— Слышал, — буркнул Кипперинг. — Какое-то дурачье вопит на весь город. И вроде бы из ружья пальнули. Что стряслось? — Разве вам не хочется выйти и посмотреть? — А должно хотеться? — Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — Да, если вопросы задает мне среди ночи секретарь мирового судьи. Кипперинг опустил свечу в оловянном подсвечнике. Мэтью заметил, что он до сих пор не снял видавший виды черный сюртук, да и сам теперь выглядел под стать своему наряду: встрепанные волосы, оплывший рот, глаза скорее водянистые, чем ледяные, и под ними — темные круги. Мимо по тротуару шли на север двое мужчин и одна женщина. Мужчины были вооружены: у одного — мушкет, у другого — топор. — Стойте! — окликнул их Кипперинг. — Что случилось? — Опять человека убили, — послышался ответ. — Масочник кому-то голову отрезал! — С этими словами троица прямо-таки радостно припустила вперед. — В целом верно, — сказал Мэтью. — Хотя они несколько преувеличили. Масочник убил Эбена Осли. Он сейчас лежит на Баррек-стрит. — Кто лежит? — Кипперинг поморгал тяжелыми веками. — Масочник или Осли? — Осли. Вы больны? — Это как посмотреть. — Кипперинг провел рукой по непокорной густой гриве, и черная запятая вновь легла ему на лоб. — Значит, Осли убит? — Он, казалось, впервые обратил на Мэтью осмысленный взгляд и тут же заметил у него в руках трость. — Если не ошибаюсь — а я не ошибаюсь, — она принадлежит Эбену Осли и была сегодня при нем в «Терновом кусте». Я запомнил, потому что он едва не вышиб ею мозги Тому Флетчеру. Можно полюбопытствовать, как она попала к вам? — Можно, однако сперва мне нужно осмотреть ваш подвал. — Мой подвал? Это еще зачем? — Я первым нашел Осли и видел, как Масочник закончил свою работу, — ответил Мэтью. — Схватив трость в качестве оружия, я бросился в погоню. И погоня привела меня сюда. — Сюда? — Кипперинг угрожающе нахмурился. — Если тут кто и болен, так это вы! — Масочник скрылся в переулке за вашей конторой. На дверце вашего овощного погреба остался кровавый след. От перчатки, полагаю. Пустите меня осмотреть подвал, пожалуйста. — Мэтью потянулся за тростью, но Кипперинг отдал ее не сразу — сперва придержал немного. — Вы меня проводите — или надо позвать констебля? — Погреб закрыт изнутри. Я его никогда не открываю. — Возможно, однако на ручке кровь, и я хотел бы взглянуть. — На что вы намекаете? По-вашему, я — Масочник?! — Кипперинг криво усмехнулся. — Да уж! После веселой ночки в трактире я нашел в себе силы выйти на охоту и для полного счастья прикончить второго своего клиента. Такими темпами наша контора через неделю обанкротится! — Осли тоже ваш клиент? Не знал. Кипперинг прислушался к крикам на Баррек-стрит. Мимо опять пробежали какие-то люди. Он испустил протяжный, изнуренный вздох. — Полагаю, мне придется пойти представлять интересы клиента. Следить, чтобы эти идиоты не затоптали тело. — Он перевел взгляд на Мэтью. — Так вы видели Масочника? — Видел, но лица не рассмотрел, к сожалению. — И на двери моего погреба — кровь? Мэтью кивнул. — Ладно, заходите. — Кипперинг открыл дверь пошире и пропустил его внутрь. — Не закрывайте, пожалуйста, — спокойно попросил Мэтью. Адвокат пожал плечами: — Как скажете. Сюда. Они прошли по коридору мимо узкой лестницы к еще одной двери. Кипперинг зажег вторую свечу в оловянном подсвечнике, стоявшую на стопке книг, и дал ее Мэтью. Тот поставил на пол погасший фонарь. — Надеюсь, вы не боитесь пауков, — сказал Кипперинг, сдвинул засов и отворил дверь, ведущую в темный подвал. — На лестнице поосторожней, она старше моей бабушки будет. Мэтью попросил его не закрывать и эту дверь тоже. — Спуститесь, пожалуйста, первым. — Да вы никак шутите? — возмутился Кипперинг, но, увидев выражение лица Мэтью, со вздохом повиновался. Шагая по ветхим ступенькам, Мэтью подумал, что порой все-таки недурно иметь при себе крепкую палку. Свечи, казалось, не столько освещали им путь, сколько отбрасывали тени. Подвал был просторный, с земляным полом и кирпичными стенами. Кирпич старый, желтовато-белый, отметил про себя Мэтью. Наверняка его привезли сюда на борту голландского корабля в качестве балласта. Всюду громоздились книжные шкафы, заваленные гниющими сводами законов и прочей юридической