А потом откуда-то из тени леса послышался вопль: — Взять! Я взвизгнула и, зажмурившись, прижалась к Леону. Он обхватил меня руками, словно защищая собой, а я вцепилась в его изодранную рубашку и задрожала всем телом в ожидании. Сейчас десятки челюстей разорвут нас на части. Из темноты на нас бросилась поджарая тень гончей. Собака прыгнула, а потом… пронеслась мимо, умчавшись куда-то в сторону, где на дороге горели огни. Леон, тоже заметив странное поведение животного, только крепче прижал меня к себе, готовясь к нападению. Но его не случилось ни в эту секунду, ни потом. Десятки теней проносились мимо, рычали где-то в глубине леса. Пронзительный, надсадный лай сливался в неразборчивый грозный гул, звенящий на обочине. Недоумение преследователей, которое слышалось в их голосах, молниеносно сменилось паникой. Среди этого кошмара звенел и голос Амили. Сначала она что-то строго приказывала, но ее уверенность очень скоро пропала. Чародейка звала на помощь. Из-за собачьего лая я не разобрала слов — лишь крик, который становился все громче, пронзительнее, переходя в вопль. Кожа покрылась липкими мурашками, а в груди похолодело. Истошный визг Амили смешивался с испуганными криками людей и устрашающим глухим рычанием псов. Вспышка. Пламя. Кто-то заскулил. Амили или ее гончая? А потом все повторилось. Псы будто сошли с ума, ожесточенно вновь и вновь с остервенением нападая на свою жертву. Последний вскрик колдуньи отозвался во мне тошнотой, по телу растекся колючий холод, а в голове билась единственная мысль: «Бежать!» Но не успела я сделать и двух шагов, все еще крепко сжимая пальцы Леона, как он вырвал руку и, заметно хромая, направился в противоположную сторону. К дороге, откуда все еще доносились звуки собачьего пира. Я остановилась, перед глазами поплыло. Бесконечное мгновение я глядела вслед исчезающему за деревьями магу. Почему Леон не убегает от беды, а идет ей навстречу? Голос внутри настойчиво уговаривал бежать. Сейчас у меня наверняка есть шанс. Ворота рядом, ничего не стоит их преодолеть. Но вместо того, чтобы завершить задуманное, я почему-то сквозь кусты двинулась за Леоном. Магический свет слепил глаза. Обострившийся от адреналина слух ловил новые чужие крики, всхлипы, голоса, дрожащие в истерике. Люди, сумевшие взять себя в руки раньше других, отгоняли собак магией, даже не обращая на нас с Леоном, неудавшихся беглецов, внимания. Догадка вспыхнула молнией, когда в свете магических сфер я различила лежащего на земле человека. Хотя сложно назвать человеком изорванное клыками месиво. Чем больше я различала деталей, тем ощутимее и тяжелее становился ком подступающей рвоты. Очертания тела расплывчато перетекали в лужу темно-красной крови, в которой будто тонула Амили Лондейл. Ее руки раскинуты, на правой кисти не хватало пальцев, а левая лежала в растекающемся алом озере. В животе зияла глубокая рваная рана, из которой мерзко выглядывали ошметки органов, блестящих от крови в искусственном свете. Но хуже всего было ее лицо. Голова чуть запрокинута назад, отчего глубокая рана на правой стороне казалась лишь тенью. Но, приглядевшись, я поняла, что на месте щеки — темная впадина. Под вырванной кожей проглядывали зубы, окрашенные красным, а неестественно широко открытая челюсть позволила заметить отсутствие языка. Единственный уцелевший глаз Амили, стеклянно сверкая, был безжизненно устремлен в медленно светлеющее небо. Я пришла в себя, лишь когда тело окружили чародеи и спрятали ужасную картину под иллюзорной завесой. Из горла вырвался глухой дрожащий всхлип. Хотелось сбежать, но сил хватило только на то, чтобы отшатнуться. Перед глазами стояло изуродованное гончими тело выбывшей участницы, но в голове крутилась единственная мысль: «Теперь Леон свободен». Холодный ужас. Осознание собственной жестокости