– Потому что я всё утро их чую, и пока никто не напал. Здесь полно расщепков. Наверное, они боятся Ооода и не подходят. Джаннер вгляделся в заросли – и ему стало неуютно: он не видел вокруг ни души. Думать, что они окружены и за ними следят, было страшно; мальчику отчасти даже хотелось, чтобы расщепки наконец напали. – Сколько их? Кальмар принюхался и прижал уши: – Штук тридцать, самое малое. Чем дальше мы идём, тем их больше. – Тоог? – спросил Ооод, отломил толстый сук и взмахнул им как дубиной. – Похоже на то, – ответил Джаннер. – В окрестностях Трога расщепков должно быть больше. Если Кэдвик сказал правду, здесь они совсем дикие. Кальмар остановился: – Джаннер, приготовься. Расщепок совсем близко. Видишь? Джаннер вынул меч из ножен и всмотрелся в заросли, но ничего не увидел, кроме деревьев. – Где? – шёпотом спросил он. – Слева. Из-за лежащего брёвна показались два стебелька, на которых росли зелёные глазные яблоки. Тонкие как тростинки пальцы обхватили ствол, и Джаннер с тревогой подумал, что существо вот-вот набросится на них. Что-то хрустнуло в зарослях у него за спиной. Мальчик обернулся. К нему с визгом бежали двое расщепков, похожих на свиней. Их длинные и острые клыки были облеплены землёй. Джаннер взмахнул мечом, но промахнулся, однако вторым ударом ему удалось ранить одно из существ в переднюю ногу, которая завершалась не свиным копытом, а человеческой ступнёй. Ооод, размахивая кулаками, с рёвом бросился вперёд и отогнал обеих свиней. Глазастая тварь, спрятавшаяся за бревном, издала громкий рык и выскочила из укрытия. Она походила на земляную жабу, только туловище у неё было покрыто роскошным белым мехом, из которого торчали шипы. Джаннеру не хотелось её убивать: он знал, что это существо некогда было человеком. Возможно, оно страдало так же, как Кальмар. Когда расщепок прыгнул, Джаннер присел и выставил перед собой меч. Мохнатая жаба со стоном откатилась прочь. Мальчик поднялся и увидел, что меча у него в руке больше нет – он торчал в брюхе жабы, вонзившись по рукоятку. Существо хватало ртом воздух; глаза на стебельках судорожно подёргивались. Свиньи лежали неподалёку – одна уже превращалась в пыль, другая, раненая, с трудом дышала. Ооод медленно поворачивался, готовясь к новой атаке. Кальмар убрал свой меч в ножны и опустился на колени рядом с жабой-расщепком: – Джаннер, он что-то хочет сказать. Джаннер оторвал взгляд от раны, которую нанёс, и склонился рядом с Кальмаром. В горле у него стоял комок, мешая говорить. – Ты… дитя? Мальчик? – спросило существо, хрипло дыша. Его голос звучал грубо, но вполне по-человечески, и Джаннеру стало ещё тоскливее. Расщепок сделал глубокий вдох и продолжал: – Я помню… я сам когда-то был мальчиком. – Знаю, – сказал Кальмар и коснулся белого меха. – Я тоже. – Прости, – выговорил Джаннер. Он хотел сказать что-нибудь ещё, но не нашёл слов. – Ты тот, кто посадит новый сад? – Не знаю. – Я помню, – произнесла жаба. – Анниера… мой дом… – Улыбнувшись, она замерла – и превратилась в пыль. Джаннер шмыгнул носом и отряхнул пыль с меча, прежде чем вложить его в ножны. – Прости меня. Раненая свинья тоже умерла. Из-за деревьев и камней выглядывали бугристые лица. Расщепки смотрели на Джаннера – как ему казалось, с гневом и упрёком. – Я не хочу вас убивать! – воскликнул он – скорее умоляюще, чем грозно. Расщепки зашептались и заворчали. – Это мальчик. – Что такое «мальчик»? – Детёныш. Мы тоже такими были. – Я помню! – Я снова хочу быть мальчиком! – Убьём его. Мне больно! – Нельзя. Он – семя… Кальмар заговорил, обращаясь к горящим в сумерках глазам: – Я Кальмар Ветрокрыл, король Сияющего Острова Анниера. – Что такое «Анниера»? – Я помню! Мне больно! Перестань! – Сияющий Остров… Мою мать звали Норра… – Не надо! Голоса звучали всё злее. Расщепки – сплошь тени и смутные силуэты среди деревьев – шипели и щёлкали зубами. Некоторые осторожно вышли вперёд, глядя на Джаннера как на привидение. Один крупный расщепок вцепился зубами в ногу малыша, похожего на козлёнка. – Отпусти! – крикнул Джаннер. Он подбежал к визжащему козлёнку и вырвал его из пасти напавшего – на редкость безобразной твари, комковатой, безногой, похожей на гигантского слизня с человеческим лицом. Тварь разинула рот, и Джаннер увидел кривые жёлтые зубы. – Отойди! Вы все, отойдите! – закричал он. Слизняк скользнул за валун; другие существа тоже попрятались. Козлёнок в руках у Джаннера замер и взглянул на мальчика синими, как у Кальмара, глазами. Джаннер поручился бы, что у этого существа человеческая душа. – Меня зовут… Элин, – сказал козлёнок. – Да, так. Элин. А дальше я боюсь вспоминать. – Маленький расщепок задрожал, а потом издал громкий крик, вырвался из рук у Джаннера и забегал кругами. Огромный слизняк рассмеялся. Другие существа подняли гвалт, как на скотном дворе во время кормёжки, но к звериным крикам примешивались и человеческие голоса. – Послушайте! – крикнул Кальмар. – Послушайте! Расщепки затихли и вновь принялись перешёптываться. Кальмар шагнул вперёд: – Мой отец – Эсбен, король Анниеры. Вы помните Анниеру? Несколько голосов ответили «да», кто-то завыл и бросился прочь. – Как хотите, но мне нужна ваша помощь. Нам надо в Трог. Понимаете? Мы ищем Нага. При этом имени лес затих. – Вы отведёте нас в Трог? Несколько расщепков выдвинулись из тени и поманили мальчиков за собой. Кальмар и Джаннер опасливо переглянулись и примкнули к странной процессии. 54 Боль воспоминаний Время текло. Джаннер, Кальмар и Ооод шли дальше и дальше – всё глубже в лес, всё выше в предгорья. Незадолго до заката они оказались на маленькой полянке. – Смотрите, – сказал Джаннер, указывая на заснеженные зубцы Смертоносных гор, которые высились впереди, – острые как ножи и невероятно высокие. – Вот куда мы идём, – отозвался Кальмар, а Ооод пророкотал: – Тоог. Расщепки двигались дальше, ни на что не обращая внимания. Всё больше и больше диких существ присоединялись к ним по пути; лес вокруг кишел скрюченными конечностями и бугристыми лицами. Поначалу расщепки шумели и грозно рычали, поэтому братья держали наготове мечи и жались к Оооду. Но, завидев Джаннера, расщепки либо стремглав убегали, либо присоединялись к ним – очевидно, каким-то образом поняв, куда направляются мальчики и тролль. Оставшиеся ковыляли по зарослям, перешёптываясь на ходу. До Джаннера доносились лишь слова «мальчик» и «Анниера». Многие расщепки плакали. Холодало, дышать становилось трудней, и Джаннер вспомнил своё путешествие через Каменистые горы с Марали Ткач. Ветер шевелил верхушки деревьев, сквозь кроны проглядывали холодные звёзды.