– А что вы искали? Тау не пожалел времени на объяснения: – Вот здесь… – Он коснулся ямки у основания горла, затем, взяв за плечи, развернул Дэйна и нажал на точки у основания шеи и под лопатками. – У Кости и Муры в этих местах красноватое воспаление. Как будто им вкололи наркотик. Дэйн стал одеваться, а Тау присел на откидное сиденье: – Кости выходил на грунт… Мог что-нибудь подцепить… – Но Мура… – В том-то и дело! – Тау стукнул кулаком по краю койки. – Фрэнк почти не выходил из корабля, а заболел первым. С другой стороны, ты уходил из корабля, а здоров. Али тоже, а он был с тобой на охоте. Ладно, подождем – увидим. Врач устало поднялся: – Если заболит голова – бегом сюда и сиди на месте, понял? Как узнал Дэйн, весь экипаж подвергся такому же осмотру, и ни у кого не нашлось характерных признаков неведомой болезни. «Королева» держала курс на Терру – но разрешат ли им посадку? Станут ли вообще их слушать? Чумной корабль… Тау должен разгадать тайну раньше, чем они выйдут из гиперпространства в пределах родной Солнечной системы, иначе невыполненный контракт покажется им всего лишь досадной мелочью. Кости и Мура остались в изоляторе. Ухаживать за ними вызвались несколько добровольцев, и поскольку Тау не мог разорваться, он в конце концов разрешил Виксу заботиться о своем коллеге по инженерной секции. Обязанности заболевших пришлось распределить между другими членами экипажа. Тау больше не мог совместно с Мурой заниматься оранжереей – эту задачу взял на себя Ван Райк. Дэйну поручили камбуз. Он, конечно, не умел так, как Мура, создавать из надоевших концентратов блюда, которые почти можно принять за натуральные, но через пару дней начал понемногу экспериментировать и в результате изготовил рагу, которое удостоилось сдержанной похвалы капитана Джелико. Прошло три дня, а признаков таинственной болезни больше ни у кого не появилось. Все вздохнули свободнее. Сложился новый обычай – по утрам весь экипаж, обнажившись по пояс, строем проходил перед Тау, и врач с неослабным вниманием проверял опасные точки. Между тем, насколько можно было судить, Мура и Кости не испытывали страданий. После начальной стадии с головными болями и обмороками больные погрузились в полубессознательное состояние, как будто под действием какого-то седативного средства. Если положить им в рот еду, они ели, но не отвечали на вопросы и, казалось, не осознавали происходящего вокруг. Тау в промежутках между осмотрами и визитами к пациентам лихорадочно работал в своей крошечной лаборатории – исследовал анализы крови, читал записи о малоизвестных болезнях, всеми силами старался найти причину странных приступов, но пока ничего не нашел. В конце концов, совершенно обессиленный, он пришел в кают-компанию и рухнул за общий стол. Дэйн поставил перед ним кружку бодрящего кофейного напитка. – Не понимаю! – воскликнул врач, обращаясь скорее к столешнице, чем к повару-дилетанту. – Это явно отравление. Кости спускался на грунт – Мура не выходил из корабля. Но Мура свалился первым. Никакой еды с Саргола мы не взяли на борт. И пока там были, Мура не ел местную пищу. Или ел, а мы об этом не знаем? Если бы я мог привести его в чувство хоть ненадолго и задать пару вопросов! С тяжелым вздохом Тау уронил голову на руки и через несколько секунд уже спал. Дэйн отставил кружку на плиту и уселся на другом конце стола. Будить Тау духу не хватило – пусть бедняга чуть-чуть подремлет. После четырех трудных дней это ему необходимо. Мимо кают-компании прошел по коридору Ван Райк, направляясь в оранжерею. За ним бежал Синдбад, но через минуту кот вернулся и запрыгнул Дэйну на колени. Он потерся о руку молодого человека, потом лапкой тронул его подбородок и беззвучно мяукнул – так он обычно делал, когда хотел привлечь внимание. – Что такое, приятель? – Дэйн потрепал