Тут же поднялся Аполодор: – Давайте отнесём его ко мне, общение с маленьким человеком поддержит его лучше всего. Помогите мне кто-нибудь. Люмик вперёд всех остальных поднял лапку: – Понесли со мной, я себя хорошо чувствую, – и, обратившись к остальным, а все присутствующие тоже желали принять участие, уточнил – давайте все споры на потом, а сейчас это, – и показал на Липу, – самое главное. И они вдвоём, подхватив Липу за предплечья, быстро понесли его в «одиннадцатый». Когда они скрылись в переходе, ведущем к подвальному перекрёстку, со своего места поднялась Белка, и вежливо обратилась к присутствующим: – С вашего позволения, и если больше моя помощь не требуется, я покину уважаемое собрание, не хочу мешать своим присутствием, а вам, по всей видимости, многое надо обсудить. Влас с Кендей бросились к ней со словами благодарности, обняли её с двух сторон, поглаживая лапками её белую шёрстку: – Спасибо, Белочка, приходи к нам, когда захочешь, в любое время, и без предупреждения, мы сразу поймём, что ты явилась, а если нужна будет наша помощь, то мы сделаем, что попросишь. – Хорошо, хорошо, Кендя, я не сомневаюсь, Влас, не дёргай меня за шёрстку, а то я буду как дикарка уличная выглядеть. Влас поднял вверх обе лапки, и Белка, махнув пушистым хвостом, выбежала. Все присутствующие братцы остолбенело глядели на эту сцену. – Это что сейчас было? – выпалил Звенеций. И Влас с Кендей, перебивая друг друга стали рассказывать последние события этой ночи – о нападении стаи бродячих собак, о подвиге только что ушедшей Белки, и о том, как она помогла им на последнем отрезке мучительного пути с бездвижным Липой в зубах. – Это поди ж ты, как получилось, а ведь вроде обычная кошка. Они обычно только поиграться с нами готовы, да попугать для развлечения, – заметил Звенеций, – ну и натерпелись же вы, братцы. – Я за эти два дня сто раз думал, что всё, нам домой не вернуться, – подтвердил Кендя, – но вот Люмик, и Белка в самом конце пути, очень сильно помогли, – и обращаясь к сидевшему рядом Пакусу, добавил, – это просто невероятно, как Люмик заботился о Липе, спасибо ему огромное. Без его знания дороги мы с Власом ещё неделю бы там бродили, да и загибли где-нибудь в конце концов, это точно. Тут со всех сторон посыпались вопросы: – Так что случилось с Липой? – Как долго вы обратно шли? – Давно он в таком состоянии? Гек заметил: – Совсем он лёгонький сделался. А Пакус задал главный вопрос: – Он встречался с тем мальчиком? Хоть что-нибудь сказал вам? Путешественники переглянулись, и Кендя ответил: – Мы смогли поговорить с ним только в самом начале нашей встречи, когда я нашёл его возле огня, который выходит из земли. Липа лежал там, и я сперва решил, что он уже мёртв – так ужасно выглядел. Когда подкатились Люмик с Власом, то по настоянию нашего нового братца мы решили попробовать привести Липу в себя. На очень короткое время он очнулся, и успел рассказать нам, что на него напали трое шишиг, утащили его в подвал, и там обездвижили, примотав к стулу. А потом издевались – выщипывали шёрстку, и кололи во этим, – раскрыв ладошку, Кендя показал кормыший коготь. Кормыши ахнули, Гек не выдержал, и заплакал, Пакус горестно покачал головой: – Очень странно – появились шишиги. Никогда раньше в город они не заходили. Да, всё вокруг меняется. Кендя, а он сказал что-нибудь насчёт встречи? Братца Пикела он нашёл? Кендя развёл руками: – Мы не знаем точно, он всю дорогу был в беспамятстве. Наверное, очень сильно напугался. – А как ему удалось вырваться, убежать от них? – спросил у него Кучик. – Вот это было ещё страшнее – туда ворвался кладомар. У Пакуса вытянулось лицо: – Что? Кладомар? – Да, кладомар. Но он не стал трогать Липу – ему не понравился запах изоленты, которой шишиги обмотали нашего братца. И он напал в итоге на тех шишиг. Он их искромсал и загрыз, а когда насытился, то уснул. Вот в этот момент Липа и выбрался. Похоже, что как раз от этих переживаний он всех сил и лишился, до сих пор отойти не может. После этих слов в подвальном зале воцарилась полная тишина. Никто не проронил ни звука. Кормыши, ошеломлённые произошедшим с Липой, были не в силах даже выразить чувств, и эмоций, которые переполняли их, они не могли сказать ни слова, настолько оглушительным было известие. Маленький народец по своей