Ада мигом позабыла о Леоне и, наплевав на незаконченное сражение, бросилась прочь из комнаты. Лишь у самого порога она остановилась и, глянув куда-то сквозь меня, вдруг взмахнула рукой. Конечно… Леон стоял за моей спиной! И целилась Ада именно в огненного мага! Рассекая воздух, к нам помчался невидимый глазу всполох энергии. На своем пути он отбрасывал прочь и взметал вверх обломки мебели и битые стекла. Незримое лезвие уничтожило единственную преграду, обгорелое кресло, и смертоносной вспышкой силы близилось к Леону. Я могла бы пригнуться, отскочить или даже просто замереть — заклятие Ады не тронуло бы меня. Но я, не думая ни секунды, бросилась вперед и выставила перед собой руки. Едва коснувшись моих ладоней, заклятие потеряло мощь, которая перетекла в мое тело, и я рухнула на пол. Глаза закатились, слух исчез. Единственное, что я чувствовала, — как магия, почему-то такая знакомая, привычная, переполняла тело, проникая в каждую клеточку. Как лед не мог убить Дерека, так и заклятие Ады не причинило мне вреда. Я будто соприкоснулась с чем-то родным, но давно забытым. Но теперь я вспоминала… — Я требую, чтобы меня доставили в Центр! — Мой голос звенел сталью. Кулак с силой опустился на гладкую поверхность стола, пролетев рядом с носом главы Окраин. — Я следующая Верховная! Мужчина вздрогнул, заметно побледнел, но тут же рассмеялся. Его глаза блестели, а нехорошая улыбка открыла взору ряд желтых зубов. — Тиль, тебе, должно быть, напекло голову, раз ты несешь такую чушь. Я поговорю с управляющим склада. Пусть тебе выдадут головной убор. Я видела себя будто со стороны. Заново проживала эти забытые моменты, кипела от ярости и гнева, ощущала льющуюся по жилам силу. Но повлиять на события не могла и, скованная прошлым, лишь повторяла то, что уже случилось однажды. — Чушь?! Одно движение моей руки — и мужчину пригвоздило к стене порывом магии. С полок посыпались папки и бумаги. — Не нужны мне ваши поблажки! — отчеканила я и схватила со стола первое, что попалось под руку, — пустую кружку. Кончики пальцев обожгло магией, и из чар соткалась абсолютная копия потертой посудины, со всеми сколами и пятнами. Обе кружки — настоящую и ее подделку — я с громким стуком опустила на стол. Мужчина во все глаза уставился сначала на абсолютно одинаковые копии, а затем на меня. — Это магия, Тиль? Откуда у тебя такая сила? В ответ я лишь пожала плечами. Губы приоткрылись, но слов не услышала. Воспоминание сменилось. Новая картинка ослепила вспышками камер, оглушила ревом толпы. Я стояла в окружении журналистов и иногда бросала взгляды на экраны, где транслировались кадры моего интервью. С них на меня смотрела уверенная, сильная девушка. Мое лицо, глаза, фигура и голос… Только волосы не пепельные, а иссиня-черные. Я уже видела такую себя однажды, когда заглянула в архив. Эта девушка была знакома, но в то же время казалась совсем далекой и чужой. Будто это и не я вовсе. — Ариадна, народ вас не любит, — сказал кто-то из журналистов, протискиваясь вперед своих коллег. — Мне не нужна любовь. Не она решает, кто выиграет отбор, а сила, — вымолвила я без колебаний и воинственно вскинула подбородок. По толпе прошел шепоток, а я довольно улыбнулась и, думая, что разговор окончен, двинулась прочь от журналистов. Однако в спину мне прилетел новый вопрос. — Мисс Тиль, вы хотите победить? Зачем? — изумилась девушка, возле которой вился записывающий артефакт. — У вас ведь нет опыта в руководстве, вы ничего не знаете о власти. Вся ваша жизнь прошла на Окраинах… Возможно, девчонка хотела сказать что-то еще, но ее остановил мой испепеляющий взгляд, которым я смерила ее от макушки до пят. — Именно поэтому я хочу стать Верховной, — процедила, понизив голос. Теперь всем пришлось значительно притихнуть, чтобы ловить каждое мое слово. — Я знаю, что значит жить на самом дне. Знаю, как на людей влияет созданная система. Знаю и то, что магия — ненадежный ресурс. Мир, который держится на чарах, рискует обратиться в прах и похоронить под своими руинами слишком самонадеянное человечество. — Вы хотите перекроить Приму? — содрогнулась девушка. На моем лице не дрогнул ни один мускул, когда я сказала: — Только ради ее блага. Картинка подернулась туманом. Новое воспоминание началось с чьих-то рук, сжимающих мои плечи. — Так не может продолжаться. — Дыхание Дерека касалось моих губ, пока он прижимал меня спиной к дереву. — Они вышвырнут тебя с отбора, едва выпадет шанс. — Это все Амили и Эрлиас. Они правят балом, их все слушают. — Их любит народ, — прижавшись своим лбом к моему, с досадой вздохнул Дерек. — Но мы не можем им уступить, правда? — Голос содрогнулся, к глазам подступили жгучие слезы. — Мы должны победить! Ты или я! Только мы знаем, как сделать этот мир лучше, как спасти Приму от самой себя! — Тише, маленькая… — Дерек ласково прижал к моим губам палец, и я послушно замолчала. Нас прятала темнота позднего вечера, густая листва и чары. Парень впился поцелуем