— Не знаю. Нет, не верю. Я не верю, что ей действительно нужна была помощь! Что-то было не так. Все было не так! Плачущий голос, отчаянные всхлипывания, кружевной платочек, все, как полагается, но словно понарошку, не в жизни, а в кино, фальшь была какая-то, что ли! — А ты не пытаешься оправдаться? Ведь она мертва. Значит, причина просить помощи у нее все-таки была. — Но в том-то и дело, что она ни о чем не просила. — Почему? Человек звонит, умоляет о встрече, плачет, и что дальше? — Дальше — ничего. Поднимается и, чуть ли не с улыбкой, уходит. Обещает перезвонить. — Но тогда в чем же твоя вина? — Ни в чем, наверное. — Так, значит, не чувство вины. А может, просто любопытство? Что же там на самом деле случилось? Самоубийство или… нет? — Я устала и хочу спать. — А может… — Хватит! Поговорим завтра! — Нет, дослушай, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Хочется продемонстрировать замечательную женскую интуицию! Найти то, чего никто не заметил, на что не обратили внимания, не поняли, не истолковали надлежащим образом. Ну признайся. Хочется? — Ладно. Да, хочется. — Так бы и говорила! Спокойной ночи!» Глава 2 СИТНИКОВ И ДРУГИЕ Утро было спокойное и мягкое, мир был чисто вымыт ночным дождем. Тучи, освободившись ночью от лишней влаги, превратились в ослепительно белые облака, парусниками мчащиеся по синему небу. Ночной ураган сорвал последние листья с деревьев, и, если притвориться, что не замечаешь пестрого ковра под ногами, их обнаженные ветки выглядели вполне по-весеннему. Восемь утра. Радиостанция «Народный маяк» пожелала своим слушателям доброго утра и, напомнив о прямом эфире, пригласила звонить. Слушатели не заставили себя долго ждать. Раздалась мелодичная трель телефонного звонка. «— Нам звонит Светлана Николаевна, — бодро сообщил ведущий. — Алло, Светлана Николаевна, говорите, вы уже в эфире. — Здравствуйте, уважаемая передача. Я давно собиралась позвонить вам, — начал смущенный женский голос, и наступила пауза. — Смелее, Светлана Николаевна, — подбодрил ведущий. — Да, я сейчас… я вот что хочу сказать… вот тут предыдущий выступатель говорил, что… если… эта…» Екатерина выключила приемник, в очередной раз дав себе слово записывать речевые перлы радиослушателей. Сейчас ей было не до этого. Тонко засвистел чайник. Она машинально достала из буфета банку растворимого кофе, сахар, намазала хлеб маслом и села было завтракать. Но вдруг поднялась и направилась в комнату. Вернулась на кухню с телефонным справочником, полистала его, остановилась на букве «С». Так. Ситников А.В., не тот, А.И., еще один, А.Н. и, наконец, А.П. — а вот это может быть он! Услышав длинный гудок, подумала, что не очень хорошо представляет себе, что собирается сказать. Может, еще не поздно положить трубку и прорепетировать хотя бы первую фразу? Поздно, так как на том конце уже откликнулись. — Да! — Голос был довольно жесткий. — Доброе утро, — поздоровалась Екатерина. — Кто это? — потребовал представиться жесткий голос. — Меня зовут Екатерина Васильевна Берест, и мне нужно с вами поговорить. — О чем? Она вдруг с ужасом подумала, что это может оказаться совсем другой человек, но отступать было некуда… — Я виделась с вашей женой три недели назад и… — Кто вы такая? Что вам нужно? — перебил мужчина. — Нам нужно встретиться, я вам все расскажу при встрече. — Она с отвращением прислушивалась к своему торопливому, какому-то чужому, голосу и умоляющим, тоже чужим, интонациям. — Вы из милиции? — Нет! Я все объясню вам при встрече. Наступило молчание. — Хорошо, — сказал наконец мужчина, — сегодня в семь. Адрес мой знаете? Записывайте… День выдался на редкость спокойный. Екатерина, то и дело поглядывая на часы, переделала массу работы: привела в порядок архив, заполнила все текущие финансовые документы — случай в истории бюро небывалый. Выпила кофе, съела подаренную Витенькой Павленко шоколадку и просмотрела газеты. Погода была замечательная — легкий утренний туман давно исчез, и неяркое, умиротворенное, какое-то даже философски-снисходительное светило мягко объяло мир своим золотистым светом. Через окно были видны прозрачный парк с темными, беззащитными в наготе своей деревьями и скамейка, та самая, на которой совсем