— Я сама не верила в то, что случилось, но приняла это. Мне не хватает Кирана так же, как и тебе. — Её лицо исказила гримаса злобы. — Пусть это будет новостью для тебя, но я его любила, и любила так сильно, что год прожила с клеймом убийцы, не пытаясь оправдаться. Я могла бы уйти и не говорить тебе этого, но с меня хватит. Если я погибну, то не хочу уносить этот секрет с собой в могилу. Я не виновна в смерти брата. Так что, если я не вернусь, не приказывай выбивать на моём обсидиановом камне слова о его смерти. Ты не имеешь на это никакого права. С этими словами она оставила короля в одиночестве. Вечера прекрасно понимала, что наносит Осе сокрушающий удар по самому больному месту, но ожидание боя перевесило чашу весов. Она не кривила душой, сказав, что жила с клеймом убийцы, но, если удача окажется не на её стороне, она не собиралась с ним умирать. А Осе переживёт и примет эту правду. Пусть не сразу, но он свыкнется с нею, и, возможно, в следующий раз ей уже не придётся прокрадываться к могиле Кирана тайком среди ночи. Инто находился в загоне и проверял на мощной груди Гнева застёжки новой сбруи. Остальных быков уже вывели наружу, один Гнев упёрся и отказывался выходить. Впервые он не кусался и не пытался удрать, а лишь клонил голову вниз и глядел на Инто пустыми глазами. — Ну-ну, пора идти. — Инто гладил несносного быка по чёрной шее, словно испуганного ребёнка. — Знаю, тебе драться в первый раз. Ну что ты? Ты же уже не маленький. Вон как гонял Роланда по арене. Что тебе тысяча-другая таких же, как он? Они все тебе на один рог. Подцепишь одного, второго, никто к тебе больше не сунется. Ты же воин. Лучший среди всех быков, что я видел, а я многих повидал. Ты справишься. Но Гнев всё равно воротил морду и грустно ревел. — Он готов? — раздался голос у него за спиной. — Мы выступаем. Инто обернулся. — Моя принцесса? Так рано? — Да. Я решила, будет лучше, если я выведу его сама, чем его потащит кто-то другой. — Ещё не поздно передумать, — дрогнул голос мальчишки. — Согейр может повести армию, а вам бы впору отправиться в Туренсворд к королю, королеве и сестре. — Я знаю, — вопреки ожиданиям, она не стала возражать. — Вы дрожите, — заметил слуга. — Вы напуганы. — Разве кирасирам страх ведом? — Вечера тронула голову Гнева, и тот ткнулся носом ей в шею. — Откуда ж мне знать? — пожал плечами Инто. — Прости, что отняла его у тебя. Выходя на арену, я думала, что он твой бык, и оттуда я не вернусь. — Не ваша вина, что Роланд выбрал именно его, — покачал головой слуга. — Но я думала, что пророчество Гезы верно. Она же обещала тебе судьбу великого воина, укротившего дикого зверя. — Слишком многое из её слов сегодня рассыпается, как сухой песок. Может быть, я зря ей поверил, и моя судьба действительно прозябать в тёмной конюшне до конца своих дней, как говорит мой папаша? Надо к этому просто привыкнуть. — Как знать? Она же не говорила, что ты станешь воином в этом году. К моменту следующей тавромахии тебе исполнится шестнадцать, и тогда у тебя уже будет шанс. — Я уже не уверен. Все мои надежды возлагались на Гнева, а теперь… — Инто запнулся. — Второго такого нет. — И по какой ошибке богов ты родился среди слуг? — недоуменно спросила Вечера. — Ты слишком честолюбив для конюха. — Просто до прошлой тавромахии я был уверен, что моё место совсем не здесь. — Тогда, прежде чем я выйду за Ворота Воина, мои молитвы будут о том, чтобы к следующему обряду в город из долины приблудился чистокровный ангенорский бык. Боги нас слышат, где бы мы ни находились, и исполняют наши желания, если они идут от чистого сердца. Если так случится, поклянись, что выберешь этого быка для своего обряда. До этого угрюмое смуглое лицо Инто расплылось в смущённой улыбке. — Вы говорите так, будто прощаетесь. — Когда две армии столкнутся, всякое может случиться. — Не говорите так, моя принцесса! — оторопело воскликнул Инто и схватил Гнева за сбрую. — Не надо так говорить перед началом боя. Не к добру. — Просто мне страшно. — Не иначе в Редколесье что-то сдохло, если вы признаётесь в своём страхе. Я уверен, что вы принесёте этим землям победу, и ваш друг вам поможет, — уверенно заявил Инто и легко хлопнул быка по шее. — Он поклялся. — Так уж и поклялся? — Сам слышал, — иронично ответил Инто. — Я с детства умею разговаривать с быками и понимать, что они лопочут. Они сплетники ещё те. Вечера повернулась к Гневу. — Вы берёте его с собой? — Инто заметил