Часть IV Анниера Бонифер с младенцем, старой Гиневой и кормилицей перебрались через пропасть, поднялись по цепям в Смертоносные горы и, наконец, достигли Трога. Высоко над деревьями, там, где выл ветер и было трудно дышать, возвышался замок, похожий на связку направленных в небеса ножей. Ворота открылись, и путники вошли в молчаливую крепость. В тускло освещённой прихожей Бонифер увидел лишь тени, которые скользили меж колонн и таились в тёмных уголках. – Эй! – позвал он, и его голос эхом отозвался в полумгле. Вскоре послышались медленные шаги, и Бонифер узрел старика, древнего, как гора. Борода старца волочилась по полу, и весь он казался хрупким, словно сделанным из бумаги. – Сквун? – произнёс старик неожиданно звучным и сильным голосом, как будто принадлежащим другому существу. – Да, господин, – поклонившись, ответил Бонифер. – Меня зовут Виль. Бонифер похолодел: – Изгнанник Виль? – Он самый, – кивнул старик и рассмеялся. Бонифер ощутил холод ужаса. Мятежный сын Дуэйна и Глэдис, ровесник мира, герой страшных сказок стоял перед ним во плоти. – Просто удивительно, на что способна вода из Первого источника, – сказал Изгнанник Виль. – Он подошёл к няньке и выхватил у неё из рук ребёнка. Держа бедного младенца за ножку, Виль осмотрел его, как кусок мяса на ярмарке. – Ничего получше не сумел достать? Это же калека. И лицо у него безобразное. – Изгнанник Виль сунул ребёнка Гиневе. – Мне нужны человеческие дети, а не чудовища. – Старик зашагал в глубину длинного, освещённого факелами зала. – Подождите, господин! – крикнул Бонифер. – Убирайся, пока мои питомцы тебя не сожрали! При виде существ, показавшихся из темноты, Бонифер и женщины отпрянули. У них были лошадиные головы, сочащиеся слизью тела на тонких паучьих ножках, мягкие бесполезные крылья, хлопающие словно плавники… была даже клыкастая корова, у которой из спины росла верхняя половина туловища волка, и обе пасти злобно щёлкали зубами. – Но это сын Верховного короля Анниеры! – закричал Бонифер. Изгнанник Виль остановился и жестом велел зверям отойти. Злобно улыбаясь, он подковылял к Бониферу и няньке и спросил: – Как его зовут? – У него… нет имени, господин. – Тогда я дам ему имя. Он мне пригодится. Ступай. – А золото, сударь? – спросил Бонифер. – Получишь в Йорша Дун. Иди, – Изгнанник Виль погладил скрюченное тельце и уродливое личико ребёнка. – Мне некогда. Бонифер и Гинева повернулись к двери, но кормилица Мурга поклонилась и попросила: – Господин, позвольте мне остаться и заботиться о ребёнке заодно с моей родной дочкой. Бонифер и Гинева, оставив Мургу, вышли из замка. По пути Сквун перевёл дух и улыбнулся. Теперь нужно только убить старую повитуху, чтобы она ни о чём не проболталась. И он столкнул её головой вниз в пропасть. В Йорша Дун Бонифера ждал корабль, нагруженный сундуками с золотом. Когда он вернулся на Анниеру, Ортам тепло принял друга и показал ему своего новорождённого сына Джру. – Где ты был столько времени? – спросил король, и Бонифер объяснил, что уезжал по торговым делам. Королева Мадия ещё не оправилась после родов и по-прежнему оплакивала смерть брата Джру. Но, увидев старинного друга, она его радушно встретила и обняла; ей не терпелось рассказать, как маленькая Илия приняла новорождённого братца. Хотя разговор с Мадией доставлял ему огромное удовольствие, Бонифер внимательно наблюдал за ней, пытаясь разглядеть малейшие признаки сомнения или подозрения. Но вскоре он убедился, что его предательство осталось незамеченным. Шли годы. Бонифер продолжал поставлять Изгнаннику Вилю зверей. Он больше не сомневался в цели владыки Трога: соединять разных животных между собой, используя для создания новых существ древнюю силу, которая крылась в холорэ и холоэле. Бонифер частенько гадал, зачем тому это надо, и вскоре понял, что