– Просто я боялась, что вы меня сразу же запишете в число главных подозреваемых. И до сих пор боюсь, – честно призналась Даша. – Вот скажите – если бы я вам отдала эту запись и рассказала все без утайки, вы бы мне поверили?! – Я вообще людям верю, – строгим тоном сказал следователь. – Более того, из-за этого у меня порой даже случаются неприятности по службе. Мне говорят: сажай, а я не тороплюсь, разбираться начинаю. Я отзывчивый. Вон, видите, к вам по первому требованию приехал, чаи тут с вами гоняю, конфиденциальную информацию разглашаю. Наверняка потом получу за это дело по шапке, но что уж там... Короче, сейчас у нас с вами две важнейшие задачи – найти убийц и обеспечить вашу безопасность. – И мамы Тони. – Да, конечно. – А как вы станете искать убийц? – полюбопытствовала Даша. – Или это служебная тайна? – Да какая уж теперь тайна, – пожал плечами Лопухин. – Начнем с того, что ребята совершили несколько грубых промахов. – Например? – Например, выпустили вас. И это было их самой главной ошибкой. От этих его слов Даша сильно побледнела, и Лопухин, поняв, что малость перегнул палку, поспешил ее приободрить: – Это вовсе не значит, что им надо было вас убить. Есть множество способов заставить человека молчать. Они могли вас чем-нибудь запугать, заставить написать расписку, что вы задолжали им миллион долларов, еще что-то придумать. Но все же самого важного они от вас так и не узнали. – А что самое важное? – Они не знают, что именно вы видели. Если само убийство, то вы для них – очень опасный свидетель, и тогда они будут охотиться за вами до последнего. Даша стиснула руки перед собой и с затаенной надеждой посмотрела на Лопухина: чем он ее успокоит? – Значит, сначала проработаем этого Стрелка, – деловито начал рассуждать тот. – Может быть, и впрямь найдутся к нему подходы. Затем я внимательно осмотрю то место, где они организовали спектакль с вашим участием. Говорите, табличка при входе была? – Была. Небольшая такая, красная. – Вы знаете, весь этот спектакль совершенно непохож на обычный бандитский прием. Зачем все это? Декорации устанавливать, следователей из себя разыгрывать? Слишком сложно для братвы. – Может, они подумали, что так я им все сразу выложу? Ну, как бы представителям государственной власти. А если просто бандитам – то не расскажу. Андрей Анатольевич вздохнул и посмотрел на Дашу сочувственно. – Знаете, как криминалитет умеет разговаривать? Пара минут – и ты готов на все, только бы тебя оставили в покое. – Даша сразу вспомнила сцену, разыгравшуюся в «кабинете следователя Зотова», и мурашки снова пробежали у нее по спине. Лопухин с видимым удовольствием допил кофе и резюмировал: – Тут надо работать плотно. Мы постараемся выяснить, кому принадлежит домик, что там вообще происходит, кто бывает. Может, соседи что-то знают или видели. Покрутимся на месте, глядишь, что-то всплывет. Да, тут действовали ребята нестандартные, и это о чем-то должно говорить. – О чем? – с надеждой посмотрела на него Даша. – Скоро увидим, – загадочно улыбнулся Лопухин. – А пока меня серьезно беспокоит вот какой вопрос: откуда у них такая редкая осведомленность о ходе следствия? Все, что я вам рассказал, – это результат нашей кропотливой оперативно-разыскной работы. Мы много чего интересного обнаружили, длинный вам еще не все успел выложить. – Пожалуйста, не надо от меня ничего скрывать, а то когда я чего-то не знаю, то еще сильнее боюсь! – попросила Даша, умоляюще прижав руки к груди. – Да чего от вас скрывать, коли вы и так практически все знаете? Вот только не знаете одной малюсенькой детальки. Вы думаете, почему я сразу поверил вашему рассказу? Из-за ваших прекрасных глаз? Вовсе нет. Дело в том, что мы нашли свидетеля, который в день убийства видел очень интересные вещи. Например, то, как около девяти вечера из подъезда дома, где находится студия, выскочила девушка, похожая на