Такси прибыло с опозданием, так что Даша выехала не через час, как собиралась, а немного позже, о чем известила Ленку по телефону. – Готовься к приему дорогой гостьи. Но имей в виду, я ненадолго. У меня обязательства. – Приезжай уж, тогда и расскажешь про свои обязательства. Жду! * * * – Ничего не пойму! – замотала головой Лена, разливая по бокалам красное вино. – Почему они все решили, что ты что-то видела? Ты действительно видела? Даша поведала Ленке о случившемся лишь в общих чертах. Она не хотела подводить Лопухина, которому клятвенно обещала молчать и никому ничего не рассказывать. Поэтому про запись разговора преступников ничего говорить не стала. – Я сама толком не поняла, как все произошло. Бандиты вычислили меня. Говорю же тебе, я, как дурра, сидела в ящике, пока они ходили по студии. Испугалась. Меня ведь могли заподозрить в убийстве Оксаны! – И что ты придумала? – Решила сделать вид, что меня там не было. Но следователь насобирал фактов, стал меня подозревать. В общем, наломала я дров. – Все равно я ничего не поняла. Допустим, сидела ты в ящике. Ну и что? За что на тебя нападать? – Бандиты же не знают, видела я что-то или нет. Может быть, я единственный свидетель убийства? А таких свидетелей надо убирать. – А ты что-то видела? – У Ленки загорелись глаза. – Нет. Слышала. Это вырвалось у Даши совершенно случайно. Видимо, третий бокал замечательного французского вина был уже лишним. – Слышала? Что ты слышала? – Да так, ничего особенного... – Нет уж, Дашка! Договаривай, коли начала. Интересно ведь. – Знаешь, это не мои секреты. Следователь просил молчать. В этот момент резко распахнулась дверь в детскую комнату, где по заверениям Лены никого не было, и оттуда вышли двое мужчин. Увидев их, Даша похолодела от ужаса. На нее плечом к плечу надвигались высокий, с белой прядью в густых темных волосах и лжеследователь Зотов. Даша метнула быстрый взгляд на несчастное лицо подруги и испуганно закричала: – Лен, ты что? – Они забрали Вадика и грозились его убить, – простонала Лена, закрыла лицо руками и горько заплакала. Зотов, скверно улыбнувшись, сказал: – В окно больше выпрыгнуть не пытайся, все-таки тринадцатый этаж. – Выпрыгнет – работы меньше будет, – с угрозой произнес высокий. – Значит, вопрос тот же: что ты видела и слышала, сидя в своем ящике? – Это не мой ящик, – храбро начала Даша, хотя язык, то ли от испуга, то ли от выпитого, не очень ее слушался. – Это ящик, который... – Хватит нести пургу, – оборвал ее высокий. – Ты уже проговорилась. Итак, что ты слышала? Если ты расскажешь все, как было, останешься жива. Понимая, что сейчас ей уже не отвертеться, Даша все-таки решила потянуть время. – Все, как было? Хорошо. Я знаю, что чистосердечное признание смягчает участь. – Это ты своему следователю вешай лапшу на уши! – заорал вдруг высокий. – Это у них там признание что-то смягчает. У нас признание дает лишь маленький, малюсенький шанс выжить. Поняла? – Поняла. – Дашин вид выражал покорность судьбе и готовность к сотрудничеству. – Значит, так. Когда я пришла работать на телевидение, Оксана Жергина, которую вы потом убили... – Кто тебе сказал, что мы ее убили? – взревел высокий. – Кто? – Конь в пальто! Разве не вы? – закричала в ответ осмелевшая от безысходности Даша. – Зачем вы тогда меня выслеживали, если вы с вашим лысым такие невинные зайки? – Получается, кое-что ты все-таки видела, да? – вкрадчивым тоном заметил Зотов, уцепившись за слово «лысый». – Когда ты забралась в ящик? Где ты находилась? – В ящике! Я там спала после тяжелого трудового дня. – Я тебя сейчас прикончу, – пообещал высокий ласковым тоном, который мог напугать кого угодно. – Тогда ничего и не узнаете, – храбро напомнила ему Даша. – И ваши боссы вас по головке не погладят. И Зотова не погладят. И лысого Стрелка тоже. Услышав кличку Стрелок, бандиты переглянулись. Высокий развернулся на каблуках и скрылся в детской, прикрыв за собой дверь. «Вероятно, пошел