Изгнанник Виль собирает армию. Если так, Бонифер предпочтёт стать его союзником, а не врагом. Он продолжал помогать Вилю всем чем мог – и не только ради денег и покровительства. Бонифер Сквун желал быть ближе к ребёнку, которого Изгнанник Виль прозвал Безымянным. Безымянный ползал по залам Трога в обществе чудовищ. Бонифер Сквун навещал мальчика несколько раз в год и рассказывал ему об Анниере – королевстве, откуда, по его словам, с презрением изгоняли слабых и больных. Он лгал. – Твой родной отец, Верховный король Ортам, исполнился презрения, когда увидел, как ты уродлив. Один лишь я тебя любил. Я спас тебя из плена и принёс господину Вилю, который исправит то, что сотворил с тобой Создатель. – Создатель? – спросил мальчик. Он сидел, подогнув неподвижные ноги и обратив уродливое лицо к Сквуну. – Да. Создатель – вот кто обезобразил твоё тело. По его воле ты родился от человека, который готов был убить тебя, прежде чем наречь тебе имя. Создатель отнял у меня Мадию и навеки лишил любви. Будь ты здоров, ты бы и сам так поступил. Не надейся на помощь Создателя. Верь только господину Вилю, который долгие годы трудился, чтобы довести небрежную работу Создателя до совершенства. Люди слабы. Знаешь, сколько времени нужно обычному ребёнку, чтобы научиться ходить? Год! А телёнку клыкастой коровы? Считаные минуты. Знаешь, сколько ты проживёшь на морозе, если нынче вечером я выставлю тебя из замка? – Нет, Бонифер. – К утру ты будешь мёртв. Но звери, которые тебя окружают, благодаря своей горячей крови, тёплому меху и крепкому сложению продержались бы много дней. Человек слаб. Поэтому доверься Вилю – и с кровью зверя станешь сильней. Поднимись над жалкими попытками Создателя и сбрось ярмо бессилия. Насели мир могучими животными, и пусть Изгнанник Виль правит ими. Ты знаешь, что ты – законный правитель Анниеры? – Я? – спросил Наг. – Да. И однажды ты её раздавишь. И Наг улыбнулся. Из «Анниерады» 74 Наг Безымянный Иллюминаторы были закрыты. На столе горела одинокая свеча. Когда глаза Лили привыкли к полутьме, она увидела сгорбленную фигуру, стоящую рядом с женщиной в плаще. Незнакомец был лысым и худым как скелет. Щёки запали, углы губ мрачно смотрели вниз, вены, похожие на алые молнии, испещряли поверхность черепа. Длинное одеяние этого существа – мало похожего на человека – волочилось по полу. Но главным образом Лили привели в ужас его глаза: они бесстрастно наблюдали за ней, словно выпячиваясь изо лба, обтянутого белёсой кожей. Наг Безымянный казался удивительно старым и напоминал мёртвый трухлявый пень. – Ты не потеряла свистоарфу? – спросила женщина у Лили. Девочка невольно стиснула инструмент в руках и попятилась к двери. Наг молчал, но его взгляд был каменно тяжёлым. – Хорошо, – сказала женщина. – Она тебе понадобится. – Для вас я играть не буду. Женщина улыбнулась: – Будешь. – Что вам от нас нужно? – Безымянному нужно то, что есть у тебя. Сила. – Но мы ещё дети. – Дети, обладающие силой. – Не понимаю… Не сводя глаз с лица Лили, Наг подошёл ближе. Полы одеяния волоклись за ним по полу. Он переваливался и качался, как если бы плохо умел ходить, и шаги его звучали вразнобой. Он протянул к девочке длинную костлявую руку. Лили вжалась в дверь, словно пытаясь просочиться в щёлку. – Создатель, помоги мне! – взмолилась она. Паруса наполнились внезапным ветром. Судно накренилось, и Наг, потеряв равновесие, покатился по полу и комком влепился в стену. Лили увидела, что у него не две ноги, а четыре – толстые и крепкие. Две заканчивались копытами, а две – лапами. Женщина ахнула и бросилась к нему на помощь. Тяжело дыша и сопя как свинья, Наг поднялся и оттолкнул её. Казалось, его мутит. – Куда вы меня везёте? – спросила Лили. Наг уставился на девочку своими выпуклыми белёсыми глазами и ответил низким клокочущим голосом: