Комната — 10 франков. Свеча — 5 франков. Огонь — 4 франка. Прислуга — 1 франк. Итого: 23 франка. — Двадцать три франка! — воскликнула госпожа Тенардье. Господин Тенардье засмеялся своим холодным смехом и сказал: — Уплатит! — Да, — сказала Тенардье, — ты не забыл, что я сегодня выгоню вон Козетту? Я видеть не могу эту уродку с её куклой! Господин Тенардье, закуривая трубку, ответил: — Ты передашь счёт этому человеку. Потом он вышел. Едва закрылась за ним дверь, как вошёл незнакомец. Тенардье вернулся и стал в полуоткрытых дверях так, чтобы его могла видеть только жена. У незнакомца в руках был узелок и палка. — Как рано вы встали! — сказала Тенардье. — Разве вы, сударь, уже покидаете нас? Произнося эти слова, она нерешительно вертела в руках счёт; ей всё-таки думалось, что не совсем удобно подать такой большой счёт человеку, имевшему вид нищего. Незнакомец казался озабоченным и рассеянным. Он отвечал: — Да, сударыня, я ухожу. — Стало быть, — продолжала Тенардье, — у вас не было никаких дел в Монфермейле? — Нет, я здесь проездом. Сударыня, сколько я вам должен? Хозяйка молча подала ему сложенный листок бумаги. Незнакомец развернул счёт и взглянул на него, но внимание его, очевидно, поглощено было чем-то другим. — Хорошо ли идут у вас дела в Монфермейле, сударыня? — спросил он. — Так себе, сударь, — ответила Тенардье, поражённая тем, что он ничего не говорит о счёте. И потом прибавила жалобным голосом — Ах, сударь, времена нынче трудные! К тому же в наших местах так мало порядочных господ, всё больше беднота… Если бы время от времени нам не встречались такие великодушные и богатые господа, как вы, например… У нас так много расходов. Вот взять хотя бы эту девочку. Она просто разоряет нас! — Какая девочка? — Ну, вы знаете — девочка! Козетта! Жаворонок, как её прозвали в деревне. — А! — сказал незнакомец. Тенардье продолжала: — Эти крестьяне дают такие глупые прозвища! Она скорее похожа на летучую мышь, чем на жаворонка. Видите ли, сударь, мы милостыни не просим, но и сами не можем подавать её. Мы не имеем возможности кормить чужих детей. — А если б вас от неё избавили? — спросил незнакомец голосом, которому старался придать равнодушное выражение и в котором всё-таки слышалась дрожь. — От кого? От Козетты? — Да. Красное и свирепое лицо трактирщицы расплылось в отвратительной улыбке: — О, господин! О, мой добрый господин! Возьмите её, уведите куда хотите, сделайте с ней что угодно! Хоть съешьте её, мы вам только спасибо скажем. — Так решено? — Правда? Вы берёте её? — Да, беру. — Сейчас? — Сейчас же. Позовите девочку. — Козетта! — закричала Тенардье. — А пока придёт девочка, — продолжал незнакомец, — я с вами расплачусь. Сколько с меня следует? Он взглянул на счёт и не мог скрыть удивления: — Двадцать три франка? Трактирщица суверенностью ответила: — Ну конечно, так, господин! Ровно двадцать три франка. Незнакомец положил на стол пять монет по пять франков. — Приведите девочку, — сказал он. В эту минуту сам Тенардье выступил на середину комнаты и сказал: — Господин должен всего двадцать шесть су. — Двадцать шесть су! — вскричала жена. — Двадцать су за комнату, — холодно подтвердил Тенардье, — и шесть су за ужин. Что касается девочки, то мне необходимо переговорить с вами, сударь… Оставь нас, жена! Как только они остались одни, Тенардье предложил незнакомцу стул. Незнакомец сел; Тенардье стоял, и лицо его приняло выражение добродушное и простое. — Сударь, я должен вам сказать, что я обожаю этого ребёнка. Незнакомец пристально посмотрел на него: — Какого ребёнка? — Нашу маленькую Козетту. Ведь вы хотите увести её от нас? Скажу вам прямо: я не могу на это согласиться. Мне будет не хватать её. Правда, она нам стоит денег, правда, у неё есть свой недостатки, правда, мы не богаты, а за одни лекарства, когда она болела, я заплатил больше четырёхсот франков. Но у неё нет ни отца, ни матери — я её воспитал. Я люблю эту девочку. Моя жена вспыльчива, но и она любит её. Она нам как родная дочь. Незнакомец продолжал пристально смотреть на него. Тенардье добавил: — Прошу простить меня, сударь, но никто не отдает своего ребёнка первому встречному. Согласны ли вы со мной? Конечно, я ничего не говорю, вы богаты, у вас вид честного человека, и если это послужит к её счастью… Но я бы хотел знать… Вы понимаете, что если я отпущу её, то хотел бы знать, куда она денется; я не хочу терять её из виду. Я хотел бы навещать её иногда, чтобы она знала, что приёмный отец охраняет её. Я даже не знаю вашего имени. Вы уведёте её — я скажу: «Где же Жаворонок? Куда он исчез?» Незнакомец, глядя ему прямо в глаза, ответил суровым и решительным голосом: — Если я возьму Козетту, то уведу её отсюда. Вот и всё. Вы не узнаете ни моего имени, ни где я живу, вы не будете знать, куда она пойдёт, и я намерен устроить всё так, чтобы она никогда в жизни с вами не встретилась. Согласны вы на это? Да или нет? Услышав этот твёрдый ответ незнакомца, Тенардье сразу переменил тон. Он сказал: — Сударь, мне нужно полторы тысячи франков. Незнакомец вынул из бокового кармана старый бумажник из тёмной кожи, развернул его и достал деньги. Потом, прижав их своим широким указательным пальцем, сказал трактирщику: — Приведите Козетту. Что же делала всё это время Козетта? Проснувшись утром, она прежде всего побежала к своему башмаку. В нём она нашла новенькую золотую монету. Козетта была поражена. Никогда в жизни не видела она золотых монет и быстро спрятала её в карман, как будто бы украла. Между тем она чувствовала, что монета принадлежит ей, она догадывалась, кто её подарил, и испытывала радость, полную какой-то боязни. Она боялась куклы, боялась золотой монеты. И только незнакомец не внушал ей никакого страха. Напротив, его присутствие ободряло её. С той самой минуты, как она встретила в лесу этого старого человека, всё как бы изменилось для неё. С пяти лет, то есть с тех пор как девочка помнила себя, она всегда дрожала от холода и страха. Прежде её душе было холодно, теперь — тепло. Она уже не так боялась Тенардье. Она уже не была одинока — у неё был защитник. Девочка быстро принялась за свою обычную утреннюю работу. Золотая монета, которая лежала в том же кармане передника, из которого накануне выпала монета в пятнадцать су, развлекала её. Она не решалась взять её в руки, но часто смотрела на неё. Подметая лестницу, она подолгу стояла неподвижно, забывая и метлу и всё на свете и разглядывая блестящую звёздочку в глубине кармана. В одну из таких минут застала её на лестнице хозяйка.