— Вредная ты девчонка, Таисса Пирс. Таисса облизнула шоколадные пальцы и ладонь. — Какая уж есть. Вернон обхватил её крепче. — Я справлюсь без тебя, — негромко сказал он. — Правда справлюсь. Заберу сферу и выполню миссию по тотальному уничтожению Рекса и его шайки. Оставайся дома, малышка. Тебе не стоит умирать. Таисса вывернулась из его рук и повернулась к нему. — У тебя будут проблемы, если ты не возьмёшь меня. Ты можешь завалить всю миссию. Вернон пожал плечами: — Мы со Светлой способны внушить что угодно кому угодно. И она уже маскировалась под тебя, разве нет? — Было дело, — кивнула Таисса. — Думаешь, сработает ещё раз? — А почему нет? Конечно, без тебя наши шансы уменьшаются. Ты же не дура, должна это понять. Но картинка, где я приношу лилии тебе на могилку и вижу там сломленного Эйвена и твою убитую горем мать, нравится мне всё меньше. Таисса пристально посмотрела на Вернона. — Я хорошо тебя знаю, — тихо сказала она. — В тебе борются две мысли. Первая — отпустить меня, и будь что будет. А вторая — вызвать во мне симпатию, сочувствие и, пожалуй, даже вину за возможный провал миссии. Сделать так, чтобы я пошла на смерть сама, без колебаний, а ты потом смог бы развести руками и сказать, что это было моё решение, а ты сделал всё, что мог. Ты ведь знаешь, как легко вызвать у меня эти чувства. Вернон невесело усмехнулся: — В яблочко. Подлец и мерзавец, правда? Вместо ответа Таисса обняла его. — И очень глупый мальчишка, — прошептала она. — Неужели ты думаешь, что я откажусь тебя спасать? Даже если бы я совершенно тебя не любила? Он обнял её в ответ. И они стояли неподвижно, уткнувшись друг в друга, пока фонари за окном не начали гаснуть. Глава 17 Их было четверо. И в эту ночь они были способны на всё. Таисса глядела на пару роскошных хромированных мотоциклов и улыбалась. — Кто с кем поедет? — осведомился Павел. — Что-то давно на моём железном коне не катались Тёмные красотки. Впрочем, Светлые тоже подойдут. Лара выразительно хмыкнула. — Пирс, — позвал Вернон. — Пора. И Таисса прекрасно знала зачем. Они отошли в сторону, за ряд гаражей. Вернон остановился лишь тогда, когда они окончательно вышли из зоны, где Лара могла их подслушать. А слух у неё был куда тоньше, чем у самой Таиссы, тут Таисса не обманывалась. — Я запрещаю тебе испытывать панику, — спокойно сообщил Вернон. — Сохраняй холодную голову. И да, я собираюсь тебе это внушить. Таисса вскинула на него возмущённый взгляд: — Может быть, ты и остальные эмоции мне пропишешь? Пожизненно? — Эксперименты Светлых показали, что это слишком плохо кончается, — с отвращением произнёс Вернон. — Базовые этические установки вроде повышенной доброжелательности и социальных норм приживаются хорошо, но даже они вызывают давление на психику, иначе бы Светлые перекраивали мозги всем детям поголовно. А уж постоянные внушения вроде «будь идеальной версией себя»… Ха. Ходячий невроз. Держу пари, ты бы не выдержала и недели. — Ты можешь задать длительность внушения, — напомнила Таисса. — Могу, но не хочу свалиться с носовым кровотечением перед операцией. Сломать мозги другой Тёмной — не десертное блюдце разбить. А уж если ещё и добавить таймер… — Вернон покачал головой. — Наложить, а потом снять воздействие куда проще. Таисса обречённо вздохнула: — Тогда давай. Действуй. — Не хочешь узнать, что ещё я тебе внушу? Она пожала плечами. — В общем-то, ничего, — сообщил Вернон. — В остальном ты — это ты, просто ты выполняешь мои приказы. Все. Любые. Твои эмоции при этом останутся прежними. Если я прикажу тебе выполнять приказы кого-то другого, ты будешь выполнять и их тоже. Таиссу передёрнуло. Вернон вздохнул: — Это часть игры, детка. И игра уже началась. Он отошёл от неё на два шага. — Доверься мне, — просто сказал он. — Пожалуйста. Не так, как ты доверилась бы другу, любовнику или парню, который бы отдал жизнь, чтобы тебя защитить: ты знаешь, что это не так. Доверься мне как партнёру по операции, который очень хочет не угробить нас обоих и чувствует за тебя ответственность. — А я за тебя, — тихо сказала Таисса. — Ну вот и славно. А теперь закрой глаза. Не хочу, чтобы ты вспоминала моё лицо в этот момент. Таисса долгим взглядом посмотрела на Вернона. На холодный чёткий профиль, в котором застыло сосредоточение. Он начинал испытывать к ней привязанность, она знала. Законы психологии победить было невозможно. Но, кажется, ей было бы куда менее больно от пустого безразличия. За равнодушием таились бы воспоминания, и Таисса всегда могла бы вспомнить, что было раньше. Сейчас? Сейчас ей начинало казаться, что раньше не было ничего. — Начинай, — тихо сказала она, закрывая глаза. В этот раз голова почти не кружилась. Таиссе казалось, будто она стоит на плацу, а ей в память впечатываются короткие точные слова приказа. Её эмоции и впрямь оставались прежними: её охватывала неприязнь и одновременно — усталое знание, что это необходимо. Что… …Ей нужно подчиняться. …Она будет подчиняться. …Она сделает всё, как он скажет… …И всё закончится. «Не паниковать», — мелькнула простая спокойная мысль, и Таисса открыла глаза. — Всё, — произнёс Вернон. — Ты прошлась по моей личности грязными сапогами, а я запудрил мозги тебе. Жаль, что одно не нивелирует другого, но маленькая месть — лучше, чем никакой. Он коснулся её плеча. — И ещё одно… последнее. — Что? Серые глаза Вернона были очень серьёзны. — То, что поможет нам победить. Слушай меня очень внимательно, Пирс. И начал говорить. Лара и Павел, к изумлению Таиссы, весело и оживлённо что-то обсуждали, причём Лара заливисто хохотала. Но увидев их двоих, они резко замолчали и развернулись. — Итак, у нас весёлая задача, — сообщил Вернон. — Дано: мы. Совершенно неуязвимые мы, так что врасплох нас застать невозможно. Внимание, вопрос: как Рекс надеется нас победить? Как он вообще думает забрать у нас мобильные излучатели и Таиссу Пирс, не говоря уж о том, чтобы сохранить сферу и уйти невредимым? Глаза Лары сузились. — Это вот так ты начинаешь объяснять план операции? — опасным тоном произнесла она. — Что Рекс, оказывается, потребовал себе маленькую Пирс и действующие мобильные излучатели? — А ты думала, он хотел, чтобы я принёс ему кофе? — Я надеялась, что у тебя работают мозги! — Вот и мой родитель часто выдавал мне те же тирады, — согласился Вернон. — Пока из дома не выгнал.