пациента, сбежавшего из ожогового центра. Ее голова была обмотана мешковиной и по форме напоминала чугунок со щами. Это обстоятельство поразило свидетеля настолько, что других деталей он уже попросту не заметил. Ни одежды, ни походки – ничего! – Почему это – чугунок? – обиделась Даша. – Для камуфляжа я использовала тряпку, которую нашла в подъезде. Судя по запаху, ею мыли лестницы, но разве это имело значение в такой ситуации?! Не было у меня там времени прихорашиваться. А что мне оставалось делать? Я же говорю – боялась, что меня опознают. У меня волосы очень заметные. – Заметные, согласен. Я еще при нашей первой встрече обратил внимание. В общем, маскарад удался – вас действительно не опознали. – А можно узнать, кто свидетель? Или это служебная тайна? – Разумеется, это тайна следствия. Но я уже столько инструкций нарушил... – У вас будут неприятности? – с замиранием сердца спросила Даша. – Из-за меня? Каждой женщине втайне хочется, чтобы из-за нее нарушались инструкции, законы и государственные границы. – Поживем – увидим, – неопределенно хмыкнул Лопухин. – Ну что, может, хотите попробовать сами угадать, кто свидетель? – Кто-то из соседних домов? Прохожие? – Ответ неверный. Это один ваш коллега. Он поссорился со своей девушкой и решил, что она побежала обратно на работу. Точнее, это она ему так сказала. Немного погодя он пошел за ней следом, поспев таким образом к самому финалу драмы. – Жорка Пугин, что ли? Звукорежиссер? – почему-то обрадовалась Даша. – Ну, конечно, я же их с Куклиной видела, когда шла на встречу с Оксаной. Правда, в тот момент они ворковали и меня не заметили. Значит, потом поругались? Ну, вообще это у них в порядке вещей. Куклина – такая фифа, она Пугина просто изводит. Жора парень хороший, жалко его. Бегает за ней как собачонка, а она им помыкает. – Понятно, – кивнул головой Лопухин. – Короче, вы должны быть благодарны этому хорошему парню. Он пристроился напротив подъезда, около трансформаторной будки, и стал ждать свою капризную девушку. Далековато, конечно, но вполне можно увидеть главное. Так вот, по его словам, минут за десять до вас из подъезда вышли двое мужчин: один – высокий, худощавый, второй среднего роста, коренастый. Высокий был в черной бейсболке, низко надвинутой на глаза, а его спутник – выбрит наголо. Мужчины сели на припаркованный у соседнего дома мотоцикл «Ямаха» и быстро умчались. – Пугин не заметил номер? – Мотоцикл был без номеров. – Ну, это сегодня не редкость, – со знанием дела кивнула Даша. – Удивительно, что Пугин вообще обратил внимание на такую мелочь. – Это как раз неудивительно. Он рассказал мне, что сам большой любитель мотоциклов и что раньше гонял по ночам, даже в соревнованиях участвовал. Пока не попал в аварию – сломал себе ногу и несколько ребер, на том его карьера байкера и закончилась. – Надо же, никогда бы не догадалась, – искренне удивилась Даша. – Жора тихий такой, совсем не похож на любителя ночных гонок. Так, значит, он тоже видел убийц? Здорово. – Видеть-то он их видел, но особенно не разглядывал. – Но ведь заметил и бейсболку, и то, что второй – лысый. А почему они так спокойно вышли? Даже не маскировались? – Чего им бояться? Входить в подъезды и выходить из них никому не запрещается. Наоборот, чем спокойней они себя будут вести, тем меньше внимания привлекут. Ваша маскировка в этом смысле никуда не годилась. Кстати, вы с Пугиным часто на работе встречаетесь? – Довольно часто. – Значит, будь он чуть внимательнее, он бы вас по фигуре опознал. Или по одежде. – А так? – Клянется и божится, что ничего подобного в жизни не видел. По всему получается, что не признал вас. Но я не сильно удивлен – у него, как выяснилось, со зрением небольшие проблемы, а очки он не носит. В общем, ваш близорукий Пугин, не дождавшись своей ненаглядной, решил зайти в студию. – Боже, и там он наткнулся на мертвую Оксану! – Даша от волнения