Король замедлил шаг, когда увидел собравшихся. Он бросил на собравшихся озадаченный взгляд, но затем его лицо осветилось пониманием. – Ах! – сказал он громким, звучным голосом. – Мои кушанья внезапно стали очень… популярны! Ну, я могу отдать должное превосходному искусству поваров, которое оставалась неизменным в течение многих лет. Я не могу отдать должное себе, потому что я, как вы все знаете, грубый солдат, а не придворный щеголь с пышным плюмажем на шляпе. Мне кажется, черный цвет мне более всего к лицу. Нет, вы здесь не ради вкусных кушаний. Вы здесь ради маленького мальчика. – Он насмехался над ними с презрением на лице. – Спасибо вам всем, милорды и леди, за то, что почтили нас своим присутствием нынче утром. Я не прогоню вас, хотя я и удивлен! Дворец всегда был местом, где следует собираться и пировать. Ешьте! Не позволяйте этой горе еды пропасть впустую! Ешьте! И пусть вас затошнит от этого раньше, чем меня. Он сделал широкий жест, разрешая начать трапезу. Дети оторвались от ног родителей и быстро облепили стол, что показалось Оуэну смешным, тем более что он знал: король был не единственным, кто опасался, что кушанья могут быть отравлены. Король споро выбрал себе еду, присоединившись к толпящимся детям. Он хмыкнул, когда из-за давки едва не перевернули столы. – Держись, Боуэн! На всех хватит! Если стол сломается, мои собаки тоже будут рычать и драться за еду! Вы все – свора жадных псов! Почему, леди Марпл, вы не решаетесь присоединиться к празднику? Вы как-то слишком быстро перестали беспокоиться за своего сына. Лорд Таннер… вот и вправду радость! Сдается, вы не являлись в этом зале со времени моей коронации. Так что за праздник, сэр? Что изменилось? Король, казалось, испытывал извращенное наслаждение, мучая всех. Пока он осыпал зал издевками и оскорблениями, Оуэн слышал слабый струящийся звук воды, как будто наполнялась чаша. Радость короля только росла по мере того, как прибывали гости. Его глаза были полны почти лихорадочного восторга, когда он пробирался сквозь толпу. Его язык был как кинжал на поясе, всегда острый и всегда наготове, чтоб ударить при любой возможности. Оуэн взял немного еды, чувствуя себя неловко из-за того, что план Анкаретты и его участие в нем вызвали такие изменения. – Ну, мой маленький лорд Кискаддон! – внезапно сказал король, обратив внимание на Оуэна среди всех гостей. – Посмотри, что ты натворил. Я уверен, что многие пришли сюда, чтобы узнать, не видел ли ты еще один сон прошлой ночью. Однако этого не могло быть, иначе бы ты сразу подошел ко мне. Но пожалуйста, избавь этих жалких созданий от ожиданий. Оуэн покачал головой и встретил разочарованные взгляды. Родители стали подзывать к себе детей, ругая их за то, что те позволили себе расшалиться. Многие начали выходить из зала. Король издевался над ними: – Как быстро вы уходите, лорд Баском! Леди Тресс, пожалуйста, не потеряйте подвязку при поспешном бегстве! На тарелках еще остались крошки! Посмотрите на них, – насмешливо сказал он вполголоса. – Посмотрите, как они бегут. – Затем он оглянулся на Оуэна и щелкнул пальцами так внезапно и так громко, что Оуэн вздрогнул. Суета в зале мгновенно стихла. – Лорд Хорват, извольте, – драматическим тоном сказал король. Некоторые из тех, кто уходил, остановились, казалось заинтригованные. Король властно скрестил руки, его взгляд был довольным и гордым. Хотя его плечи были скрючены, то, как он держался, придавало ему царственный, впечатляющий вид. Лорд Хорват подошел к Оуэну, держа ларец. Он опустился на одно колено перед внучкой и Оуэном и поставил ларец на согнутую ногу. Затем обветренной рукой поднял крышку ларца. – О-о-о! – восторженно выдавила Эви. Это был набор для вазира, самый красивый, который Оуэн когда-либо видел. Доска из фиолетово-белых квадратов, как у Анкаретты, выточенная из камня. Блестящие фигуры были искусно вырезаны и окрашены в соответствующие цвета, покоясь в маленьких войлочных футлярах. Оуэн уставился затаив дыхание. – Я обещал тебе набор для вазира, – сказал король с нажимом в голосе. – Я приказал изготовить его, и он недавно прибыл из Бругии. Я только искал возможность подарить его тебе, мальчик. Оуэн оторвал