Мэтью невольно вздрогнул. Эта чудовищная женщина решительно переходит всякие границы!.. — Судья Пауэрс и об этом вам рассказал? В подробностях? — Тут он вспомнил про манеры. — Позвольте узнать?.. — Разумеется. Да, он поведал мне всю историю. А почему нет? Я его спросила, он ответил. Тяжелое было для вас время, не так ли? Однако вы сохранили убеждения, хотя они причинили столько горя вам и вашему… наставнику, если позволите так его называть. Вы наверняка были очень преданы ему, ведь он помог вам выбраться из приюта. Вы считали свои деяния предательством? — Нет, я считал свои деяния борьбой за справедливость, — спокойно ответил Мэтью, хотя ему хотелось скрежетать зубами. — И вы полагали, что в данном случае знаете больше, нежели многоопытный и мудрый судья Вудворд? Мэтью опустил глаза на свои руки и размял пальцы. Он чувствовал, что миссис Герральд пристально за ним наблюдает — быть может, ищет слабину в его показном спокойствии. Он сосредоточился на своем дыхании: постарался дышать ровно и тихо, не показывая ни намека на охватившее его чувство. Наконец он взял себя в руки, поднял голову и уверенно посмотрел миссис Герральд в глаза. — Я был уверен в своих действиях, поскольку в пользу моей правоты говорили не только существующие улики, но и отсутствие улик. Опыт — весьма скромный и ограниченный, как вы справедливо подметили, — подсказывал мне, что если на вопрос существует простой ответ, то это не всегда правильный вопрос. Иногда он лишь заводит человека во тьму. Посему в поисках света я задаю вопросы, каковые никому другому даже не приходят на ум. Странные вопросы. Невежливые и неприятные. Я занудствую, толкую одно и то же, донимая окружающих, и порой моя стратегия сводит в могилу тех, кто не желает мне отвечать. В самом деле, друзей у меня не много, и да, я чересчур ушел в самое себя, но… Мэтью умолк, сообразив, что попался в хитрую западню самообличения, которую расставила для него миссис Герральд. Она меня разозлила, подумал он. Разрушила мое самообладание, разбила скорлупу — и теперь я как на ладони. — Продолжайте, — по-прежнему тихим голосом молвила она, — вы говорили о неприятных вопросах. — Да, верно. — Мэтью несколько мгновений собирался с мыслями, затем продолжил: — В Фаунт-Ройале, с судьей Вудвордом… все происходило слишком быстро. Дело шло к сожжению на костре. Мне… мне казалось, что так нельзя… что сперва необходимо ответить на некоторые вопросы. Да, он был мне наставником, разумеется. И другом. Однако… оставить вопросы без ответов я не мог. Не мог, поймите! Отдать ее на растерзание местным… — Ее? — Рейчел Ховарт, так ее звали. Женщину, которую обвинили в колдовстве. Миссис Герральд кивнула и какое-то время молча смотрела в окно — на лес мачт. Затем спросила: — Что вы делали сегодня утром? — Хм… позавтракал с четой Стокли. Я живу над гончарной… — А потом? — нетерпеливо оборвала его миссис Герральд. Он озадаченно нахмурился: — Потом… пошел на работу. — Неужели? А может, сперва вы сделали кое-что еще? Мэтью наконец понял, куда она клонит. — Я сбегал на Смит-стрит взглянуть на то место, где нашли тело мистера Деверика. — Зачем? — Хотел осмотреть все еще разок при свете дня. Не валяется ли что-нибудь в грязи… Может, пуговица с сюртука убийцы. Да мало ли. — И что вы обнаружили? — Ничего. Там уже все подмели, кровь засыпали песком. Полагаю, по приказу главного констебля — чтобы жизнь города вновь пошла своим чередом. — Своим чередом, как же! Два убийства за… сколько недель? Кого, по-вашему, следует искать главному констеблю? Мэтью, не успев опомниться, выпалил то, что крутилось у него на уме с самого утра: — Палача из господ! — Хм, — только и протянула она. Затем кашлянула, склонила голову набок и посмотрела на него так, будто впервые увидела по-настоящему. — Вы, верно, ничего не слышали о бюро «Герральд»? — Нет, мэм, не знаю. — Его основал мой супруг. Покойный. В Лондоне, в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году. Он по молодости был весьма видным адвокатом и впоследствии помогал тем, кто в этом нуждался. Помогал решать правовые вопросы, да, однако прежде всего деятельность бюро «Герральд» связана с… изысканиями и