– Вы что, забыли? – с усмешкой спросил Наг. – У меня нет имени! Молчите и не мешайте! Сейчас мои юные родичи увидят, как перед Клыками предстанет покоритель Бан Роны! Мурга замахала руками: – Но… Наг приподнялся из воды и негромко зарычал. Женщина отпрянула, а он, усмехнувшись, поплыл дальше. Джаннер старался не думать о том, как отвратительна хватка Нага, – и уж тем более не представлять, какое ужасное зрелище ожидает его по ту сторону Морских клешней. Наг подплыл к клешням, выбрался из бурного моря и пополз вверх по утёсам – точь-в-точь чудовище из страшной сказки. Он хлопнул крыльями, удерживая равновесие, а потом развернул их, чтобы ветер прижимал его к скале. Добравшись до верха, Наг поднёс детей к глазам. Если бы он хотел, то мог бы проглотить всех троих одним махом. Джаннер уставился на рыхлое белое лицо, покрытое порами и венами. Из носа чудовища торчали волосы толщиной с древесные сучья. Заметив отвращение мальчика, Наг улыбнулся: – Даже сейчас вы, анниерцы, считаете меня безобразным. Мадия, моя мать, гордилась бы вами. Но я покажу вам, что такое подлинная красота. Красота силы. – Сила бывает разной, – сказал Кальмар. – Чушь! – Наг презрительно поджал губы. – Узрите, Сокровища Анниеры, великий город Бан Рону! Наг хлопнул крыльями, с рёвом вскочил на утёс и принял величественную позу. Раскинув крылья во всю ширь, он поднял ребят над головой и с громоподобным рыком застучал хвостом. Небосвод у него за спиной полосовали молнии. Джаннеру не хотелось смотреть – но он не удержался. В гавани плавали доски и брёвна – корабли погибли вместе с причалом. Рваные паруса печально дрейфовали среди обломков. На берегу виднелись развалины стен, пирса и баррикады. Недра развороченных домов тихо дымились – и нигде не было ни души. Казалось, битва отгремела месяц назад и город бросили на произвол судьбы. Но Лили похитили из Бан Роны не далее чем вчера. Куда все делись? Джаннер почувствовал, что рука Нага дрожит. Безымянный сложил крылья и повернулся направо и налево, отыскивая взглядом восхищённых зрителей. «Что здесь происходит? – спросил Наг. – Где моя армия?» Он спрыгнул с утёса и заскользил над гаванью. Приземлившись на берегу, он снова огляделся и зашагал по набережной, пиная обломки как капризный ребёнок. Не было ни трупов, ни победоносной армии, приветствующей короля. Ни один Клык не бродил, не летал и не пресмыкался поблизости. Только слой пыли покрывал грязные улицы наподобие коричневого снега, и клубился дым пожаров, который рассеялся при первом же порыве штормового ветра с моря. Чудовище ослабило хватку, и ребята скользнули на землю. Наг, казалось, забыл про них. Джаннер и Кальмар подняли сестру, они все вместе тихонько укрылись за грудой обломков. Наг шагал по ближайшей улице. Драконьи лапы с чавканьем месили грязь, скребли по булыжникам, как палочки ломали упавшие балки. Звук тяжёлых шагов эхом отдавался от городских развалин. Затем со стороны холмов донёсся слабый звук. Лили прислушалась. – Я знаю эту песню, – сказала она. Сквозь ветер пробился ещё один обрывок мелодии, уже отчётливей. Сердце Джаннера замерло: песня, лившаяся с холмов, была прекрасной, как лощины в разгар весны, и древней, как Анниера. Джаннер хорошо знал эту мелодию, хотя вряд ли смог бы сказать, когда и где её слышал. Посреди развалин Бан Роны она звучала тепло и радостно. Кальмар принюхался и схватил брата за руку: – Они на Поле Финлея. – Кто? – спросил Джаннер. Лили крепче сжала костыль: – Драконы. – Все, – ответил Кальмар. – Они пришли, – выдохнула Лили. – Дедушка погиб не зря. – На лице девочки засияла улыбка, и она взглянула на братьев блестящими глазами. – У дедушки всё получилось. Гром сотряс воздух. Буря приближалась. – Ничего не понимаю, – сказал Джаннер. – Дедушка позвал драконов на помощь. Юрген убил его, но Гульвен – помните её? – осталась сражаться за нас. Это поёт она! – Зачем? Она ведь тоже дракон! – Клянусь, это голос Гульвен. – Это правда, – подтвердил Кальмар. – Я её чую. И не только её. Там много драконов. И сотни лощинцев… – он взглянул на Джаннера, и в его