взгляд от ослепительных фигур и в замешательстве воззрился на короля. Это был не обычный набор для вазира. Это предназначалось для короля. Северн посмотрел со значением: – Это мой подарок тебе, Оуэн. Когда я даю обещание, я выполняю его. И я ожидаю того же в ответ. Дети в комнате прошли вперед, чтобы посмотреть на дорогую, сделанную на заказ вещь. Даже Дансдворт смотрел с жадностью. Было ясно, что король никогда не делал ему подарков. Виноватая улыбка искривила губы Оуэна. – Давай играть! – выдохнула Эви, ее интерес к игре чудесным образом возобновился. Рэтклифф проницателен. Он совсем не верит, что мальчик благословлен Потоком. Это слишком подозрительно, слишком удобно. Он на охоте, как волк, вынюхивающий добычу. Полагаю, он хочет уничтожить мальчика. В его глазах читается гнев. Если отравительница не будет осторожна, парня может ждать судьба принцев. Разве предыдущий мастер-шпион не убил двух мальчиков? Доминик Манчини, шпион при дворцовой кухне Глава двадцать четвертая Лорд Дансдворт Вид нового набора для вазира совершенно зачаровал кухню, где поднялся почти такой же шум, как и в тот день, когда Оуэн предсказал падение Дома Асиломар. Доска была новехонька, отполирована до зеркального блеска, все фигуры были массивными и искусно вырезанными. Сумка Оуэна оставалась заброшенной, пока властвовал подарок короля. Оуэн потихонечку показывал Эви некоторые стратегии, которым его научила Анкаретта. Не слишком интересно играть с тем, кого можно легко победить. Однако новый набор пробудил в ней желание учиться, и она нашла радость в том, чтоб побеждать взрослых в игре, предназначенной для них. – Как ты выучил все эти ходы? – удивленно спросила она его, и Оуэн снова почувствовал, как мотылек тайны бьется в его груди. Губы обжигало желание все рассказать ей, но он молчал. – Я всегда любил вазир, – сказал он, выполняя серию ходов, принесших ему победу. – А ты знаешь, почему игра так называется? – спросила она, когда они заново расставляли фигуры. Он кивнул и быстро объяснил происхождение названия. – Хотелось бы мне, чтобы Мирддин существовал на самом деле, – сказала она со вздохом. – Некоторые люди говорят, что это просто сказка. Истинных магов больше нет. Но мне нравится представлять, что волшебники существуют и что Поток действительно может благословлять людей магией. Есть так много историй, и некоторые из них должны быть правдой. Как у тебя, – хитро добавила она. Они уставились на доску и начали новую партию. – Ваше высочество, так приятно вас видеть, – сказала Лиона. Ее голос был одним из многих в общем гаме, но у Оуэна был очень тонкий слух. Он поднял голову и увидел, как принцесса Элиза тихо разговаривает с Лионой. Он давно не общался с ней, и душа его затрепетала, он вспомнил, как ласково она встретила его во дворце. Он чувствовал к ней нежность и надеялся, что она остановится, чтобы поздороваться. – Что это ты так таращишься на нее? – насмешливо спросила Эви. – Она такая красивая. Хотелось бы, чтобы мои волосы были золотыми, как у нее, а не темными, как кора. Она очень милая, Оуэн. Ты должен восхищаться ею. Она на десять лет старше нас, и у нее до сих пор нет мужа. Мне жаль ее, правда. Ее нареченный был убит королем на Амбионском холме. Ты знал? Мне рассказывал дедушка. Он командовал авангардом. При этих словах Оуэн почувствовал беспокойство и досаду. Возможно, Анкаретта была права, и Эви не сможет скрыть секрет от своего деда. Нечестно будет даже просить ее об этом. Она не замечала его внутреннего смятения. – Там рубились на мечах, летели стрелы и арбалетные болты. Хотела бы я быть там. Мне очень хочется научиться сражаться, но леди нет хода на тренировочную площадку. Ты должен пообещать, что, когда научишься драться, ты научишь меня. Король стоял на холме, наблюдая, как дедушка проигрывает битву. Затем он увидел, как враг мчится через поле, оторвавшись от своей армии. И тогда король призвал рыцарей своей личной охраны и бросился в бой. Сам король! Я хотела бы быть там! Они врезались в ряды мятежников, и король сбил знаменосца копьем. Его коня убили, но он продолжал сражаться, окруженный только своими самыми верными рыцарями. И он самолично сразил врага своим мечом! Тут