кота за уши. – У тебя-то голова не болит, нет? Вдруг ему в голову пришла совершенно дикая мысль. На Сарголе Синдбад постоянно удирал бродить по окрестностям, а на корабле чувствовал себя как дома в любой каюте. Не мог ли он стать разносчиком заразы? Мысль хорошая, но если так, то по логике вещей вторым должен был заболеть Ван… Или Дэйн, ведь Синдбад чаще всего обитал в их каютах. А заболел Кости. Кот никогда не проявлял к нему особого расположения и уж точно не спал в каюте Карла. Нет, не сходится. Но на всякий случай надо будет сказать об этом Тау. Нельзя упускать ни одной детали, какой бы дурацкой она ни казалась. Больше всего недоумения вызывала очередность заболевания. Насколько Тау смог выяснить, единственное, что было общего у Муры и Кости, – они состояли в команде одного и того же корабля. Жили в разных секциях, работали по разным специальностям, у них не было сходных вкусов в еде и напитках. Они даже принадлежали к разным расам! Фрэнк Мура – один из немногочисленных потомков загадочного (по крайней мере, ныне загадочного) народа, в прошлом населявшего небольшой земной архипелаг, который затонул почти сто лет назад, во время сильнейшего землетрясения. В древности их страна звалась Японией. А Карл Кости родом из когда-то густонаселенного региона на противоположной стороне планеты, носившего географическое наименование «Европа». Объединяли пациентов только самые общие черты – оба они путешествовали на «Королеве Солнца» и оба родились на Терре. Тау пошевелился и выпрямился на стуле, растерянно моргая. Потом встрепенулся, отвел со лба жесткие черные волосы. Дэйн посадил ему на колени уже вовсю мурчащего кота и в двух словах изложил свои подозрения. Тау крепко обхватил Синдбада: – В этом что-то есть… Чуть приободрившись, он быстро выпил подогретый напиток из кружки, которую ему снова подсунул Дэйн, и ушел в лабораторию, с котом под мышкой. Дэйн стал прибираться, стараясь поддерживать такой же идеальный порядок, как при Муре. Он сам не очень верил в версию с Синдбадом, но все необходимо было проверить. Врач больше не показывался до вечера. Дэйна это не тревожило, но тут к нему заглянул Али: – Крэйга не видел? – Он в лаборатории, – ответил Дэйн. – Я стучал, он не отвечает. Викс говорит, что весь день его не видел… Тут уже и Дэйн насторожился. Неужели его догадка оказалась верна и Тау близок к решению, потому и застрял в лаборатории? Хотя ни разу за целый день не проведать пациентов – непохоже на Крэйга. – Его точно нет в лаборатории? – Я же говорю – не отвечает. Я дверь не открывал… Али уже спешил по коридору, Дэйн не отставал от него. Обоим пришло на ум крайне нежелательное объяснение, отчего Тау не отзывается. Опасения усилились, когда, подойдя к лаборатории, молодые люди услышали тихий мучительный стон. Дэйн рывком отодвинул скользящую дверь. Тау сполз с табурета на пол, держась за голову и мотая ею из стороны в сторону, как будто от невыносимой боли. Дэйн расстегнул ему ворот. Тщательного осмотра не требовалось – в ямке у горла Крэйга четко виднелось ярко-алое пятно. – Синдбад! – Дэйн стал озираться. – Али, Синдбад мимо тебя не проскочил? – Нет, я вообще сегодня его не видел. В крохотной каюте кота не было, и спрятаться здесь было негде. На всякий случай Дэйн закрыл дверь. Вместе с Али они уложили Тау на койку. Врач снова потерял сознание – наступила вторая стадия болезни. По крайней мере, боль его больше не мучила. – Наверняка это Синдбад! – сказал Дэйн, докладывая о случившемся капитану. – А все-таки… – Да, он живет в каюте Вана, – задумчиво кивнул Джелико. – И ты его на руках таскаешь постоянно, он спит у тебя на койке. Но вы с Ваном в порядке. Непонятно… Так, на всякий случай надо его найти и изолировать, пока он не… Договаривать не было нужды. Слушатели мрачнели с каждой