она. — Иногда да, — призналась я. — Хорошо, давайте посмотрим сами. Вы сейчас оденетесь, выйдете на улицу и двинетесь по направлению к набережной. Я пойду за вами, так что бояться вам нечего. Мы посмотрим, пойдет ли он за вами, и если он действительно будет вас преследовать, я прослежу за ним и попробую выяснить хотя бы, где он живет и как его зовут. Согласны? Она помялась немного, прикидывая в уме, насколько опасно сие предприятие, и наконец согласилась: — Хорошо. Она оделась и вышла во двор, пытаясь выглядеть беспечно. Я смотрела в окно. Вот она вышла. Пошла вдоль стены дома, не оглядываясь. Он стоял на месте, все так же заложив руки за спину. А потом… Я едва успела сорваться с места и скатиться вниз по ступенькам. Он пошел вслед за ней! * * * Самое интересное, что он хотел, чтобы она его увидела! Как будто это входило в план его дьявольской игры — этакое воздействие на нервы моей несчастной подопечной! Она несколько раз оглянулась, пытаясь скрыть страх, а он спокойненько встретил ее взгляд и, как мне показалось, усмехнулся! Я шла, наоборот, скрываясь от его глаз, то позади, то слегка опережая его и делая вид, что меня интересуют витрины. Он был слишком поглощен Тамарой, чтобы обратить на меня внимание. Я была для него одной из многих фигурок, созданных для общего антуража его забав. Или что там за всем этим стояло?