битва и закончилась. Больше некому было сражаться. – Она вздохнула, вертя в руке фигуру. – Ты… боишься идти в бой? – спросила она. Оуэн с недоумением посмотрел на нее: – Я слишком мал. – Не сейчас, дурачок. Когда станешь старше. Ты начнешь тренировки, когда тебе исполнится десять. Они тяжелые, но я знаю, что мне бы понравилось. Как Дева Донреми при осаде Лионна! Когда король Северн был ребенком, его отправили в замок его дяди на Севере, чтобы обучать военному искусству. – Она пристально посмотрела на Оуэна. – Может быть, король и тебя отправит на Север! Разве это не было бы замечательно, Оуэн Кискаддон? Тогда у нас могут быть приключения, о которых мы говорили. Возможно, дедушка разрешил бы мне учиться сражаться. Или мы вместе могли бы тренироваться тайно! Это было бы как сон. – Она удовлетворенно вздохнула. Оуэн услышал, как кто-то сел на скамейку рядом с ними, и почувствовал, как тень падает на него. Он учуял ее запах – Анкаретты. У нее был аромат розы, пропитавший книжные страницы. Он глянул исподтишка на нее, вновь почувствовал нервную дрожь. Вокруг было так много людей. Элизабет Виктория Мортимер подняла голову и взглянула на незнакомку. Она совершенно не боялась встречаться с новыми людьми, и ее ничуть не беспокоило то, что взрослый так близко подошел к их игре. – Привет. – Она задорно улыбнулась. – Я Элизабет Виктория Мортимер. – Какое красивое имя, – сказала Анкаретта, возвращая улыбку. – Пожалуйста, не прерывайте игру из-за меня. – По правде говоря, мы не играем, – доверительно ответила Эви. – Оуэн учит меня, как выигрывать. Он очень умный. Вы знаете, кто это? Оуэн Кискаддон, подопечный короля. Он мой друг. – Ее глаза сузились, когда она сжала руку Оуэна. – Я вижу, вы верные друзья, – произнесла Анкаретта, ее улыбка была теплой и дружелюбной. – Как ваше имя? – спросила Эви. Оуэн сглотнул, гадая, каким будет ответ. Живот скрутило от происходящего. Анкаретта никогда не спускалась на кухню раньше, когда рядом были другие. Он разнервничался, боясь за нее. – Как замечательно, что вы спросили, – сказала Анкаретта с всепобеждающей улыбкой. – Я часто бывала здесь, когда ныне вдовствующая королева жила во дворце. Тогда здесь всегда было много детей. Целый выводок. Эви кивнула. – Сейчас она живет в святилище Владычицы. Как это грустно – из королевы стать заключенной. Дедушка говорит, что она никогда оттуда не выйдет. Мой дедушка – герцог Хорват. Вы его знаете? – Да, – ответила Анкаретта. – Вы, должно быть, очень сильно любите его. Эви энергично кивнула: – О да. Он дорог моему сердцу. Я люблю своего дедушку. Но он привез меня сюда, в Кингфонтейн, чтобы я встретилась с Оуэном. – Она похлопала его по ноге. – Мы собираемся пожениться, знаете ли. Он благословлен Потоком. – Это я слышала, – уверенно сказал Анкаретта. – Лучше продолжайте играть. Извините, что побеспокоила. Я сама люблю играть в вазир. – Хотите поиграть с нами? – спросила Эви. – Все-таки как вас зовут? Я думала, вы сказали, но потом поняла, что нет. Вы очень хорошенькая. Мне нравится, как у вас причесаны волосы. Это так красиво. У меня еще не такие длинные, но когда я стану старше, сделаю такую же прическу, как у вас. Так как вас зовут? Еще один голос достиг ушей Оуэна, тот, который вызвал тревогу. Это был голос Дансдворта, и, судя по тону, он сулил неприятности. Оуэн бросил взгляд на дверь, когда тот, презрительно окинув кухонный люд, вошел на кухню и начал проталкиваться в тот самый угол, где они сидели. Анкаретта побледнела. – Я должна уйти, – тихо прошептала она. Поднявшись со скамейки, она отошла от них и направилась к хлебным печам. Все происходило так быстро, что Оуэн почувствовал только свою собственную тревогу, а Дансдворт подобрался уже достаточно близко, чтобы заметить ее. Дансдворт смотрел на Анкаретту, и выражение его лица изменилось. – Ты? – сказал Дансдворт изумленно и потрясенно. Анкаретта воспользовалась суматохой, чтобы попытаться ускользнуть, но мальчик ворвался в толпу и отрезал ей путь. – Кажется, он знает ее, – сказала Эви с беспокойством. Она поднялась, улыбка исчезла с ее губ. – Кто она? Лицо Дансдворта исказилось от ярости. – Ты… ты жива? Но как это может быть? Что за трюк?