усилило тошноту. Знаю, думать так неправильно. Но я не могла прогнать облегчение, которое испытала, поняв, что Амили мертва. Колдунья больше не сможет шантажировать Леона и угрожать его семье, а ее жуткие куклы, потеряв хозяйку, теперь не станут следить за претендентами. Амили проиграла, став жертвой своей самоуверенности, погибла, уничтоженная собственными псами… Но как это могло произойти? Что-то мокрое уткнулось в мою ладонь. Я опустила затуманенный взгляд и… неконтролируемый, пронзительный визг разорвал воздух. На меня смотрела пара черных собачьих глаз. С клыков гончей капала вязкая багровая жидкость, а высунутый язык блестел от слюны. Пес дружелюбно вилял хвостом, но меня передернуло от отвращения. Люди обернулись на мой вопль, и два мага уже ринулись мне на помощь, но их остановил пронзительный возглас Фатиры: — Я знала, что это ты! — Она сверлила меня уничтожающим взглядом, но подойти не решалась. Ее огненно-рыжие волосы волнами рассыпались по плечам. Судя по неопрятной одежде, накинутой на скорую руку, Фатира не так давно поднялась с постели, но под глазами уже лежали тени усталости, а легкая припухлость и краснота век выдавали пролитые слезы. Ее охровый взгляд выжигал меня изнутри. Не знаю, магия это или всего лишь мое бессильное отчаяние, но все тело свело судорогой, ноги подкосились. Я не смогла устоять и рухнула на землю. Несколько псов вились вокруг меня, виляя короткими гладкими хвостами. Их морды блестели от крови, и когда одна из гончих облизала мою ладонь, я вновь взвизгнула и попыталась отползти. Все наблюдали за происходящим с неприкрытым удивлением и даже не думали прийти на помощь. Да и что мне угрожало? Собаки, которые вились вокруг, виляя хвостами? Псы не проявляли агрессии, и это пугало меня еще больше. Меня передернуло, когда взор упал на след чужой крови, что оставила собака, лизнув мою ладонь. Дыхание участилось, но сведенным судорогой легким не хватало воздуха. Задыхаясь, я судорожно попыталась оттереть красное пятно, но лишь размазала его по руке. Силилась подняться, но снова упала. А псы все так же радостно бегали вокруг меня, высунув языки, с которых капала разбавленная кровью слюна. — Это она дала команду! — сквозь зубы процедила Фатира и указала на меня дрожащим пальцем. — Я слышала ее голос перед тем, как псы бросились на Амили. — Это неправда, — вступился Леон, и все взгляды мигом обратились к израненному магу. — Я был с Ариадной, когда все произошло. Она не спускала псов. Да разве стали бы гончие Амили слушаться кого-то другого? Леон выглядел поникшим, потухшим. Я пыталась поймать его взгляд, но маг как будто избегал смотреть в мою сторону. — Я тоже слышал! — Из толпы выступил низкорослый чародей. Мужчина заметно дрожал, его ноздри раздувались от волнения. — Это был голос мисс Тиль. Выступивший претендент одарил меня взглядом, полным презрения, но тут же отошел назад — собаки все еще кружили под моей рукой. Что-то темное и опасное внутри меня подсказывало, что достаточно лишь приказать и псы разорвут любого, на кого укажу. Глядя на маслянистые глаза колдуна, его дрожащее отвратительное тельце, я едва сдержалась, чтобы не проверить свое предположение на практике. — Это невозможно, — вновь повторил Леон, — Ари не отдавала команды. — Мистер Стоун, вы мыслите предвзято, — вмешалась Сильвия. — Но просто взгляните на нее. Неужели нужны еще какие-то доказательства? Десятки пар глаз оказались прикованы ко мне и гончим, что услужливо вились рядом. И даже я начала верить, что виновна, хотя знала, что это не так. Меня охватила дрожь от ужаса и обиды, но все же я нашла в себе силы подняться и выкрикнуть: — Меня… меня подставили! Среди магов прокатилась волна ядовитого смеха. Я растерянно смотрела на Леона, надеясь хоть на какую-то поддержку, но он молчал. Задумчиво