Меня все эти формальные приветствия слегка подбешивали, но я сдержался и столь же нейтрально произнес: — Добрый день, брат Петр. Наумов развернулся вполоборота, оглядел бар и произнес: — Брат Иннокентий сказал, вы варите пиво. — Попробуете? — Разве можно упустить такую возможность? — улыбнулся Петр и развернулся обратно. — Так понимаю, Дружина не слишком докучает вам? — В понедельник надо будет дать письменные показания. — Дружинники будут искать грабителей до второго пришествия, — откровенно заявил Наумов. Я накачал в бокал пива и передвинул его через стойку. — Сомневаетесь в их компетенции? Петр обхватил бокал обеими руками и посмотрел на меня остро, если не сказать оценивающе. — Сомневаюсь, что дело в банальном ограблении. — В чем же тогда? — А это я у вас хотел спросить, брат Вячеслав. По спине пробежали мурашки, но, если начистоту, чего-то подобного я ждал с самого начала, поэтому улыбнулся, никак не выказав охватившей меня нервозности. — Так понимаю, это не разговор бармена с посетителем? — Нет. — Тогда задавайте конкретные вопросы. Петр Наумов позволил себе гримасу недовольства и спросил: — Что связывало вас с убитым? — Ничего, — коротко ответил я. — Вы знали брата Михаила по ордену? — Знал. — Кто вас познакомил? Я пожал плечами и ответил, что не помню. Петр вновь поморщился, явно сделав зарубку на память, и зашел с другой стороны: — Управляющая салоном сообщила, что всякий раз, совершая покупки, вы заглядывали в мастерскую убитого. С какой целью? — Я не покупаю украшения для себя. Это подарки. На подарках обыкновенно делают дарственные надписи. — Могу взглянуть на них? — Нет, — с ходу отказал я в этой бестактной просьбе. Петр Наумов недобро улыбнулся. — И почему же? Я дождался, пока Оксана выложит бумажки с заказами на стойку и отойдет, и уже после этого объяснил свое решение: — Это подарки. А я никому не позволю лезть в мою личную жизнь. И сейчас я беседую с вами лишь из хорошего отношения к ордену. — Уже не считаете себя одним из нас? — Главное, что так не считает грандмастер. Показать указ за его подписью? — Обстоятельства вашего выхода из братства можно и пересмотреть. — Хотите создать прецедент? Попытайтесь. Только вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. Позиции Братства в Форте не столь сильны, как прежде, а в Туманный я не собираюсь. На лице Петра заиграли желваки, но он очень быстро поборол раздражение и небрежно бросил: — Вас совсем не волнует, что убийцы останутся безнаказанными? — Я искренне надеюсь, что этого не произойдет. — Сомневаюсь, — покачал головой Наумов. — Мне кажется, вы в этом деле замешаны по самые уши. — Вы лаете не на то дерево! — не сдержался я и принялся со всех сил качать помпу, наполняя пивом очередной кувшин. — И к тому же — у меня алиби! — О! — расплылся Петр в неприятной улыбке. — Я все ждал, когда вы это упомянете! Ваше алиби не стоит и выеденного яйца! Развалить его — дело пяти минут. — Хотелось бы услышать нечто большее голословных утверждений! — Пожалуйста! Вы использовали походы в ювелирный салон для прикрытия встреч с покойным, — начал вещать Наумов, и у меня екнуло сердце, сколь близка к правде оказалась его догадка. А Петр продолжил с нескрываемым азартом, словно взявшая след ищейка: — Вчера что-то пошло не так, вы поссорились. Или даже сразу явились с целью убить? Справиться со стариком не составило никакого труда, вы убили его! Я рассмеялся. — А ограбление — всего лишь случайность? — Не было никакого ограбления! Умышленное или неумышленное убийство — вот в чем вопрос. Вы запаниковали и вызвали сообщников, или же они дожидались снаружи с самого начала. Они вошли внутрь, устранили охранника и консультанта, взломали витрины и забрали украшения. Выстрел из чаромета — это гениально, снимаю шляпу. У дружинников не возникло ни малейших сомнений, что все убийства были совершены одновременно. Как же иначе? Иначе охранник услышал бы стрельбу и вызвал подкрепление! Петр похлопал в ладоши, отдавая должное моему криминальному таланту. — Все было продумано до мелочей, — вновь стал он описывать картину преступления. — Попытка взломать сейф инструментами из комнаты гравировщика дает мотив для его убийства, и дружинники приняли это за чистую монету! Они даже не удосужились обойти помойки поселка, куда ваши сообщники выбросили всю добычу. Первый просчет! — А есть и еще? — Ну я же здесь, — развел руками Наумов. — Просчетов у вас хватает. И я склонен списать их на импровизацию, что говорит о непредумышленном характере убийства. Но могу и заблуждаться. Я прекрасно понял прозвучавший в словах собеседника намек, но сознаваться в надежде на снисхождение не стал бы даже в случае виновности. — Дело стало за малым — найти мотив. — Это проще, чем вам кажется. — Вперед и с песней! — Всему свое время! — веско бросил Петр Наумов, соскользнул со стула и зашагал на выход. Я зло глянул ему вслед, беззвучно выругался и подгреб к себе бокал с пивом, которого брат за все время разговора так и не пригубил. Поборов какую-то совершенно иррациональную брезгливость, я в несколько длинных глотков выдул хмельной напиток, шумно выдохнул и тяжело навалился на стойку. Допрос — а это был именно допрос! — оставил меня без сил. Еще и голова разболелась. Когда внедорожник выехал с парковки и укатил по направлению к Красному проспекту, подошел Иван. — Все плохо? — догадался он, лишь взглянув на мою осунувшуюся физиономию. — Давление шалит, — поморщился я, чувствуя, как после неприятного разговора накатывает отходняк. Ощущение опасности навалилось невыносимой тяжестью, но пиво спасало всегда — не подвело оно и на этот раз. — А этот? — указал помощник себе за спину. — Ерунда, — отмахнулся я, накачал полбокала пива и усмехнулся. — Даже если захочет испортить жизнь — один черт ничего не сможет. Просто строит из себя Шерлока Холмса. Но на самом деле я кривил душой и прекрасно отдавал себе в этом отчет. Пусть формально Братство давно утратило былые позиции в Форте, но вот неофициально… Когда люди пропадают в реальном мире — есть шанс, что они провалятся сюда. Когда люди пропадают без вести в Форте, они проваливаются прямиком на тот свет. И хорошо если проваливаются быстро и безболезненно, а не кусками. Так откроешь газету на последнем листе, а там сплошь некрологи и объявления типа «ушел из дома и не вернулся». Никогда последней страницы не читаю. Иван с недоверием посмотрел на меня, но лезть в душу не стал и отправился помогать окончательно сбившейся с ног Оксане. Как-то незаметно свободных мест в баре не осталось, одна компания и вовсе разместилась на оградке газона, словно воробьи на жердочках. Если так пойдет и дальше, отпуск пива на сторону придется свернуть через неделю, максимум через две. Либо варить новую партию. Денег больше будет, но такая морока летом сусло охлаждать… Понемногу я отвлекся, начал думать о делах, работал помпой, принимал деньги и отсчитывал сдачу. Время от времени прикладывался к бокалу с пивом — и то ли от выпитого, то ли из-за низкого давления в сон клонило все сильнее и сильнее.