Высокие ворота, сараи, баня и дом огораживали двор со всех сторон, и ветру в нем было не разгуляться, а солнце давно перестало прятаться за облачками и активно припекало. Пришлось расстегнуть ветровку. — Горазд ты пустой чай хлебать! — удивился Бородулин, когда я подставил под краник самовара опустевшую кружку. — С похмелья, что ли? — Полтора литра пива и пару рюмок самогона вчера выпил, а штормит — будто полночи бухал. Давление, наверное. — Таблетки принимаешь? — Для давления принимаю. — А остальные? — Говорят, без надобности уже, — ответил я, не став вдаваться в подробности. — И хорошо, — кивнул химик, вновь закуривая папиросу. — Печень целее будет. Семен Лымарь уселся рядом и усмехнулся. — Когда в крематорий повезут. — Цинично, но все там будем, — вздохнул Виктор Петрович и спросил помощника: — Все погрузил? — Ага. Химик пробежался взглядом по списку и перевел взгляд на меня. — Ты ведь не только за продуктами приехал, так? Я расстегнул сумочку и бросил на стол сначала один звякнувший серебром сверток, затем другой. Семен сноровисто пересчитал монеты и принялся запаковывать их обратно. — Все точно как в аптеке, — сообщил он, поднимаясь из-за стола. — Вот и чудно! — улыбнулся Бородулин, выпустив к небу струю вонючего дыма. — Вот и чудно… — Потом он посмотрел на меня и спросил: — Значит, таблеток для тебя пока не варить? А для соседа твоего? — Для Гордеева все в силе. И раствор тоже. Он его хвалил. Говорит, мягкий очень. Вернулся из дома Лымарь, выставил на край стола объемную картонную коробку, сверху положил непрозрачный пластиковый пакет. — За продукты в следующий раз сумму подобьем. — Нашим легче, — пожал я плечами и достал из сумочки свернутый надвое файл с инструкциями заведующего отделением патологии внутренней энергетики. — Тут такое дело, хотят чудодейственные таблетки на безнадежных пациентах с Гетто обкатать. Интересно? — Врач твой? — Лечащий. — То есть не Ирина? — Нет, заведующий отделением. Я ему ничего не обещал, сами смотрите. — Как они это по бухгалтерии проводить собираются? — Понятия не имею. Похоже, стороннее финансирование будет. Виктор Петрович затушил папиросу, огладил бороду и постучал пальцем по файлу. — Слава, ты же понимаешь, что нам из тени выходить никак нельзя? Ты как себе это представляешь? Я развел руками. — Никак не представляю. Но знаю точно, что официально на рынок без клинических испытаний на людях не пустят. Госпиталь клинические испытания проведет за свой счет, еще и за таблетки приплатит. Бородулин вытащил листы из пластикового файла и принялся их изучать. С подобными «заданиями» от Хирурга он сталкивался уже не в первый раз, поэтому разобрался со всем достаточно быстро. И задумался. — Сами мы проект не потянем, — вздохнул он некоторое время спустя. — Слишком сложно? — Да нет, — махнул рукой Виктор Петрович. — Опытные образцы изготовить не проблема. Но пройдут они клинические испытания — и что дальше? — А пусть заведующий регистрирует рецепт на себя, — предложил Лымарь. — А Слава с ним подпишет соглашение о разделе лицензионных отчислений. Десять процентов доктору, десять Славе, остальное нам. Неофициально. А заказ в лаборатории разместим, никто против не будет. Тут уже я задумался. — А станут нам лицензионные отчисления за патент платить? — Не станут, — покачал головой Бородулин. — Как пить дать национализируют. Один вариант — продать и деньги вперед взять. Да, тут есть о чем подумать. Оставляй! Почему бы не сделать хорошее дело за чужой счет? Я допил чай, кинул пакет для Клондайка на картонную коробку с таблетками и поднялся из-за стола. — Увидимся. — Да, заезжай на следующей неделе, — кивнул химик и вновь вперил взгляд в требования к действию экспериментальных таблеток. На меня он даже не взглянул. От Бородулина я поехал на Колхозный рынок, чтобы передать таблетки Платону. Пусть даже недавние проблемы и остались позади, но держать при себе дольше необходимого столь горячий товар не хотелось категорически. Устроив картонную коробку на пассажирском сиденье, я откинул полу ветровки и расстегнул кобуру с револьвером. Нет, дурные предчувствия меня не одолевали, просто на всякий случай. Всегда так делаю и не вижу оснований отступать от заведенной привычки. До Платона доехал без всяких приключений. В субботнее утро народ к рынку так и валил, многие места на парковке оказались уже заняты разномастным транспортом. В основном на глаза попадались телеги, небольшие грузовички и потрепанные внедорожники, среди которых преобладали китайские копии известных и не очень моделей. Отыскав свободное место у центрального входа, я припарковал там «буханку», просунул левую кисть в ручку пакета с таблетками для Гордеева и намотал его на запястье, а коробку сунул под мышку. Правая рука при этом осталась свободной. Впрочем, мог и не волноваться: на крыльце стояли два охранника — с одним из них, чернявым и усатым, мы вчера даже сидели за одним столом. Только не помню, как зовут. Игорь, Илья? Нет, начисто из головы вылетело. Ремни братьев оттягивали дубинки-шокеры, просторные форменные куртки заметно топорщились из-за бронежилетов и щитков. Шлемы в летнюю экипировку простых бойцов не входили, но чарометы с пузатыми барабанами и толстыми стволами внушали почтительное уважение одним только своим видом. Я на ходу кивнул охранникам и прошел на рынок. Сразу свернул на лестницу административного блока, где шла торговля преимущественно одеждой и прочими хозяйственными мелочами, и поднялся в отдел Платона. Вешалки с охотничьей одеждой, полки с зимней обувью, прилавок, кофейник, чашки, плотный аромат коньяка. Ох ты ж елки! — Привет, Слав! — поприветствовал меня Дмитрий — телохранитель кондуктора, заметно похудевший после недавнего ранения. — Угу, привет! — дыхнул перегаром Платонов, опрокинул в себя рюмку коньяка и немедленно запил ее глотком кофе. — Заходи! Я с усмешкой развернул к себе бутылку этикеткой, увидел гордое «XO» и хмыкнул. — Красиво жить не запретишь! — Остатки былой роскоши, — в тон мне выдал Платон и тяжело вздохнул. — Здоровье поправляю. — Дело, конечно, нужное, но давай к делу. Серега Платонов посмотрел на картонную коробку, наполнил рюмку и достал из-под прилавка вторую. — Давай лучше жахнем, а? — Он покосился на охранника. — А то пью один, как собака! — Не-не-не, — сразу отказался я. — Бросил. — Да ладно? — Ирина вернулась, надо соответствовать, — пояснил я, обойдя тему здоровья стороной. — И это правильно! — наставительно заметил Дмитрий. — Скучные вы! — обиделся Сергей и выпил. Помахав ладонью перед лицом, я разогнал воздух и постучал по коробке. — Товар принимай! — Давай не сейчас, а? — неожиданно попросил кондуктор. Я чуть дара речи не потерял. Если уж на то пошло, пьяным Платон ничуть не выглядел, так — слегка утомленным. И такой финт ушами! Что за дела вообще?