открытиями, как вы метко выразились. — О… — многозначительно протянул Мэтью, хотя понятия не имел, о чем речь. — У нас теперь две конторы в Лондоне, одна в Эдинбурге, одна скоро откроется в Амстердаме, и мы хотим — я хочу — открыть еще одну контору в Нью-Йорке. У нас около дюжины агентов с различными специализациями в решении проблем. Большинство раньше занимались охраной правопорядка, но двоих мы наняли из противоположного лагеря. По мере роста городов растет и наше дело. Нечего и говорить, что я верю в Нью-Йорк. Подобно Бостону и Филадельфии, он вскорости станет одним из крупнейших городов страны. Поэтому для конторы мне бы хотелось найти подходящее место, где-нибудь в центре… — Покорнейше прошу меня извинить, — сказал Мэтью, с озадаченным видом подаваясь вперед. — Не обессудьте, что перебиваю, но что значит «решение проблем»? — Позвольте приведу пример. В апреле юный сын одного очень влиятельного банкира, не спросив разрешения у матери, подарил ее бриллиантовый браслет своей невесте, голландской актриске с сомнительной репутацией. Мать пожелала бриллианты вернуть, да вот беда: после премьеры актриски след простыл. Хуже того — она оказалась подругой одного преступного барона, чье имя превращало лондонских орлов закона в дрожащих голубков. Нам поручили найти и вернуть браслет, а заодно не позволить барону — ни сном ни духом не ведавшему о любовных похождениях подружки — зарубить ее топором (как он поступил с двумя своими предыдущими пассиями), поскольку юный сын по-прежнему хотел взять ее в жены. Проблему мы решили, но, увы, жених и невеста рассорились, выбирая столовый сервиз для нового дома; к тому же в Нидерландах как раз начинался новый театральный сезон. — Стало быть, под проблемами вы разумеете… различные затруднения частного характера? — Пропавшие документы, подделанные письма, кража денег и имущества, вопросы честности и верности как в браке, так и в делах, поиск исчезнувших людей, восстановление событий на месте преступления или несчастного случая, сопровождение важных персон и ценных предметов, ответы на любые вопросы об истинности или ложности различных явлений и фактов… и многое другое. — Миссис Герральд умолкла, давая Мэтью время осознать услышанное. — Кроме того, — продолжала она, — за нашей помощью нередко обращаются стражи порядка, когда желают пролить свет на опасные подробности жизни криминальных элементов и организаций, которым теперь несть числа и которые — учитывая людскую развращенность, жажду денег и власти — будут расти, как грибы после дождя. Хотелось бы также отметить, что мы занимаемся расследованием убийств и добились замечательных успехов в этой области. Есть ли у вас вопросы? Мэтью потерял дар речи. Он и не догадывался о существовании таких бюро. Мысли о поступлении в университет на юридический вылетели у него из головы, точно старые неповоротливые гуси. — Я… э-э… чего же вы хотите от меня? — Полно, оставьте эти глупости! — добродушно выбранила его миссис Герральд. — И ложную скромность тоже оставьте. Вы на хорошем счету у Натаниела Пауэрса, иначе вас тут не было бы. — Но… что же, вы меня собеседуете на должность? Я должен пройти испытание? — Вы должны лишь сказать, интересно вам это или нет. — Да! — почти сразу выпалил Мэтью. — Конечно интересно! Однако… что будет входить в мои обязанности? — Изыскания и открытия, — ответила миссис Герральд. — Решение проблем. Вы должны быстро соображать и не мешкать в случае опасности. Порою рисковать жизнью или вверять ее другим людям. Быть честным. Рассматривать любой вопрос или загадку, словно это… скажем, шахматная фигура — определять ее место в игре. Если вам интересно стать первым сотрудником бюро «Герральд» в Америке и получать за это очень неплохое жалованье, тогда вы в ближайшее время сделаете то, о чем я вас попрошу. Мэтью слушал, однако сам ничего не говорил. Миссис Герральд открыла черный портфель и достала оттуда белый конверт: — Знаете ли вы имение Деконти? — Знаю. Имение находилось милях в восьми от города, на острове Манхэттен. Мэтью бывал там с Натаниелом Пауэрсом чуть меньше года назад, на приеме, который Август Деконти — владелец каменоломни и одной из