Марали свернулась в уголке незнакомой комнаты. Окна были закрыты, и горели свечи, хотя сквозь ставни пробивался свет. Похоже, когда-то здесь жили богачи, но береговики обустроили дом по своему вкусу. Он превратился в развалину и вдобавок провонял от пола до потолка. Марали провела достаточно времени с Сарой и Гаммоном, чтобы оценить достоинства хорошей ванны. Береговики Восточной, Средней и Западной излучин набились в дом; они обыскивали шкафы в поисках еды и совали в карманы всё, что хоть немного блетело. Пожилой мужчина и молодая женщина, такие грязные, что их трудно было отличить друг от друга, уже подрались из-за маленького зеркальца. Они несколько минут спорили, а потом повалились на пол и принялись бороться, лягаться и осыпать друг друга ударами под одобрительные возгласы остальных. В конце концов оба, окровавленные и без памяти, остались лежать на полу, а зеркальце, уже разбитое, валялось между ними. Четвероюродная сестра Марали Погги тут же схватила его и погрозила остальным ножом. – И вообще, я тут самая красивая, – заявила она, глядя на своё отражение, лизнула грязный палец и поправила бровь. Некогда Марали нравилось общество этих людей. Она со стыдом покачала головой и прижалась к стене, обхватив колени. Всего год назад она и сама могла подраться из-за зеркальца. Клакстон сидел у очага, вытянув ноги. Он выбирал насекомых из бороды и совал их в рот. – Мамаша! – рыкнул он. – Тащи похлёбку живей! «Нургабог?!» Марали думала, что её бабушка давно мертва. Джаннер рассказал ей, как Нургабог помогла ему спастись от Клыков и направила по следам Кальмара. Но она была тяжело ранена. Конечно, Нургабог умерла. Но Береговики так легко не умирают. Только тот, кто живуч, как гадюка, продержится на Восточной излучине долго – а Нургабог была очень стара. Она, конечно, мало чем отличалась от прочих береговиков, но к Марали всегда была добра – во всяком случае, добрее, чем Клакстон. Марали осторожно выглянула из-за ног людей, которые толпились вокруг, чесались и плевались. Прошло всего несколько месяцев, но казалось, Нургабог состарилась на десять лет. Она едва переставляла ноги и была ещё грязней, чем обычно. Глаза у неё уныло смотрели в пол, волосы висели сальными прядями вдоль чумазого лица. Марали хотелось её окликнуть – хотя бы для того, чтобы немного развлечь старуху. Ведь Нургабог была бы рада увидеть внучку целой и невредимой, правда? Однако Марали решила не привлекать к себе внимания. Девочку связали по рукам и ногам, но в одежде у Марали были спрятаны несколько ножей. Возможно, ей бы удалось улизнуть, а сделать это гораздо проще, если никто на тебя не смотрит. Нургабог подковыляла к Клакстону, держа дрожащими руками миску. Он грубо, немного пролив, забрал у неё суп и рявкнул на мать. Нургабог стояла согнувшись, как старое дерево, и виновато кивала злобному сыну. Когда старуха повернулась, Марали заметила, что бабушка прижимает руку к боку – очевидно, рана плохо зажила. С каждой минутой Марали всё сильней ненавидела отца. Какой-то незнакомый человек вошёл в дом, залив комнату светом и вызвав залп проклятий. Он был ростом не ниже Клакстона, но тощ как водяная крыса – и такой же мокрый. Вода капала с его бороды на пол. Он закрыл дверь, поклонился и спросил: – Можно к тебе приблизиться, король берега? В комнате стало тихо. Клакстон вытер подбородок, поставил миску с супом на землю и пожал плечами: – Ага. Иди сюда, Джимбоб. Какие новости от наших приятелей Клыков? – Идёт бой. Клыки дерутся в трёх улицах отсюда, на набережной. Повисло мёртвое молчание. Марали показалось, что она заметила проблеск тревоги на лице отца, хотя оно было почти полностью скрыто бородой. – Что-то рановато. Они собирались начать после заката, – заметил Клакстон. – Да. Говорят, на них напал человек-птица. Клакстон встал и швырнул миску с супом о стену. Нургабог нагнулась подобрать осколки. – Оставь, мамаша, – велел Клакстон. То ли Нургабог его не расслышала, то ли не обратила внимания – и Клакстон ударом ноги свалил её на пол. Старуха застонала от боли и вновь схватилась за раненый бок. Даже для береговика поступок Клакстона был возмутительным. Все присутствующие знали, что Нургабог его мать; взгляды береговиков обратились на старуху, и в них была даже толика искренней