цепочку, что выбилась из-под воротника её кирасы и блеснула в свете факелов. — Что? — Огненный опал. Я видел его на вашей шее. Вы не расстаётесь с ним с тех пор, как вернулись из Мраморной долины. — Это подарок. — Вечера вытащила «Валамар». — Кто вам его подарил? — Марций, — ответила она. — Он дал мне его, когда в последний раз был в Мраморной долине. — Она провела пальцем по переливчатому камню. — По приказу Осе во время изгнания я не имела права покидать Эквинский замок, и потому я всё время проводила на балконе. Когда Рейес приехал с обозами соли, стража не пустила его ко мне, тогда он забрался на мой балкон по плющу и сунул мне его в руку. Он был пьян и нёс всякую чушь о своей любви. А я испугалась и скинула его вниз. Он многое успел наговорить прежде, чем свалился на землю. — Кто, как не пьяные, говорят в этом мире правду? — пожал плечами мальчишка. — Слова словами, а я о людях сужу по поступкам. — Тёмные глаза Вечеры скользнули по лицу слуги. — И это не зависит от сословия. — Куда уж мне? — промямлил он. — Я всего лишь сын конюха и швеи. Кто я такой? — Я помню, как ты меня тогда защитил. Ты напал на графа. Ты ли не знал, что тебя за это накажут, если вообще не казнят? Почему ты это сделал? Инто пожал плечами: — Так больше было некому. Вечера заметила, как Инто смутился, будто в содеянном было что-то постыдное. Томительная минута тишины тянулась, словно час, будто каждый ожидал, что другой заговорит. У Инто из груди рвалась мольба, чтобы принцесса выбросила из головы глупости и осталась за стенами, в безопасности, но он знал, что она его не послушает, а только обозлится, как это бывало всегда. — Мне пора, — оборвала его мысли Вечера. — Меня уже ждут. Помоги мне забраться в седло. Инто послушно развернул Гнева и помог принцессе подняться на его широкую спину. — Знаешь, — сказала она, беря в руки шлем с короной, — я ведь тогда тебя так и не отблагодарила. В Ангеноре за спасение дают золотую монету или награждают поцелуем. Что ты выбираешь? В груди Инто вспыхнул жар, заставивший его, наконец, оторвать глаза от пола. Смуглые щёки его запылали. — Не знаю. — Чёрные цыганские глаза заблестели в полумраке загона. — С моей стороны неприлично оставлять своего спасителя без награды. Я обещаю отблагодарить тебя, когда мы снова вернёмся в Туренсворд. У тебя есть время выбрать. Но Инто просто смотрел ей в лицо, будто запоминая каждую его чёрточку, и гнал от себя мысли, что, возможно, больше никогда её не увидит. Он был близок к тому, чтобы поддаться зову и закричать о желанной награде, но всё же в последний момент остановил себя. Ну и дурак! Какой дурак! — Просто вернитесь, — тихо произнёс он. — Берегите себя. — А ты себя, — широко улыбнулась Вечера, надела на голову шлем и подстегнула быка. Проводившему её взглядом Инто стало очень тоскливо. На его сердце вдруг опустилась невыносимая тяжесть. Она ушла. Ушла. Теабран подошёл к городу около полудня. Его войско тянулось по линии горизонта вдоль всего пространства между изгибами Руны. За спинами пехоты виднелись катапульты и вышки, о которых рассказывали Альфред и Иларх. На верхушках угадывались заряженные пушки. Серая масса неторопливо двигалась к городу, вознося над собою копья и белые знамёна с алыми лилиями. Согейр оценивающе глядел на приближающееся войско. — Почему ты улыбаешься? — спросил Альвгред, косясь на отца. — Об армии Теабрана говорили как о богах. Я ожидал увидеть что-то более внушительное, а пока я вижу обычных людей, пусть и в уродливых масках. — Запакованных в непробиваемые касарийские доспехи. — Они ничем не отличаются от баладжеров. Их головы летели в стороны от наших клинков, полетят головы и этих. Рядом с ним сидела на быке Вечера. Её лицо полностью закрывал позолоченный коронованный шлем, и никто не видел страха, застывшего на её лице. — Они могут разойтись по сторонам? — встревоженно спросила она. — Могут окружить? — Нет, — ответил Альвгред. — Справа от нас Руна, слишком глубокая — их будет держать берег, а слева хоть и река по колено, но наши рвы с кольями сдержат их. Им некуда расходиться. Будут идти только вперёд. — Но нас по-прежнему меньше. — Не настолько, чтобы они стали обходить с флангов, к тому же сзади нас прикрывают лучники и орудия. Они будут атаковать в лоб, стенка на стенку. Ничего не бойся, просто вспомни, чему тебя учили, дерись без пощады, а отец будет рядом. В стороне от них кантамбрийцы обменивались щитами и мечами.