смотрел вниз, нервно переплетая пальцы и стиснув губы. Его лицо заметно побледнело, осунулось. Не составляло труда догадаться — он верит своим глазам больше, чем мне. — Собак нужно застрелить, — сказал чей-то мужской голос. — Мало ли кого еще Тиль захочет устранить. — А может, и ее вместе с ними? — без шуток предложила Фатира. Я успела пронзить ее холодным, гневным взглядом, но тут разговоры прервал стальной голос Леона: — Нет. Никто не смеет вершить подобный суд. — Равно как никто не смеет убивать соперников! — парировала Фатира и гневно прищурилась. — Очевидно ведь, что виновата эта девчонка! Собаки защищают ее. Это она натравила псов на Амили! Она же и убьет нас всех, если вовремя ее не устраним. Сердце пропустило удар, когда я поняла, что слова Фатиры разжигают в глазах всех собравшихся искренний гнев. Ей верят больше, чем мне. Да и разве станет напуганная толпа разбираться, кто прав, а кто виноват? Они видят врага во мне, и ради мнимого спокойствия готовы разобраться с проблемой здесь и сейчас. Леон, даже если он все еще на моей стороне, не сможет им помешать. — Есть более гуманный способ временно устранить девушку и проверить ее невиновность. — Этим голосом можно было бы замораживать реки, но, услышав его, я не испугалась. — И какой же это способ, мистер Кадден? — надрывно спросила Фатира. Дерек одним лишь взглядом заставил огненную чародейку умолкнуть, а затем невозмутимо произнес: — Заточение. ГЛАВА 19 Я даже не сопротивлялась, когда меня, испуганную и обессиленную, вели в подвалы замка. Перед глазами все еще стояло изуродованное клыками и когтями лицо Амили, изредка сменяясь новыми, не менее страшными воспоминаниями о расстреле собак. В ушах до сих пор звенел их жалобный вой, а жуткие картины кровавым туманом застилали глаза. Ужасные воспоминания отпустили, лишь когда поняла, что меня ведут по знакомым коридорам. Но тревога возникла с новой силой, когда я увидела знакомую винтовую лестницу. Похоже, мы направляемся в то же помещение, где я очнулась после нападения в саду. Именно там меня держала похитительница, чья личность до сих пор остается загадкой, и именно там на меня пытались натравить алькаринов. От ужасных воспоминаний и нахлынувшего страха подкосились ноги, и я оступилась. Чуть не покатилась вниз по лестнице, но мою руку цепко стиснули чьи-то пальцы. — Пытаешься бежать или самоубиться? — хмуро поинтересовался Дерек, помогая снова обрести равновесие. Я огорченно закусила губу, заметив, что Леон, идущий впереди моего конвоя из стражи и претендентов, даже не обернулся на шум. С того момента, как меня массово обвинили в очередной смерти на отборе, чародей делает вид, будто меня не существует. — Мне нужно поговорить! — Я осторожно попыталась освободиться из хватки Дерека, но брюнет только крепче стиснул пальцы. — Не нужно, — строго отрезал он, а потом немного тише добавил: — Ты и так под подозрением. Не играй с огнем. — Но мне… — Прекрати! — снова перебил он уже жестче, а затем едва слышно шепнул: — Я пытаюсь тебе помочь. Я сильнее дернула руку, и на этот раз Дерек не стал меня удерживать. Однако парень внимательно следил, чтобы я не ринулась в толпу, чтобы поговорить с Леоном. Лев, как и в прошлый раз, когда на меня пали подозрения, замкнулся в себе и глубоко задумался. Знаю, сейчас он не станет меня слушать, но после всех этих кошмаров мне важно ему сказать… Признаться во всем. В том, что на отборе я по ошибке. Что я не претендентка Верховного и вовсе не умею пользоваться магией. Что Ада сбежала, а я просто пыталась прикрыть сестру, которой, судя по документам, вообще не существует. Что меня кто-то силой удержал на состязании, подстроив мое опоздание на поезд, которому не было суждено добраться до следующей станции. Я должна все сказать ему. Ради него самого. Ради будущего Примы.