жалости. Клакстон, казалось, ничего не заметил: – Где человек-птица? – Не знаю, король. – А где второй? Где Гаммон? При звуках этого имени у Марали сжалось сердце. Она заметила, что тёмные глаза Клакстона устремились на неё, хотя девочка старалась скрыть свои чувства, Клакстон наверняка прочёл на лице дочери надежду. – И этого не знаю, – ответил Джимбоб. – Так чего же ты пришёл? – поинтересовался Клакстон. – Клыки говорят, им нужна наша помощь, – голос Джимбоба дрогнул. – Они говорят, если ты не вступишь в бой, с нами обойдутся как с остальными дагтаунцами. – Да неужто, – пробормотал Клакстон. – Ты сказал, что мы не будем драться ни за кого! – крикнул один из береговиков. – Мы дерёмся только за себя! Ты сам это сказал! – Ты сказал, что мы будем просто сидеть здесь, пока бой не кончится! Мы никому не служим! – Ты обещал нам булочки! – Молчать! – взревел Клакстон. – Во-первых, булочки были для тех, кто ходил со мной к Снуту. Я сказал, что попробую принести угощение и на вашу долю. Я попробовал. Я ведь так выразился, Погги? – Именно, – кивнула та. – Только и тем, кто ходил, ничего не досталось. Марали заметила, что лицо у неё выпачкано ярко-жёлтой глазурью. Остальные тоже это заметили. – А на морде у тебя что? – крикнул кто-то. – Вода. – Липкая жёлтая вода? – уточнил другой голос. – Погги, не мели языком! – Молчать, я сказал! – гаркнул Клакстон. – Забудьте вы про эти проклятые булочки! Раздобудем завтра сколько угодно, когда Клыки снова будут править городом. И – нет, в драку мы не полезем. Джимбоб сейчас пойдёт и скажет Клыкам, что он застал нас в жестоком бою с дагтаунцами на северной окраине города. Я с самого начала всё так и задумал. Он скажет Клыкам, какие мы храбрые, – правда, Джимбоб? – Если завтра мне тоже достанется булочка – скажу, – Джимбоб потёр руки, – я им что угодно наплету. – А можно мне лизнуть жёлтую водичку, которая у тебя на щеке, Погги? – попросил кто-то. – Оставьте Погги в покое! – заорал Клакстон и стукнул кулаком по стене. – Мне плевать, что там у неё на щеках! Теперь слушайте, – продолжал он заговорщицким тоном. – Нам нужно просто затаиться здесь и сидеть тихо. Клыки будут драться, мамаша сварит мне ещё супа, а утром… – он выпятил грудь и ухмыльнулся, – я стану королём Дагтауна. Кстати, знаешь что, Погги… Соскреби-ка и мне этой штуки со своего лица. – А если Клыки придут сюда? – Уйдём в туннель. – А если они залезут в туннель? – Клыки не знают про наши ходы, тупица! Наши ходы – только для береговиков! – Клакстон воздел в воздух кулак, и все дружно крикнули: – Да! – Но разве не нашими ходами ты привёл Клыков в город? – спросил кто-то. – Да! – повторили все, но уже не так бодро. Клакстон помолчал, почёсывая бороду. Все молча смотрели на него. А потом Марали услышала странный звук – тонкий и сиплый. Он исходил из-за спины Клакстона. Это была Нургабог. Она свернулась клубочком, как ребёнок, и хихикала, одну руку прижимая к больному боку, а второй прикрывая рот. – Что тут смешного?! – огрызнулся Клакстон. Он грозно повернулся к матери, и Марали замерла. Если он снова ударит старуху, она не сдержится… – Клакстон… Клакстон – король берега! – задыхаясь, проговорила Нургабог. – Вот дубина! Он не понимает, что сам вырыл себе яму! Клакстон отступил на шаг, словно собираясь хорошенько пнуть старуху, но тут в дверь постучали. И не просто постучали – кто-то колотил по двери ногами. Джимбоб открыл, и на пороге появился Клык. – Ага! – рявкнул он. – Сейчас разберёмся, – сказал Клакстон, отходя от Нургабог. – Я Клакстон, король берега. Чего тебе надо? – Приветс-ствую тебя, Клакстон. Я за тобой. Командор Варагго говорит, что пора тебе доказ-зать делом свою преданнос-сть. Что ему передать? – Передай… – Клакстон обвёл береговиков взглядом. – Передай, что приду, когда захочу. Никто не отдаёт береговикам приказаний. – Он снова потряс кулаком, и береговики откликнулись «Да!», но не очень уверенно. – Береговики дерутся только за себя, – продолжал Клакстон. – Передай это командору. – Ты ш-шутишь? – недоумённо спросил Клык. В ответ Клакстон пересёк комнату и захлопнул дверь у него перед носом. Даже Марали, хоть и была ещё совсем юной, точно знала, что так нельзя: сначала заключить с Клыками договор, а потом вышибить их за порог? Ну-ну. Дверь разлетелась в щепки.