— Пока ничего. Как вошла в дом, так и не выходила. — Она что, всегда на даче живет? — Нет. Соседи утверждают, что обычно дома. — Чего же ее на дачу потянуло? Это осенью-то? Тихомиров пожал плечами: — Может, весточку ждет, а может, уже получила. — Кстати, о весточке! — Гусаков открыл большую красную папку. Полистал. — Ага, вот. Сводка наружного наблюдения. «Мужчина, — приметы опускаю, — занес в сауну большую сумку». Что за сумка? — Пока мы не могли этого проверить. — Тихомиров брал удар на себя. — Вчера там парились большие люди. Может, жратва, может, выпивка... — Сумку назад выносили? — Мы же бригады сняли. Они за «Банщицей» пошли. — Надо проверить. Тихомиров качнул головой. «Легко сказать — проверить. Горячо очень. Баня все-таки...» — Проверим. Олег подвел черту. — Я думаю, никому не надо говорить, что мы имеем дело с опасным и коварным преступником. Три трупа — это много даже для профессионала. Поэтому при проведении мероприятий я очень прошу соблюдать осторожность. Не дай Бог... Думаю, вчера мы поработали неплохо. А то, что не все получилось, не наша вина... И на старуху бывает проруха. Короче, еще не вечер... В машине Олег включил радио и узнал то, о чем он даже не подозревал. О том, что убиты два заложника, что группа захвата расстреляла трех террористов, что миллион долларов исчез без следа. Короче, беспредел и разруха. Предупреждения В.И. обретали плоть. Дорога пролетела незаметно. Под шелест шин по пустому шоссе и мерный мягкий рокот двигателя Олег не заметил, как уснул. Уснул глубоко, без сновидений, словно провалился в бездну. Скопившаяся за эти дни усталость выключила сознание, сдвинула в сторону мысли и тревоги. Очнулся он от толчка. Машина стояла в пробке, водитель нервничал. Москву он знал плохо, а будить «большого начальника» не решался. — Ну что, приехали? — Олег потер ладонями лицо. — Ехали быстро, теперь терпи, настоимся. Верить в быструю дорогу от Окружной не приходилось. Над трассой клубились отработанные газы. Машины стояли плотно, словно на складе готовой продукции АЗЛК. Олег достал из бардачка телефонную трубку, включил станцию, назвал телефонистке номер. Соединили сразу, без гудка. У телефона был Сан Саныч — начальник секретариата. — Как дела? — без предисловий начал Олег. — Кто это? — Что, уже и не узнаете? — Ой, извините, Олег Николаевич! — Как дела? — повторил Олег. — Все нормально. — Сказано бодро, но пауза была. Десятая, может быть, сотая доля секунды... Этого было достаточно, чтобы догадаться о неточности ответа. — В целом — нормально. Страна живет, турбина крутится. В частности — сложнее. — А точнее? — Да нет, все нормально... Когда будете? — Старая канцелярская крыса поняла оплошность и спешила соскочить со скользкой, явно нетелефонной темы. — Минут через тридцать. Ладно, отбой. Телефонная трубка с мягким щелчком вошла в нишу. «Значит, прав В.И., — не все так просто. И этот... заикается не к добру. А интуиция у него — дай Бог! Сколько начальников пересидел, сколько повидал. И ни на одном вираже из седла не вылетел, словно заговоренный. Такому человеку — да в саперы, цены бы не было». Олег вспомнил, как он впервые встретился с Сан Санычем. Сухонький, седенький, очкастый, без подобострастия и чинопочитания. Держался свободно, словно сто лет знает нового начальника. Но что-то такое в глазах... Сочувственное, что ли. Дескать, «бедолага ты, бедолага... в этих высоковольтных проводах старушки недолго маются». Это Олег знал и без него. Сам за последние годы пережил десятки начальников. Быстро менялись. Даже кресло не успевали согреть. Впрочем, это было характерно для системы в целом. Проходя по кабинетам больших вождей, Олег поражался их необжитости. Словно купе поезда дальнего следования: проехал несколько остановок и сошел... — Станция Петушки, — машинально произнес Олег. — Что вы сказали? — дернулся водитель. — Да так, о своем... Возьми правее и на втором светофоре — под стрелочку. Дом один-три высился на площади серым айсбергом. «Да и каким ему быть в центре города, среди грязи, пыли и осенней слякоти?» — подумал Олег. — А теперь вон к тому подъезду, — показал он. — Там знак? — спросил-констатировал водитель. — А ты его не сшибай... Метнувшийся было наперерез машине «гаишник» узнал Олега, нелепо козырнул и индифферентно отвернулся, потеряв интерес к паркующейся в неположенном месте машине с областными номерами. 56 Увидев Олега, дежурный расплылся в радостной улыбке: — С возвращением. — Как дела? — машинально, без интереса спросил Олег и, не дожидаясь ответа, бросил: — Кофе сделай, пожалуйста. Оценивать ситуацию по внешнему виду дежурных — пустое занятие. «Сутки через трое». Три дня мозги отдыхают от трудов праведных и лишней информации. Этот белобрысый явно «не в курсе ничего». Можно было даже не загадывать, кто позвонит первым. Еще открывая дверь, Олег слышал, как разрывается пронзительной трелью телефон правительственной связи. «Пушкарный!» — загадал-отгадал Олег. — Ну что, гроза проституток, террористов и наркоманов? Как поработали? — Гроза проституток, террористов и наркоманов поработал отлично. — Вестимо: три трупа, пятьсот тысяч баксов, сгоревший автобус... — Ну ты-то, ё... — Не ругайся, я ж любя. Все нормально. Деньги — мусор, бандиты — тлен. — Что у вас? — Как тебе сказать... — Как получится. — Сложно. — А точнее не можешь? — Давай через час. Есть что сказать. У меня уже народ в приемной копытами стучит. Я совещание затеял. Освобожусь — перезвоню. Олег выпил крепкого кофе. Сон в машине усталость не сбросил и напряжение не снял. Голова тяжелая и ватная. С такой головой на доклад лучше не ходить. Кофе был терпким, необычайно пахучим. «Так, что не забыть? Рапорт само собой, устный доклад — тоже. Почта... Разберется заместитель. А, вот что! В.И.!» По мобильному телефону найти В.И. — пара пустяков. По гулу в наушниках Олег понял — тот в машине. — Привет, старик! — Ты где? — В.И. предисловий не любил. — На месте. — Выписывай пропуск. Я еду. Вот так всегда. Если у В.И. что-то горит, то для него чужих проблем не существует. «Впрочем, какая проблема у него горит? — подумал Олег. — Это у меня, наверное, что-то горит, чего я не знаю».