Уже не такие яркие точки света вдруг поплыли. Сначала мне показалось, что это из-за слез, которые снова выступили на глазах. Я часто заморгала, пытаясь согнать соленые капли, но ресницы и веки остались сухими. А вот огоньки продолжали двигаться. Постепенно теряя высоту, далекие всполохи света оседали вниз и вскоре терялись в переплетении сухих крон деревьев. Мы с Леоном будто наблюдали за жутким звездопадом, где каждая потухшая искра — чей-то дом. Чья-то жизнь. Когда поняла, что происходит, меня будто окатило ледяной водой. Холод, родившийся глубоко в груди, стремительно затопил тело, которое мгновенно покрылось колючими мурашками. Страх и ужас овладели мной на несколько секунд, и я не могла даже говорить. — Мой дом, — простонал Леон, и от надрыва, с которым он это сказал, перехватило дыхание. — Моя семья… Земля все еще дрожала, сокрушенная новой катастрофой. Деревья качались, как от мощного урагана, хотя ветра совсем не было. От огромной разрушительной волны до нас докатился лишь жалкий клочок этой мощной губительной энергии, но и он внушал леденящий ужас и панику. Плечи Леона поникли, на лице застыла маска боли, но в нем все еще жила слабая надежда. Я видела это в янтарных глазах, в которых отражались затухающие огни Примы, но знала — вера Леона погибнет совсем скоро. Он вдруг молниеносно сорвался с места и, ломая ветви, кинулся к дороге, идущей через дворцовый лес. Повинуясь первому порыву, я бросилась следом. Ветки деревьев хлестали по лицу, пытались остановить, цепляясь за одежду и волосы. Я шипела от боли, но не сбавляла шаг, двигаясь за Леоном. Легкие горели, мышцы налились сталью и звенели от напряжения, но я думала лишь о Леоне и о том, что его нельзя оставлять одного. Пыталась кричать, просила парня остановиться или хотя бы подождать, но он словно оглох. Его ослепила боль утраты. Я едва не упала, когда наконец нагнала Леона на знакомой обочине. Здесь когда-то от клыков собственных гончих погибла Амили. Ужасные воспоминания заставили содрогнуться, но мрачная картина быстро забылась, когда мой взгляд нашел Леона. Он стоял ко мне спиной посреди дороги и глядел туда, где еще несколько минут назад простирался крупнейший район Примы. А теперь там зияла непроглядная чернота ночи, под которой вечным сном спал последний разрушенный город. Дерек был прав. Прима не доживет до утра. Нам больше незачем сражаться за будущее, ведь его попросту нет. Магия почти иссякла. Новый Мир уничтожен. Даже издалека я слышала, как тяжело дышит Леон. Его грудь вздымалась и опускалась, обрисовывая каждый шумный вздох. Я нерешительно приблизилась к парню и осторожно коснулась его дрожащей руки. — Они мертвы, Ари, — сломленно уронил он, глядя в пустоту погибшего мира. — Моя семья… Вся Прима… Я разделяла чувства Льва. Знала эту боль и пустоту внутри, когда понимаешь, что твой дом разрушен. Но в отличие от него я не теряла семью и не переживала утрату близких. Однако сейчас остро ощущала отчаяние Леона и едва могла дышать. Слов не было. Поэтому молча обняла Леона и прикусила дрожащую губу. Слушала сбившееся дыхание парня и стук израненного сердца. — Они мертвы, — снова выдохнул чародей и отстранил меня. Он покачнулся, а я не успела подхватить его за плечи. Маг обессиленно рухнул на колени и стеклянным взглядом уставился в пустоту. От этого зрелища стало действительно жутко. Я никогда не видела Леона таким, и теперь чувство обреченности стало еще острее. Это конец. Горло свело судорогой, отчаяние украло дыхание. Я опустилась на землю рядом с Леоном, приобняла его поникшие плечи и уткнулась в широкий ворот. Мы замерли в молчании, в котором провели несколько коротких минут. А затем тишину взрезал знакомый голос. — Последняя тройка претендентов в сборе! Одним резким движением я вскочила на ноги, прикрыв собой Леона, который все еще не мог прийти в себя и оставался неподвижен. Тяжело сглотнула, понимая, что сейчас рассчитывать могу только на себя, и сжала кулаки, пытаясь унять дрожь. Волнение обуревало, и оттого было еще тяжелее видеть абсолютно спокойных Аду и Дерека. Они уже чувствовали себя победителями. — Тройка? — глупо повторила я, вглядываясь сквозь сумрак в приближающиеся фигуры. На мой вопрос никто так и не ответил, и я поняла, что очередной участник погиб. Но это не отозвалось в душе ни страхом, ни тоской. Я встретила новость как нечто ожидаемое и неизбежное. Меня передернуло, лишь когда лунный свет коснулся лица Дерека. Похоже, Ада помогла ему остановить кровотечение, но вернуть чародею былую красоту была не в силах. Взгляд на несколько секунд оставался прикованным к лицу ледяного мага, изуродованному глубокими частыми порезами. Во мгле и вовсе казалось, что кожа брюнета испещрена уродливыми язвами. Только глаза оставались прежними — холодными и проницательными. Наши взгляды пересеклись, и внутри что-то оборвалось. — Ари, отойди от него, — попросила Ада, подбородком кивнув на Леона. — Нужно покончить со всем здесь и сейчас. Я упрямо замотала головой и искоса глянула на огненного мага. Оглушенный горем, он не замечал ничего вокруг и неподвижно стоял на коленях на холодной земле. Сердце в бешеном ритме запрыгало в груди, и мне захотелось крикнуть: «Ну же! Вставай!» Дерек заметил мое смятение. Его глаза жестко сверкнули, и я уловила в парне тень темных чувств. Неужели ледяной маг ревнует? Разъярен тем, что какая-то часть Ариадны влюблена в другого? — Зачем вам это? — крикнула, обращаясь больше к Аде. — Зачем столько крови?! — Ты ведь знаешь ответ, — горько улыбнулась Ада, а затем снисходительно добавила: — Ты знаешь почти все, что знаю я. Так ведь? Я молчала, стиснув зубы. Ада права. После контакта с собственной магией мне стали открыты все воспоминания о днях до моего создания. Поэтому прекрасно знала и понимала, для чего настоящая, прошлая я, заручившись поддержкой Дерека, затеяла эту кровавую игру. Не ради власти. Ради будущего, в котором не будет места страхам и тревоге. Ради мира, который не будет держаться на нестабильной магии лишь потому, что так удобно аристократам. Благая цель, но дорога к ней вымощена костями. — Знаю, — поколебавшись, кивнула я и встретилась с уверенным взглядом собственных, но таких чужих глаз. — Но разве теперь во всем этом есть смысл? Прима уничтожена. Ада тяжело вздохнула, недовольная моей недогадливостью, но все же пояснила: — Пока еще магия не иссякла до конца и пока есть Верховный, ничего не кончено. Нам просто нужно наконец-то этого Верховного определить. — Взгляд Ады переметнулся на Дерека, и они тепло улыбнулись друг другу. Улыбка Дерека на изрезанном лице выглядела жутко. Однако Ада будто не замечала этого и смотрела на ледяного мага с немым восхищением и трепетом, которые находили отражение в обычно непроницаемых глазах брюнета. — И что дальше? — осмелилась спросить я. — Мир мертв. Зачем нам Верховный? Ада и Дерек тяжело в унисон вздохнули и снова перевели взгляд на меня. — Время можно повернуть вспять. — Голос Дерека был холоднее льда. — Ты видела это сама. Так можно вернуть к жизни и всех погибших участников, и Приму… — Но… — уловив странную нотку в его голосе, подтолкнула я. — Но подчинять время должен Верховный, — вместо Дерека ответила Ада. — К тому же нельзя прогадать момент. Нужно вернуться ровно в секунду гибели прошлого Верховного, иначе все, что мы делали, потеряет смысл. Дар опять раздробится. Отбор начнется сначала, а мы все попадем на третий круг. Меня бросило в жар, который тут же сменился ледяным ужасом. Тело охватила нервная дрожь. Похоже, этот план Ада и Дерек придумали не так давно, ведь ничего подобного в своих новых воспоминаниях я не находила. Значит, они хотят сделать Дерека Верховным… Чтобы он, завладев всей силой, использовал последние остатки магии и вернулся в прошлое, став единственным претендентом. Тогда он сам найдет Аду… меня… нас? И для Примы настанет эра полной перестройки. В глубине души я знала, что такое будущее — одно из лучших. Но мне не нравится, какой ценой оно будет достигнуто. Ведь никто не станет проводить ритуал передачи силы, на это нет ни времени, ни ресурсов. Выходит, Леона убьют, а Ада добровольно ляжет на алтарь ради достижения цели. А затем — перерождение в новом кругу, где не будет ни меня, ни Ады. Будет Ариадна, которая, скорее всего, и не вспомнит о том, что прожила уже два отбора. Не вспомнит Леона и чувства к нему, что испытывала частичкой души. Расскажет ли Дерек будущей мне, какой ценой он завладел короной, или оставит все пороки тайной призрачного прошлого? Мрачные мысли отразились в печальном изгибе бровей, в дрожащих губах и в глазах, подернутых туманом скорбных дум. Ада заметила мою маску боли и устало протянула: — Ари, мы — два осколка одного человека. Но глядя на тебя, в это слабо верится. Обидные слова неприятно кольнули. Я понимала, что она говорит не о моей слабости и не об абсолютном отсутствии чародейского потенциала, ведь Ада сама