крупнейших лесопилок колонии — устроил для городских служителей закона. — Известно ли вам, что мистер Деконти в прошлом марте скончался? И что его вдова с дочкой переехали в Бостон? — Известно. — Также вы наверняка слышали, что новый владелец имения, недавно там поселившийся, — некий мистер Хадсон Грейтхаус, консультант по коммерческим вопросам? — Нет, о нем я не слыхал. — Он не любит бывать в обществе. Сегодня вы с ним встретитесь и передадите ему это письмо. — Она вручила конверт Мэтью; первым же делом он перевернул его и увидел красную сургучную печать с оттиснутой на ней буквой «Г». — Открывать конверт вам нельзя. Если печать будет сорвана, это станет большим ударом по моему кошельку и репутации, а вы вернетесь на прежнюю работу к Натаниелу Пауэрсу. — Могу я узнать, что внутри? — Поправки к договору, требующие подписи. Возникли кое-какие трудности с учетом землевладений Деконти, и мы пытаемся внести ясность. Когда доставите бумаги мистеру Грейтхаусу, он должен подписать их в вашем присутствии. Затем верните их мне к семи часам вечера. Ах да… — Она сунула руку в портфель и без малейших колебаний дала ему еще один предмет. — Заведите их прямо сейчас. Часы на каминной полке показывают час сорок восемь. На ладони Мэтью лежали сверкающие серебряные часы. Он открыл крышку и потрясенно уставился на изысканный белый циферблат, черные цифры и стрелки. Если каминные часы не ошибались — а дотошный мистер Винсент наверняка заводит их каждый час, — то и эти тоже шли правильно. И все же Мэтью очень бережно и медленно повернул заводную головку несколько раз, пока не ощутил сопротивление пружины. — Можете вы сейчас раздобыть лошадь? — спросила миссис Герральд. Он кивнул, не в силах отвести глаз от часов. Разве могло быть на свете другое такое серебро, что сияло бы столь же ярко, и столь же белый циферблат, и столь же тонкие римские цифры, будто высеченные пером самого императора?.. — Я еще здесь, — напомнила о себе миссис Герральд. — Посмотрите на меня! Он посмотрел. — Вам нужна лошадь. Вы умеете ездить верхом? — Умею, да, мадам. — Если бы он к этому времени не выучился еще держаться в седле — после стольких разъездов по колонии с судьей Пауэрсом, — то пришлось бы ему довольствоваться самым жалким ослом из конюшни Тобиаса Вайнкупа. — Все расходы записывайте на мой счет в этой гостинице. А теперь слушайте внимательно, Мэтью. Я даю вам шанс показать себя, проявить свою благонадежность. Содержимое данного конверта имеет финансовую ценность, однако вы лично никак не сможете им воспользоваться. Впрочем, некоторые люди могут — имея нужные ресурсы в разных неугодных местах. Подобные бумаги связаны с определенным риском. Вы это понимаете? — Она дождалась от Мэтью кивка и продолжала: — Имейте в виду, что работа посыльного — дело ответственное. Не медлите, не сходите с дороги, не пытайтесь помочь дамам, попавшим в беду, — подобными трюками издавна пользуются разбойники. — Разбойники?.. — Сердце заколотилось у Мэтью в груди, желудок скрутило. Ему как-то не приходило в голову, что бумаги могут привлечь разбойников с большой дороги — или разбойниц, тут уж как повезет. — У вас есть при себе пистолет? Или шпага? — Нет, — слегка опешил Мэтью. — Я не умею пользоваться ни тем ни другим. — Это мы исправим, если сегодня все пройдет гладко. Что ж, может, оно и к лучшему. Раз вы не умеете управляться с оружием, то и носить его при себе не стоит: захотите воспользоваться и, чего доброго, сами убьетесь. Просто будьте осторожны и, как я уже сказала, не останавливайтесь. По тому, как смягчился тон миссис Герральд, Мэтью сообразил, что лицо его выражает неописуемый ужас. — Вы поймите, я просто такой подозрительный человек, мне в каждой затее мерещится злой умысел и за каждым углом — преступник. Если вас все-таки ограбят, знайте: в конверте не оригинал, а копия, однако на ней стоит чрезвычайно ценная подпись и печать Королевского ведомства земельных отношений. Безусловно, в случае чего можно будет сделать новую копию, а затем заверить ее подписью и печатью, однако на это уйдут месяцы. И все же рисковать жизнью из-за моих дел не нужно, оно того не стоит. Вы готовы отправиться в путь?