советоваться с главарем банды», – решила Даша. Тем временем Зотов вынул пистолет и, направив его на девушку, заявил: – Шевельнешься – стреляю. – Травматика небось, – небрежно бросила та и подмигнула Ленке: – Не бойся, предательница, не застрелят. Мы же не Оксана Жергина, мы люди маленькие. – Тебе и травматики хватит, – с легкой обидой в голосе сказал Зотов. Тут появился высокий и скомандовал: – Едем. Вяжи обеих – и к машине. Говорить будем в другом месте. – Почему я?! – закричала Ленка. – Я все делала, что меня просили. Отдайте ребенка! – Щенка к твоей матери отвезли, – успокоил Зотов, доставая наручники. – Он, в отличие от тебя, сопли не размазывал. Не успел он договорить, как квартиру неожиданно сотряс удар, от которого жалобно зазвенела люстра. Затем еще один удар и еще. Снаружи послышались невнятные крики. – Похоже, дверь ломают, – изумленно воскликнул Зотов, не в силах поверить в происходящее. – Не факт, – оживившись, заявила Даша. – Вполне может быть, что просто соседи по лестничной площадке белку ловят. – Какую белку? У тебя что, крыша поехала?! – Если еще и вы будете говорить, что у меня крыша поехала, она у меня точно съедет! – рассердилась Даша. – Прямо массовый психоз, честное слово! Тем временем высокий с растерянной мордой выскочил из детской. И тут раздался кошмарный грохот. Пол под ногами, как при землетрясении, заходил ходуном. Ленкина входная дверь была бронированной и толстой, как в швейцарском банке, поэтому сомневаться в том, что происходит, не приходилось. Тут же в коридоре послышался топот, и в комнату ворвались трое мужиков, засыпанных с ног до головы цементной пылью. Если бы не устрашающего вида инструменты, которыми мужики выламывали из стены дверь, они были бы похожи на сбежавших с работы грузчиков мукомольного завода. – Игорек! – с надрывом воскликнула Ленка, пытаясь подняться с тахты. – Это ты! Приземистый мужчина в джинсах и футболке, облегавшей его могучие плечи, отбросив в сторону кирку, которую он сжимал в своих волосатых ручищах, завопил на всю квартиру: – Ах, я снова, значит, Игорек?! Теперь тебе не удастся ко мне подлизаться! Я тебя предупреждал, чтобы это было в последний раз? Но ты опять за свое! Чего уставилась? Вот я тебя и выследил. Даша наконец сообразила, что эти горящие от ревности глаза принадлежат бывшему Ленкиному мужу, дикому ревнивцу и забияке, который бросил жену с ребенком только потому, что его возмутил Ленкин флирт с водителем такси. Оба бандита стояли неподвижно в напряженных позах. По выражению их лиц было понятно, что они силятся понять происходящее и лихорадочно просчитывают варианты действий. Но тут выбеленный цементом бывший Ленкин муж сделал решительный шаг в сторону Даши и застывших, словно изваяния, преступников. – Интим они тут создали! Винишко, все прочее? Подругу с дружком пригласила, оргию хотите здесь устроить? А это еще что?! Игорек ринулся на Зотова и так схватил его за горло, что бедный лжеследователь лишь забулькал, возможно, испуская дух. – Наручники приготовили для своих сладострастных утех? В моей квартире! Убью! Чем громче и страшнее он орал, тем веселее становилось у Даши на душе. Ей стало ясно, что в сложившихся обстоятельствах ни ее, ни Ленку бандитам отсюда просто так увезти не удастся. Тем временем высокий ринулся на помощь своему подельнику. Тут же в схватку вступили приятели Игорька, и завязалась славная драка с матом и применением запрещенных приемов. Испуганные соседи, слышавшие, как ломали дверь, сочли за благо ретироваться, едва увидели потасовку такого масштаба. – Ленка, твой Игорек всегда таким ревнивым был? – крикнула Даша, втянув голову в плечи и стараясь вжаться в стену. – Всегда! – И как ты только это выдерживала?! – Игорек очень страстный, – крикнула в ответ Ленка. Лицо у нее было зареванным, глаза виноватыми. Возможно, это как раз и распалило Игорька, который принял Ленкино покаяние на свой счет. – А он всегда такой бешено активный?