прижала ладони к лицу. – Вот именно. Он обнаружил мертвую Жергину и вызвал милицию. То есть поступил разумно, как нормальный законопослушный гражданин. – Ну что вы меня все время подкалываете?! – немедленно ощетинилась Даша. – Я же вам все сто раз объяснила! Я так испугалась! У нас ведь с Жергиной ужасные отношения были. – Знаете, после бесед с вашими сослуживцами у меня создалось впечатление, что у Жергиной со всеми были ужасные отношения. Хотя многие пытались это скрыть. Да нет, я никого не упрекаю, а просто рассказываю. А тот высокий бандит, который перед вами следователя разыгрывал, в большей части не соврал. Наши эксперты очень внимательно исследовали место преступления и обнаружили ящик, где вы прятались. То есть я тогда еще не знал, что это были вы. Позже, сопоставив некоторые известные мне факты, я понял, что вышедшие из подъезда люди, которых видел Пугин, вполне могли быть либо убийцами, либо свидетелями. Вас вычислили по кулону, но в первую очередь, конечно, по волосам. Волосы – это уже была улика, от которой не отопрешься. В лаборатории сказали – свеженькие. Так что вам не удалось бы выкрутиться, заявив, что они остались после ваших прошлых визитов в студию. Я когда их увидел, сразу про вас вспомнил. Стертые следы, ваш кулон, ваши волосы – вот, пожалуйста, картина преступления. Спряталась в ящике, дождалась, пока все уйдут и... Бац! – Что это – бац? Где у меня пистолет? – оскорбилась Даша. – Мало ли? У вас были сутки, чтобы избавиться от оружия. Доступно излагаю? Да вы еще и отвертку, говорите, прихватили оттуда? – Я взяла, чтобы обороняться, если что... – Если что, – передразнил ее Лопухин. – Провели бы у вас обыск, нашли бы ее. Когда я расспрашивал работников съемочной группы, мне один из рабочих сказал, что пропала отвертка, которую он оставил в студии. Да ваше алиби я бы развалил в два счета. – А сейчас? – Сейчас не буду. Нам надо о другом подумать. В этот момент на кухню робко заглянула Антонина Валерьяновна. Она недавно возвратилась домой, увидела Лопухина и мгновенно взволновалась. Когда Даша сообщила, что у них в гостях следователь прокуратуры, она взволновалась еще сильнее. Но мешать не рискнула и удалилась в свою комнату. Хотя время от времени выходила и топала под дверью, напоминая о своем присутствии. – Дашенька, тебя Лена Злотина разыскивает. Говорит, твой телефон отключен. Я сейчас с ней разговаривала, сказала, что ты занята. Она просила обязательно перезвонить. Даша удивленно посмотрела на темный экран мобильника – оказывается, он просто разрядился. – Ничего, если я отлучусь на минуточку? – засуетилась она. – Только поставлю телефон на подзарядку. – Да уж лучше сразу позвоните своей подруге, раз она так беспокоится. Тем более поздно уже. Потом она спать ляжет. – Ладно, – согласилась Даша и помчалась в комнату. Подключив телефон к зарядному устройству и воткнув устройство в розетку, она набрала Ленкин номер. – Лен, привет! Знаешь, я сейчас ужасно занята. Давай я тебе попозже перезвоню, – начала было Даша, но подруга ее перебила: – Дашка, да что там у тебя происходит? Мобильный не отвечает, к городскому ты не подходишь. Думала, не случилось ли чего. Мама Тоня говорит – она опять не в себе, у нее галлюцинации, бред. Рассказала, что ты зачем-то вызвала милицию домой. Правда, что ли, вызвала? – Не милицию, а прокуратуру. Слушай, Лен, это совсем не телефонный разговор. – Нет, как раз телефонный! – резко возразила подруга. – Признавайся, у тебя очередная история с похищениями? – Хуже. У нас на канале убийство произошло. – Да уж я слышала! Оксана Жергина, такая жалость. Я очень любила ее программы. Я по дороге на работу узнала про убийство, радио в машине включила и просто обалдела. Потом по телевизору сюжет в новостях смотрела. Еще вчера хотела тебе звонить и сделать выговор – у тебя на работе такое происходит... Сенсация! А ты мне даже ничего не рассказала.