литературой, какими-то обмотанными бечевкой свертками и кипами желтых бумаг. Мэтью подумалось, что даже влажный воздух не спасет этот дом, попади сюда хоть искра огня: полыхать будет добрый месяц. На глаза попадались какие-то ненужные ведра, сломанные стулья, ободранный письменный стол — бобер его, что ли, грыз? — и прочие предметы конторской обстановки. Мэтью направился прямиком к дверце и осмотрел засов. — Есть что-нибудь? — спросил Кипперинг. — Нет, — последовал ответ. Изнутри никакой крови не было, однако это не помешало Мэтью посветить кругом и осмотреть ступеньки и земляной пол. На нем оказалось множество следов — да мало ли кто и когда тут ходил? Мэтью принялся осматривать книжные полки. — Что у вас тут? — Адвокатская подноготная. — Кипперинг присел на большой деревянный сундук. — Здесь веками гниют старинные документы. Большинство датируются тою порой, когда контора еще принадлежала Рольфу Горендайку. Он оставил весь мусор новому владельцу — Чарльзу Лэнду, но Брайан не хочет ничего выкидывать. Говорит, когда-нибудь эти бумажки будут стоить больших денег. Историю, мол, надо хранить. Мы-то с Джоплином уже давно все выбросили бы. — Куда? — Что ж, в этом вся загвоздка. Можно, наверное, сжечь… — Кипперинг пожал плечами. — А может, Брайан и прав. Однажды кому-то позарез захочется узнать, что здесь происходило. Мэтью продолжал поиски, однако в овощном погребе не нашлось ни хрена, ни морковки — причем как в переносном, так и в буквальном смысле. — Говорите, Эбен Осли пользовался вашими услугами? — спросил он между делом. — Как-то вы не слишком расстроились, что ваш клиент лежит мертвый в подворотне. — Я с ним нечасто имел дело, обычно его обслуживал Джоплин. Вел учет пожертвований, составлял контракты на поставки и трудовые договора, оформлял документы воспитанникам, нашедшим семьи, — все в таком роде… — Полагаю, текущие документы у вас хранятся в более подходящем месте? — В картотечных шкафах наверху. Мэтью все не прекращал поиски, но чувствовал, что успехом они не увенчаются. — Неужели вам совсем не любопытно? — спросил он. — Что именно? — Во-первых, кто убил Эбена Осли. А во-вторых, как выглядит кровавое пятно на ручке вашего погреба. Кипперинг хмыкнул и натянуто улыбнулся: — Я слыхал, Осли просадил кучу денег. Все, что брал в долг, тут же проигрывал. Записной игрок, так сказать. Отчаянный. Вы, быть может, не знали, так я вам расскажу: у нас в городе есть люди, которые ссуживают деньги другим людям. Должников они и без того не любят, а Осли, как известно, характер имел отнюдь не ангельский. Рано или поздно кто-то должен был забить его насмерть или перерезать ему горло, а Масочник, по моему мнению, просто опередил ростовщика. Что же до кровавых пятен, то я их уже немало повидал. Так и быть, проглочу вашу наживку. — Он встал, подошел к дверце, отодвинул засов и высунул голову наружу. Вдруг с улицы раздался испуганный вопль: — А ну стой! Ни с места! — Да я просто хотел осмотреться, — объяснил кому-то Кипперинг. — Не двигайся, я сказал! Оружие есть? — Погодите, успокойтесь, Джайлс. Вы ведь Джайлс Винтергартен, так? А я Эндрю Кипперинг. Глядите! Мэтью представил, как адвокат подносит свечу поближе к своему лицу. — Господи, мистер Кипперинг, вы меня напугали вусмерть! Я чуть не обделался со страху! Вы разве не слыхали, что человека опять убили — здесь, неподалеку? Я вас чуть не заколол, ей-богу! Мэтью сообразил, что произошло. Констебль шел по переулку — вооруженный шпагой, судя по всему, — когда у него под ногами открылась дверца погреба. — Да, сэр, Масочник опять взялся за свое! — воскликнул Винтергартен. — Перерезал глотку Эбену Осли и бросил его истекать кровью на Баррек-стрит! Но на сей раз и он свое получил! Эмори Коди его подстрелил, как пить дать! — Эмори Коди? — переспросил Кипперинг. — Одноглазый старикан, который вечно у окна торчит? — Он самый! Тут рядышком живет. Пока они беседовали, Мэтью разглядывал старый сундук, на котором до этого сидел Кипперинг. Он подошел к нему, убедился, что замка нет, поднял крышку и обомлел. Когда потрясение немного улеглось, Мэтью подумал: «Вот ты и попался!» — Посмотрите, Джайлс, — говорил Кипперинг. — Видите, тут, на ручке, кровь? — Да, сэр. Да, сэр, с виду и впрямь кровь!