природной сущности – абсолютно мирные и добрые создания, им противно даже малейшее проявление насилия. По этой причине только одно осознание того факта, что близкий им кормыш напрямую столкнулся с самым страшным врагом, повергло их в шок. Давняя память во многих поколениях, легенды, услышанные ещё в самом раннем возрасте от опекунов об этом исчадии зла, от которого не было никакого спасения во времена жизни под землёй, не ушли далеко из сознания, и тут вдруг – такое прямое напоминание. Тишину нарушил голосок Гека: – Они что, на самом деле существуют? – Да, Гек, существуют, и наш Липа с ним встретился, – ответил ему Кендя. – Ох, бедный наш Липочка, когда же он вернётся к нам? – с трудом выдавил из себя Гек, и заплакал. Когда все окружающие взялись успокаивать его, говоря слова ободрения, в большой зал вернулся Люмик. Его тут же засыпали вопросами: – Как его состояние? – Где он сейчас? – Мы можем чем-то помочь? Люмик тяжело вздохнул, и присел в общий круг: – Положили Липу под детскую кровать, посидели с Аполодором тоже рядом, но пока изменений никаких нет. Он не двигается, и ничего не говорит. Плохо всё. Если и дальше всё так будет, то я не знаю, что и делать. Пипер посмотрел на Пакуса: – Пакус, ты за свою жизнь видел что-нибудь подобное? Сделав большую паузу, Пакус ответил: – Как бы тяжело не было, но надо приготовиться к сожжению. Гек вытаращил глаза, обращаясь к нему: – Какому сожжению, ты про что? – Я про сожжение. Скорее всего Липа уже умер, и не надо тревожить эту оболочку, мёртвый кормыш через пару дней после смерти сгорает моментально, как тополиный пух в жару. Я уже видел такое. И тоже после нападения кладомара. Нужно придумать, куда его останки сейчас спрятать. А потом нужно будет найти спички. И организоваться всем для сожжения. То есть принять это событие, и согласиться с ним. Люмик подскочил со своего места: – Липа спаситель всех кормышей! Пошёл в поход один. Пережил издевательства шишиг. Не умер от страха перед мордой кладомара. Надо пойти к Аполодору, и попытаться помочь Липе. Вот сейчас он лежит под детской кроватью, а толку от этого нет никакого. А всё из-за того, что он не осознаёт ничего. А мы можем своим присутствием хоть немножко его растормошить. Надо добиться, чтобы он понял, что мы – рядом. Тогда уже восстановление пойдёт. Нужно по двое садиться спиной к нему, плотно прислоняться, и молча желать выздоровления. Как двое начнут слабеть, на смену им должны приходить двое других. И делать это до тех пор, пока есть силы. Липу нужно спасать. Его знания необходимы всем кормышам. Что, зря он перенёс все те мучения? О них и рассказывать-то страшно! Нельзя думать, что наш братец ушёл насовсем – это тоже мешает ему прийти в себя. Все согласились. Первыми были Гек с Пипером, их сменили Пакус с Люмиком, затем Аполодор и Кучик. Пока все по очереди менялись, прошло целых два дня. Но Липа был неподвижен. Все кормыши вымотались. На третий день, сменив еле живых Гека с Пипером, к нему прислонились Звенеций с Кендей. День заканчивался. Кендя с печалью смотрел на своего бездвижного друга, и вспоминал момент, когда он обнаружил его ночью возле огня. Тут, вдруг, Липа неожиданно зашевелился, и сел прямо. Братцы подскочили, посмотрели друг на друга, и с облегчением стали расспрашивать ожившего кормыша: – Липа, ну ты как? Кормыш с трудом осмотрелся вокруг: – Да вроде нормально. – Полежишь тут ещё? – Нет, хватит валяться. Как там у меня в доме? – Да у всех всё в порядке. Ну мы и попереживали за тебя, уже неведомо что стали думать. Не отходили от тебя совсем. – Я всё видел и слышал. Большое вам спасибо. – Всё слышал? И всё видел? – Да. Всё. Я только пошевелиться не мог, а всё что вокруг происходит – всё осознавал. Всё время. Весь поход. Как упал возле огня, и до того момента, как меня Белка из пасти в подвале выпустила, а потом уже вот здесь что происходило. Звенеций погладил его по плечу: – Ну дела, Липа. Нам Люмик с Власом, да Кендя ещё, всё рассказали, в какую переделку ты попал. А ты до мальчика того добрался? – Добрался. Но сейчас не хочу об этом говорить, это долго будет, а сил у меня нет. Давайте, я домой пойду. Побуду там, сколько нужно, а потом на посиделки всех позову, и всё подробно тогда уж и расскажу. Хорошо? – Да, конечно. Давай, ступай отдыхать. Ты идти сможешь?