недавно женщина по имени Диана-Елена ожидала Екатерину. Сейчас на ней сидела полная молодая мамочка с книгой на коленях, поминутно заглядывая в коляску со спящим младенцем. Время от времени звонил телефон. Звонили новые клиенты, которые в отличие от старых ничего или почти ничего не знали о «Королевской охоте», но, увидев объявление в газете, очень хотели узнать как можно больше, и Екатерина добросовестно отвечала на их вопросы. Позвонил мужчина, спросил, можно ли у них нанять сыщика, чтобы выследить супругу, которая, судя по всему, с кем-то спуталась. Позвонила женщина и сообщила о пропавшей собаке, добермане по кличке Кайзер. Она плакала, так как «эти люди будут кормить собаку чем попало, а у нее очень нежный желудок, потом не восстановишь…». И так далее, и тому подобное. Звонили также солидные люди с уверенными голосами, знающие чего хотят, и Екатерина оформила два заказа. В обоих случаях попросили тех же ребят, которые дежурили в известном месте четырнадцатого и двадцатого октября, что было не по правилам. Но Екатерина закрыла глаза на подобное нарушение, так как знала звонивших. Но все на свете рано или поздно кончается. Пришел к концу и этот день. В начале седьмого она подходила к многоэтажному дому, удачно расположенному в тупичке, вдали от городского шума, и вместе с тем рукой подать до центра. Екатерина намеренно пришла раньше, чтобы не спеша осмотреться. На скамейке у второго («Кажется, тот, что нужен!») подъезда сидел красивый, библейского вида старик с закрытыми глазами, скрестив кисти рук на собачьей голове — набалдашнике массивной, темного дерева, трости. Казалось, он дремлет или внимательно прислушивается к голосам, доступным только ему. Екатерина осторожно опустилась рядом. Старик, не открывая глаз, сказал звучным приятным голосом, чуть подвывая: Если встретишь меня, не узнаешь! Назовут — едва ли припомнишь! Только раз говорил я с тобою, Только раз целовал твои руки…[1] После этого он открыл глаза и с улыбкой посмотрел на девушку: — Я так и знал, что вы молоды и красивы! Екатерина расхохоталась и почувствовала, как спадает напряжение, не отпускавшее весь день. — Владимир Михайлович Ненахов, бывший служитель муз, ныне скромный пенсионер. — Он привстал и поклонился. — Екатерина Васильевна Берест, учительница английского языка. — Екатерина! — воскликнул новый знакомец. — Какое необыкновенно редкое имя! Единственная Екатерина, известная мне, насчитывает восемьдесят лет от роду. Молодых Екатерин просто не существует! До момента нашей встречи я был уверен в этом, но вы меня так счастливо разубедили! Екатерина Васильевна — музыка, праздник слуха, зрения, осязания, извините, ради Бога, за последнее. И думаю, я знаю, зачем вы здесь! Я все, к сожалению, знаю. Таков недостаток моего возраста! Вы мне верите? — Верю. Правда, я и сама еще не знаю, зачем я здесь. — Вы меня заинтриговали, молодая леди! Но тем не менее хотите, я вам расскажу, зачем вы здесь? — Хочу! Вы меня тоже заинтриговали. — Итак, попытка номер один. Вы репетитор лоботряса из восьмой квартиры. Не далее как сегодня утром его мамаша сообщила мне, что наняла ему частного преподавателя английского языка. И вы пришли на урок. Я прав? — Нет, не правы! — Так! Попробуем еще раз! Вы — подруга Витюши из одиннадцатой, герлфренд по вашему, по-английски. Вы спросите, откуда мне сие известно? Дедукция, и больше ничего! Мне по секрету сообщили, только не спрашивайте кто, что у него новая подружка, красавица и вся из себя очень серьезная, не то что прежняя, которую весь дом не любил по причине сомнительного вида и отсутствия манер — никогда ни с кем не здоровалась! Ну-с, как на сей раз? Не спешите, подумайте хорошенько, не могу же я все время ошибаться! — Нет, к сожалению, с Витюшей из одиннадцатой я тоже не знакома. — С вами неинтересно, вы все время мне противоречите! В мое время молодые барышни были скромнее! Признавайтесь немедленно, зачем вы здесь? — У меня деловое свидание, — сказала Екатерина, хотя это вовсе не входило в ее намерения. Но противостоять дружелюбному любопытству замечательного старика было просто невозможно. — «Деловое свидание», бизнес-встреча, так бы и сказали! К Симеонову из пятой! — К Ситникову Александру Павловичу.