глазах сверкнула надежда. – Нам надо на Поле Финлея. В нескольких кварталах от них виднелась голова Нага, качающаяся над крышами. Гигант брёл по городу, отшвыривая обломки, громко топая и что-то ворча себе под нос. Его мысли были сплошь замешательство, ярость и досада. Наг напоминал чудовищного ребёнка, потерявшего любимую игрушку. Он остановился и прислушался. Затем, ворча, склонил огромную лысую голову к земле. – Стой! – заорал Кальмар. – Оставь их в покое! Наг злобно взглянул на ребят поверх крыш, издевательски поклонился и побежал, снося хвостом дома. Разогнавшись, он распахнул крылья и взвился в воздух. Пролетая над Залом совета, Наг снизился и ударил плечом в каменную стену. Та рухнула с грохотом, который смешался с раскатом грома. Огромное дерево задрожало, толстые сучья затрещали, ломаясь. Наг злорадно расхохотался, перевалил через холм и скрылся в низине. Он направлялся к Полю Финлея. – Надо их предупредить! – крикнул Кальмар и сорвался с места. Он нёсся как серая стрела, отчаянно работая руками и ногами. – Пошли! – сказал Джаннер, схватив сестру под локоть. Лили высвободила руку. – Подожди, – она достала свистоарфу и вскинула бровь, совсем как Подо. – Надеюсь, они меня услышат. Джаннер не хотел разочаровывать сестру, хотя и сомневался, что звуки маленькой свистоарфы достигнут поля. И тут город накрыла буря. Джаннер никогда ещё не видел такого ветра. Они с Лили едва удержались на ногах. 82 Битва начинается Лили не могла припомнить ни одной песни. Тогда она заглянула в глубину своей души, и новая музыка тут же дала росток на богатой почве сотен мелодий, которые девочке когда-либо доводилось играть. Музыкальный букет, который собрала Лили, был прост и прекрасен. Он весь состоял из надежды, которую укрепила любовь. Джаннер, закрыв глаза, уже не роптал на Создателя, а отчаянно молился, чтобы песня, перелетев через холмы, достигла Поля Финлея. Буря была грозной, но не злой. Дождь и неистовый ветер радостно обрушились на Бан Рону и вымели из неё всю пыль, оставшуюся от Клыков, всю битую черепицу, весь мусор. Ветер подхватил мелодию как пёрышко и понёс по покрытым весенней травой холмам и лощинам, а дождь словно вбил её в землю, и там она двинулась на восток, извиваясь как подземная река. Джаннер едва удерживался на ногах. Плащ обвивался вокруг него и хлопал точно знамя на ветру, в то время как Лили, отдавшись волшебству музыки, не обращала никакого внимания на хлещущие струи ливня и оглушительный гром. – Ваше величество, близится гроза, – сказал Оскар. – Вижу. Ния и все уцелевшие участники битвы за Бан Рону собрались на Поле Финлея почтить погибших. Старые и юные, раненые и здоровые, лощинцы пришли на поле, не сомневаясь, что великая битва – а может быть, и война – закончена. С помощью морских драконов последние Клыки были обращены в пыль, и казалось, сражаться больше не с кем. Гульвен, драконья принцесса, наблюдала за церемонией, лёжа на краю поля. Её изящное янтарное туловище сияло как брошенный на траву драгоценный камень. Два передних плавника больше напоминали крылья, а два задних – ноги. Ещё шестеро драконов, старых и молодых, тоже отдыхали на краю поля. Среди них толпились лощинцы всех кланов. Посередине поля пылал погребальный костёр, и Радрик стоял у огня, склонив голову. Гульвен пела о сыне Юргена – ту самую песню, которая звучала в море у Глибвудских утёсов под ущербной летней луной. – Тише! – вдруг воскликнула Ния, и драконы, подняв головы, прислушались. – Что такое, ваше величество? – спросил Оскар. Он сидел на мокрой траве, держа Первую книгу на коленях. Порыв ветра донёс до него мелодию, и Оскар вытаращил глаза. – Это… – Да! Это Лили! Лощинцы зашумели. Псы заскулили и завиляли хвостами. И тут на вершину холма приземлился Наг, приняв ту самую величественную позу, что пропала даром на утёсе у Морских клешней. Ния закричала. Радрик ахнул и схватился за боевой молот. Наг услышал вопль Нии и самодовольно взглянул на людей. Но его улыбка тут же погасла. Он увидел драконов, которые, поднимаясь во весь рост на плавниках, гневно смотрели на него.