Хайрам повернулся и уставился на гроб. Он стоял и смотрел на деревянный ящик, а голова наполнялась тёмными мыслями. Смешно и нелепо, но Хайрама не отпускало чувство, что за ним наблюдают, следят и изучают. Может, детишки подглядывают? Нет, уже слишком поздно. Да и шторы плотно задёрнуты. Хайрам медленно, осторожно подошёл к окнам и тихонько выглянул из-за штор. Нечищеные улицы были пусты. Он мог окинуть взглядом почти весь расстилающийся перед ним город. Крыши домов, то поднимающихся на холмах, то ныряющих в лощины. Он слышал, как в пустых закоулках завывает ветер. Где-то вдалеке едет повозка. Со стороны салуна доносятся голоса. Как и всегда рокочет оборудование в шахте. Но никто не заглядывал в его окна. Тени на полу покойницкой становились всё длиннее, словно выползали из щелей, трещин и укромных мест, извивались и сплетались, как змеи в клубок. И, несмотря на горевшие по-прежнему ярко фонари, вокруг было необъяснимо мрачно. «Глаза следят за мной». Воображение? Хайрам не был суеверным. Не верил во всякий вздор. И, тем не менее, внутри него жило какое-то беспокойство. Возможно, даже страх. Он пересёк комнату и подошёл к гробу. Он облизал губы и провёл пальцами по неотёсанным кедровым доскам с дырами и торчащими щепками. «Глаза смотрят на меня». Это тело в гробу… Джеймс Ли Кобб… Стоило Хайраму начать над этим задумываться, как его охватило непонятное чувство, но такое слабое, что он едва ли отдавал себе в этом отчёт. Всё, о чём он мог сейчас думать, это тело в гробу. Тело в гробу… Хайраму говорили, что Кобб умер в Долине Черепа. Индейцы приготовили ему гроб и заплатили, чтобы тело вернули обратно в Уиспер-лейк. Зачем же индейцам делать такое для белого? Хайрам вытер пот со лба. Он знал, что для этого существует причина, но не мог понять какая. Кобб вернулся домой к единственной родне, которая у него была. Точно! Сводный брат в поселении мормонов «Избавление», находившемся западнее Уиспер-лейк! Вот почему Кобба отправили сюда. Сводный брат сказал, что заберёт гроб с телом послезавтра. У Хайрама начали дрожать руки. Он снова промокнул платком вспотевший лоб и подумал: «Какого хрена со мной творится?» Он не мог размышлять трезво. Его голову наполняли дикие, сменяющие друг друга в бешеном темпе мысли, которые нельзя было объяснить логически. Во взгляде появилась напряжённость. Пот покрывал всё лицо, заливал глаза и стекал по щекам и подбородку на шею и грудь. Несколько капелек пота упали на поверхность гроба. Кап. Кап. Кап. На одно короткое мгновение Хайраму показалось, что это была кровь. Словно жертвоприношение. Проливание крови в честь злобного языческого божества. Кровь. Самосожжение. Дань из крови, плоти и сожжённых внутренностей. Искупление. Расплата. Некоторые боги требовали подобное, они… Хайрам начал хныкать. Слёзы смешивались с потом. «Глаза, что не закроются, не умрут, не перестанут смотреть». Хайрам доковылял до скамейки с инструментами и нашёл небольшой ломик. Став над гробом, он поднял глаза вверх, но увидел лишь цветные плитки на потолке. А возможно, он так надеялся на божье вмешательство… На вмешательство Господа нашего Иисуса Христа. Хотя Хайрам никогда и не верил ни в него, ни в кого-либо другого. Но всё же что-то удерживало Хайрама; его мысли напоминали гудящий рой пчёл, и мужчина никак не мог с ними совладать. Хайрам широко распахнутыми глазами, не мигая, смотрел перед собой, и вместе со слезами из него утекал рассудок. Губы шевелились, но из приоткрытого рта не вылетало ни звука. Кровавое жертвоприношение. «За мной наблюдают». Он начал лихорадочно вытаскивать из гроба гвозди, разрывая в труху дешёвые доски. Один за другим, пока не сбилось дыхание; пока сердце не начало выскакивать из груди; пока кровь не начала стучать в висках. Он сорвал последний медный засов, и он с грохотом свалился на пол вместе с ломиком. «Глаза, что наблюдают за мной». Он сорвал крышку с гроба, и она тоже упала на пол. Хайрам заглянул внутрь и увидел… Он сам не понял, что увидел. Тело в чёрном похоронном костюме. Да. Но неправильное, неправильное… Слишком много теней шевелилось, сплеталось, ползло от него. А может и не тени, а само тело… Сердце Хайрама глухо колотилось о рёбра, дыхание спёрло. Что-то внутри него разлетелось на тысячу осколков, когда он увидел глаз. Зелёный, широко распахнутый, уставившийся прямо на Хайрама. Как серебряная монета, он светился и блестел, отражая горящий свет. Затем в руке Хайрама оказался скальпель, и мужчина вскинул левую кисть. Кровавое жертвоприношение. Искупление. Хайрам резанул себя по запястью, и тёмная венозная кровь спиралями и завитками полилась в гроб. Внутри ящика что-то зашевелилось. — Господи, помоги мне… Голос Хайрама эхом отразился от стен. Из сгустка копошащихся теней внутри гроба высунулась костлявая, почти бесплотная рука и схватила мужчину за горло. Словно длань Господня…