в мои губы, и я ответила ему тем же. Обхватила его шею руками и притянула мага ближе к себе. Сердце в груди тоскливо сжималось, но я не могла понять — это мои настоящие чувства сейчас или лишь отголосок прошлого? Видеть себя не с Леоном, а рядом с другим парнем — странно и почему-то больно. И пусть это всего лишь иллюзия, воспоминание об ускользнувшем времени, мне неприятно ощущать на своих губах чужие поцелуи. Но прошлая я ласкам вовсе не противилась. Сердце бешено стучало, пульс участился, а тело постепенно обращалось в податливый воск в руках Дерека. — Мы не можем им проиграть, — разорвав поцелуй, шепнула я и спрятала лицо на груди ледяного мага. — Но мое присутствие на отборе уже висит на волоске. Уверена, меня выгонят на следующем же испытании, и плевали все на мою силу! — Сила — не единственное оружие, Ариадна, — заверил Дерек, внезапно посерьезнев. Я вскинула на него заплаканные глаза, но картинка поплыла, обратившись в неразборчивое пятно. Из него вскоре проступили новые кадры обрывков памяти. — На ваших руках кровь невинных участников! — Голос Леона срывался на крик. Он стоял во главе заметно опустевшего стола в зале советов и прожигал меня и Дерека презрительным взглядом. От ненависти в его голосе, от презрения в глазах мне стало больно. Но прошлая я торжествовала. — Это необходимость, — жестко припечатала я. Хотела сказать что-то еще, но вперед шагнул Дерек и спрятал за собой. — Стоун, не думай, будто вся вина только на нас с Ариадной, — вступился Дерек, но Леон только отмахнулся. — Вы первые прилюдно пролили кровь. Вы показали другим пример и объявили начало жестокой игры. Мирный отбор превратился в порочное состязание. — Ради блага Примы! — выкрикнула я и крепко стиснула кулаки, в которых уже билась магическая мощь. Огненный чародей заметил мою готовность к атаке. Комнату залил ослепительно-яркий свет, послышался львиный рев… А затем меня снова швырнуло в новое воспоминание. — Мы ошиблись. Просчитались. — Слезы крупными каплями стекали по щекам и падали на лицо Дерека. Его голова лежала на моих коленях, из виска сочилась кровь. Я тратила силы и магию, пытаясь залечить рану мага, но не умела это делать правильно, и все мои старания уходили впустую. Стены замка опасно трещали и кренились. Пламя вилось до потолка, стекла взрывались от жара одно за другим, пуская внутрь новую порцию кислорода. Где-то вдалеке, за жадными языками огня сражались трое из пяти последних выживших участников. — Кто? — Слабый голос Дерека заставил сердце сжаться от боли. — Кто побеждает? — Амили не может одолеть Эрлиас, а Леон… — Огненный лев проиграет, — с грустной усмешкой заключил Дерек, и я почему-то чувствовала, что он прав. Земля дрожала, воздух вибрировал от магической мощи, что сконцентрировалась во дворце. Но магия утекала, и битва чародеев только быстрее ее истощала. — Все кончено, — совсем отчаявшись, всхлипнула я и легла на камни рядом с Дереком. Без него у меня никогда ничего не получится. — Не говори так. — Слабая рука легла мне на затылок, провела по спутанным, непривычно темным волосам. Сердце в груди будто стиснули чьи-то ледяные пальцы. Я снова всхлипнула и крепко зажмурила веки, чтобы не видеть окружающего кошмара. — Если бы только можно было все исправить… — Расскажи мне об этом, Ариадна, — сказал Дерек, будто просил о сказке на ночь. — Что бы ты сделала, будь у тебя второй шанс? Я резко села и недоуменно уставилась на парня. Знала, он может повелевать временем. Но насколько возросла сила его дара сейчас, когда в игре осталось так мало участников? И сможет ли он использовать магию, находясь на грани жизни и смерти? Он выжидательно смотрел мне в глаза. Немного подумав, я сказала: — Я бы действовала из тени. Устраняла бы участников одного за другим незаметно. Так, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я бы выкрала артефакты, запечатывающие чужую магию, чтобы ни один след не привел ко мне. — Я осторожно провела пальцами вдоль скулы парня и, проглотив слезы, процедила: — И Эрлиас была бы первой, кого я убью. — А как же отбор? — приподнял брови Дерек. — Как действовать из тени, если на тебя постоянно направлены сотни камер, тысячи глаз? Мысли зашли в тупик. Я отвернулась и вперила взгляд в пол, усыпанный обломками дерева, камней и стекла. Дерек прав. Как я могу делать что-то тайно, постоянно находясь под пристальным вниманием? В этот раз у меня уже ничего не вышло. Нас с Дереком раскрыли после второго нападения, и просчитанный план обратился в хаос. Вот если бы у меня был союзник… Нерушимое алиби. Глаза расширились от внезапно накатившего озарения. — Я ведь могу создавать копии! — Надежда заново вдохнула в меня жизнь, и я крепко сжала руки Дерека. — Клон предмета и живой близнец — не одно и то же, — наставительно покачал головой парень, и я огорченно нахмурилась. — Я бы смогла. Я знаю, как это делается! — Хочешь разорвать душу на два тела? А как же твоя магия? Тоже поделишься ею с новой собой?