меня такой создала. Ее возмущал мой деформированный характер и утраченная способность думать хладнокровно, жестко. А еще ее бесили мои чувства к Леону, которые Ада не смогла ни предугадать, ни задушить. Я отринула неуместный стыд. Было бы куда хуже, если бы Ада меня хвалила, ведь это бы означало, что я иду по ее стопам. А я этого не хочу. — Все, Ари? Вопросы кончились? — усмехнулась Ада и уже сделала в мою сторону шаг, но я ее остановила, выпалив: — Погоди! Стой! Нет, еще есть вопросы. Я искоса посмотрела на Леона, который постепенно начал приходить в себя. Его лицо оттаяло и уже не выглядело восковой маской, взгляд был пропитан болью, но больше не казался стеклянным и пустым. Леону нужно еще немного времени, и он сможет дать Дереку и Аде отпор. Только бы выкроить эти заветные минуты! — Хорошо, — к моему счастью, согласилась Ада. — Ты имеешь право знать правду. Но выбирай вопрос с умом. Отвечу только на один. Прикусив губу, я задумалась. Нельзя задавать слишком простой вопрос — Ада посмеется или скажет, что знаю ответ сама. Поэтому я сразу же отмела идею спросить о первой погибшей участнице, ведь воспоминания о ней уже жили в моей голове. Я и так помнила, почему Эрлиас погибла первой и как это произошло. Дар предвидения и сохранившиеся воспоминания Эрлиас могли стать серьезной угрозой в новой петле. Это подтверждают сказанные мимоходом слова Амили, которые она обронила на подземной станции Медиума. Эрлиас связалась с Лондейл, едва прошлый Верховный погиб. Она сумбурно говорила странные вещи, называла имена участников и казалась сумасшедшей, хотя пыталась просто предупредить всех об опасности, поджидающей претендентов на отборе. Только вот ведунья сама стала угрозой, которую пришлось быстро устранить, обыграв все как несчастный случай. Ада нетерпеливо притопывала ногой, скрестив руки на груди. Дерек держался куда лучше, но и он заметно нервничал. Они оба понимали, что тяну время, и были готовы вот-вот лишить меня права на последний вопрос. Поэтому я выпалила первое, что пришло в голову. — Почему гончие Амили напали на свою хозяйку? — Странный выбор, но ладно. Ада довольно хмыкнула, ее глаза нехорошо сверкнули. Дерек остался неподвижен, а его помощница медленными плавными шагами, словно хищник, направилась ко мне. — Она уделяла своим собакам мало внимания, — пожала плечами моя копия. — А я знала, где Амили прячет псов, и часто приходила к ним с чем-нибудь вкусненьким. Понимаешь ли, добыть лишний кусочек для питомцев очень легко, когда у тебя есть союзник, который постоянно приносит еду в ваши покои. Ее губ коснулась улыбка, и я вздрогнула, когда в памяти вновь ожили события той страшной ночи. — Так вот почему собаки не напали на меня… Они приняли меня за тебя. — Фактически ты и есть я. — Ада прикусила губу и качнула головой, о чем-то задумавшись. — А еще из-за этого псы не убили Леона, хотя именно его должны были растерзать. Лев слишком пропитался нашим запахом, и это его спасло. Мои глаза изумленно расширились, когда смысл слов Ады дошел на меня со всей ясностью. А ведь я помню, как в ночь неудавшегося побега дрожала, прижимаясь к Леону и думая, что это наш общий конец. — Но ничего, — как ни в чем не бывало, продолжала Ада, — Лондейл — тоже отличная мишень. Хорошо, что она выбыла одной из первых. — Она задумчиво постучала пальцем по подбородку и наставительно добавила: — И все-таки ей стоило быть повнимательнее к своим питомцам. Они ее даже за хозяйку не считали. От ее беспечного, почти радостного тона внутри все похолодело, а внутренности завязались в тугой клубок. Неужели цель настолько оправдывает средства?! «Когда на одной чаше весов одиннадцать жизней, а на второй — весь мир, что ты выберешь?» — живо пронеслись в мыслях слова Дерека, и я тяжело сглотнула застывший в горле ком. Может, он и прав. Но я не хочу это признавать! А еще больше я не хочу забывать. Забывать Леона. Себя такую, какая я сейчас благодаря Льву. Не хочу снова становиться той жуткой Ариадной, которую из меня делает Дерек. «Кто-то подкармливает наших демонов, а кто-то их убивает», — это уже был голос Леона, звенящий в моей памяти. Как долго еще смогу согреваться воспоминаниями о нем? Как скоро навсегда забуду о его существовании? Забуду ту себя, какой могу быть рядом с огненным чародеем… — Ладно. Хватит уже тянуть время, Ари, — несколько нервно произнесла Ада и пронзила меня жестким, суровым взглядом. — Пора нам перестать играть в сестричек.