секундой. Тау – их единственная надежда одолеть загадочную болезнь. Если он свалится, дело плохо. Синдбада искать не пришлось. Дэйн возвращался к себе и увидел, что кот припал к полу возле каюты Ван Райка и заглядывает в щелочку под дверью. Дэйн отнес его в маленькую кладовую, где хранились особо ценные товары, но едва открыл дверь, Синдбад стал биться у него в руках и царапаться. Кот словно обезумел – Дэйн еле-еле его запер. Когда замок защелкнулся, было слышно, как Синдбад колотится в дверь и рвется наружу. Дэйн пошел за аптечкой – обработать изодранные в кровь руки, но, проходя мимо каюты Ван Райка, остановился. Постучал, никто не ответил, и Дэйн заглянул в дверь. Ван Райк лежал на койке – глаза полузакрыты… Эта картина за последнее время стала слишком знакомой для всего экипажа. Дэйн не сомневался, что на теле суперкарго найдется характерная отметина. Глава 9 Чума! Джелико и Стин Вилкокс пытались разобраться в немногочисленных записях, которые успел сделать Тау, прежде чем слег сам. Но, судя по всему, он не нашел никаких указаний на то, что Синдбад был переносчиком болезни. Все же капитан приказал держать кота под замком. Непростая задача – запертый в кладовке Синдбад караулил у самой двери и, когда ему приносили поесть, выскакивал в коридор. Один раз он успел отбежать довольно далеко, прежде чем Дэйн его поймал и снова поместил в кладовку. Уход за четырьмя пациентами взяли на себя Дэйн, Али и Викс, предоставив старшим выполнять немногочисленные обязанности по кораблю. Рипу поручили заботиться об оранжерее. Состояние первого заболевшего – Муры – оставалось без изменений. Он глотал еду, если положить ее ему в рот, и никак не реагировал на окружающее. У Кости, Тау и Ван Райка болезнь протекала точно так же. Каждое утро по-прежнему устраивали тщательный осмотр для тех, кто пока оставался на ногах. Прошло два дня, новых случаев не было, и у экипажа вновь затеплилась надежда. Которая погасла, когда Али объявил новость – Штоц не просыпается. Видимо, заболел во сне. К списку добавился еще один пациент – а как он заразился, опять-таки неизвестно. По крайней мере, можно исключить Синдбада – кот все это время находился в заточении и со Штоцем не контактировал. Викс, Али и Дэйн не заболевали, хотя постоянно контактировали с больными, а Дэйн еще и возился с котом. Как будто у них был иммунитет… Дэйну не раз приходило в голову, что это означает нечто важное… Но без медицинских знаний не понять, что именно. По логике, они должны бы заразиться первыми, а получилось наоборот. Вилкокс добросовестно отметил этот факт в своих записях. Все постоянно наблюдали друг за другом, в любую минуту ожидая нового обморока. Никто не удивился, когда в кают-компанию ввалился Тан Я, иссиня-бледный, с перекошенным от боли лицом. Рип и Дэйн помогли ему дойти до каюты, и там он потерял сознание. Пока мог говорить, сказал только, что голова у него сейчас лопнет и что это невыносимо. Стоя над его обмякшим телом, молодые люди уныло уставились друг на друга. – Шестеро готовы, – прокомментировал Али. – Еще шестеро осталось. Ты как себя чувствуешь? – Устал, а так нормально. Что непонятно – когда отрубятся, они так и остаются в этом состоянии. Им не становится хуже, не поднимается температура… Как будто в спячку впадают! – Что с Таном? – спросил Рип из коридора. – Все по шаблону, – откликнулся Али. – Спит. У тебя ничего не болит, приятель? Рип мотнул головой: – Здоров, как новенькая рация. Не понимаю, почему заразу подхватил Тан, который даже на грунт почти не выходил, а вы оба здоровы? Дэйн скривился: – Если бы мы это поняли, может, стало бы ясно, чем эта пакость вызвана… Али прищурился. Он смотрел на лежащее тело и как будто не видел его. – Интересно знать, вдруг нас просолили… – медленно проговорил Али. – Что?! – изумился Дэйн.