– Пригласи, – сказала она в интерком и встала из-за стола. Дверь открылась, и в кабинет вошёл улыбающийся Олег, который жестом пригласил войти кого-то, с кем вместе пришёл. И в кабинет вошла ожившая мечта всех женщин мира и сладкий сон всех модельных агентств. – Доброе утро, – вежливо произнесли почти два метра рафинированной мужской красоты, сияя серыми глазами в обрамлении таких длинных тёмных ресниц, что даже Елена завистливо вздохнула. Затем этот эталон мягко улыбнулся, от чего на щеках появились две очаровательные ямочки. При этом товарищ обладал прекрасно развитой мускулатурой, заметной даже под джемпером крупной вязки. – Господи, кто это, Олег? – потрясённо выдохнула Елена, рассматривая неожиданного гостя. – Он настоящий вообще? – Можешь его потрогать или потыкать в него карандашом, – засмеялся довольный произведённым эффектом Олег, – Тима не обидится, правда? – Не обижусь, – улыбнулся тот, кого он назвал Тимой, – вообще-то я Тимофей, но для своих — Тима. Но карандашом лучше не надо — я щекотки боюсь, – и он весело рассмеялся, показав идеальные — как и всё в нём — зубы. – С какого подиума ты его украл? – начала приходить в себя Елена. – Нас не посадят за похищение особо ценного экземпляра? – Можешь не верить, но я его украл из специализированного вуза, о котором чем меньше знаешь, тем лучше, – сказал ставший серьёзным Олег, – Тима будет твоим любовником на те три дня, что Алекс со Стеллой уедут в Париж. Он будет следить за тобой, а я — за нашим общим другом. – В каком смысле — моим любовником? – слегка растерялась Елена, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Он будет сопровождать тебя всюду, нежно на тебя смотреть, обнимать и целовать в подворотнях, – засмеялся Олег, стараясь не обращать внимания на то, что при последних словах в его собственном сердце словно повернулась маленькая иголочка. – А почему в подворотнях? – Елена задала этот вопрос и тут же смутилась, хотя вывести её из состояния равновесия было под силу немногим. – Я имею в виду — это обязательный элемент программы? – По ситуации, – снова посерьёзнел Олег, – ты ведь понимаешь, что наш общий друг не сможет не воспользоваться возможностью подобраться к тебе поближе, пока Алекс в отъезде. Меня срочно отзовут в командировку, и мы сделаем так, что он об этом обязательно узнает. И ты, пользуясь отсутствием и Алекса, и меня, пустишься во все тяжкие. – А где я его подцеплю? – Елена посмотрела на Тимофея и, не удержавшись, таки потрогала его. – Это я вас подцеплю, а не вы меня, – ослепительно улыбнулся Тима, – легенду я вам потом расскажу. Хотя, насколько я понял, объект не станет выяснять первопричину, он будет пытаться добиться встречи. – Именно так, – сказал Олег, – я тебя уже говорил: Елена — его навязчивая идея, он способен на самые непредсказуемые действия, поэтому ты не отходишь ни на шаг, ясно? – Олег, а дома? – вдруг сообразила Елена. – Неужели ты для молодого любовника место в гостевом доме не найдёшь? – усмехнулся Олег, поймав вдруг внимательный и какой-то понимающий взгляд Тимы. – Лена, я чувствую: он на грани. Мои люди работают по самым разным направлениям, узнали много нового и уж такого интересного, что и передать не могу. До чего же мерзкий он, этот твой Димасик! – Он такой же мой, как и твой, – рассердилась Елена, чувствуя, как по спине пробежали ледяные мурашки страха. – В любом случае, тебя будут контролировать со всех сторон, не волнуйся, – пообещал Олег, видя, что Елена напряглась. – Я тебе доверяю, – негромко проговорила она, глядя ему прямо в глаза, хотя Олегу казалось, что она смотрит ему прямо в душу. Стоп! Этого нельзя допускать: он не может позволить себе испытывать к этой женщине ничего кроме дружеских чувств. Дмитрий Александрович Завьялов посмотрел на часы: они показывали пятнадцать сорок. Прекрасно, значит, самолёт, на котором Алекс Краснов увёз Стеллу в Париж, уже пятнадцать минут как находится в воздухе. Чудесно, а ведь он до последнего не был уверен, что поездка состоится и Елена наконец-то останется одна. А тут ещё и Стелла проговорилась, что этого нового телохранителя куда-то срочно вызвали, причём отказаться у него не было никакой возможности. Как идеально всё складывается! Краснов в Париже, телохранитель — по своим делам, значит, Елену сейчас никто не охраняет. Вот она — та возможность, которой он так долго ждал, давя в себе тёмные желания, не давая разгореться еле тлеющим углям привычной ярости. Решив встретить Елену возле бизнес-центра, он позвонил помощнику и сказал, что вынужден отложить все намеченные на сегодняшний день встречи, так как не очень хорошо себя чувствует. Выслушав тысячу и один совет, а также рекомендации посетить нескольких специалистов, он попрощался, попросил его сегодня не тревожить и отключил рабочий мобильный телефон. Потянувшись и чувствуя себя таким молодым и сильным, каким не ощущал уже давно, он открыл шкаф и придирчиво осмотрел висящие на плечиках рубашки. Он внезапно ощутил жгучее желание произвести на Елену впечатление не как давний знакомый, а просто как интересный мужчина. Он неправильно начал, но ведь ничто не мешает ему исправить положение. Он не станет на неё давить, не будет навязывать своё общество, он окружит её ненавязчивым вниманием и заботой. А уже потом, когда она поймёт, что он гораздо лучше, чем ей казалось…. Что будет потом, Димочка не позволял себе думать, так как прекрасно осознавал, где кончается его выработанный годами самоконтроль. Потом он заставит её заплатить за каждый отказ, за каждую секунду унижения и разочарования, за… Он остановился, заметив, что его тщательно ухоженные ногти так сильно впились в ладони, что оставили после себя синие полукруглые следы.Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоить колотящееся сердце, Дима выбрал голубую рубашку, которая — он прекрасно это знал — делала его глаза ещё более яркими, надел классические синие джинсы и придирчиво оглядел себя в зеркале. Высокий широкоплечий мужчина в самом, как говорится, расцвете сил, красивое лицо с идеально вылепленными скулами и твёрдой линией подбородка, голубые глаза выигрышно смотрелись на фоне загара. Димочка прекрасно понимал, что выглядит практически неотразимо. И сегодня удача наверняка ему улыбнётся: скорее всего, Елене мешало присутствие мужа, а сейчас, если она сама не догадалась, он расскажет ей, как проводит выходные её замечательный Алексей. И она поймёт, что самый лучший способ отомстить — это ответить неверному супругу тем же. Дима спустился к машине, сияя улыбкой, предвкушая, как сегодня наконец-то приблизится к той, которая уже не один год владела его мыслями и желаниями. Купив по дороге букет тёмно-бордовых, почти чёрных роз, он положил его на заднее сидение и через час с небольшим остановился возле хорошо знакомого бизнес-центра. Ждать пришлось достаточно долго, свет в офисе Елены давно погас, но сама она не появлялась, и Дима даже начал беспокоиться. Но вот наконец-то дверь открылась и на крыльцо вышла Елена. Вот только была она не одна... Он с совершенно искренним недоумением смотрел, как Елена привычно оглядывается на крыльце в ожидании машины, а рядом с ней, с возмутительной фамильярностью поддерживая её под локоть, стоит незнакомый молодой мужчина. Даже Завьялов не мог не признать, что в плане внешности этому посмевшему прикоснуться к Елене парню он однозначно проигрывает. Мерзавец был явно моложе и, как это ни грустно, гораздо красивее. Но какова Елена! Димочка смотрел на то, как женщина кокетливо улыбается своему молодому спутнику, как доверчиво опирается на его руку, как заразительно смеётся в ответ на какую-то его наверняка глупую и пошлую шутку. И тут в его сознании точно щёлкнул выключатель: они вышли намного позже того момента, как в офисе погас свет. Не означает ли это того, что Елена позволила этому мачо всё то, о чём так долго и жарко мечтал сам Завьялов? Мысль о том, что этот мужчина мог обнимать и целовать женщину, которую Димочка в мыслях привык считать своей, обожгла огнём и заставила скрипнуть зубами. Он почти не ревновал Елену к Алексу, так как сумел убедить себя в том, что их брак — всего лишь фикция, и между ними практически не бывает близости. Но вот заставить себя не думать о том, что могло произойти в офисе после того, как погас свет — это было выше его сил. Невероятным усилием воли Дима подавил в себе желание выскочить из машины и высказать Елене всё, что он думает о ней. Лживая предательница! Она сначала завлекла его своей холодностью, целенаправленно разожгла в нём огонь охотника, дразнила, намекала… А теперь… Тут он почувствовал, что стало трудно дышать и рванул ворот рубашки, которую с такой тщательностью выбирал. Пуговица с жалобным треком оторвалась и упала куда-то вниз, но дышать стало немного легче, а красный туман перед глазами поредел. Но легче от этого не стало: он видел, как парень, помогая Елене сесть в машину, мимолётно провёл рукой по её бедру, словно обозначая своё право на эту женщину. Димочка стиснул руль так, что побелели пальцы, и решительно направился вслед за машиной Елены. Судя по выбранному направлению, супруга Алекса Краснова не собиралась в отсутствие мужа вести затворнический образ жизни. Через полчаса он припарковался на небольшом расстоянии от того места, где остановилась машина, из которой вышла Елена в сопровождении своего любовника. В том, что парочку связывают именно такие отношения, Дима даже не сомневался: ну а для чего ещё женщины заводят таких молодых мускулистых красавчиков? Не для разговоров же о поэзии и лютневой музыке, верно? Между тем Лена, взяв своего спутника под руку, — а ему даже прикасаться не позволяла, мерзавка! — пошла с ним по улице, не так давно превращённой в пешеходную зону. Вскоре парень, видимо, поощряемый этой предательницей, осмелел и обнял женщину за плечи, тесно прижав к себе, а она обхватила его за талию. Так, обнявшись, как подростки, они и пошли дальше, не замечая, что на небольшом расстоянии за ними идёт Дима. Он шёл так близко, что ему прекрасно был слышен её весёлый смех, и это при том, что на его шутки она только холодно улыбалась. Нет, это просто невыносимо! А тут ещё парень, что-то рассказывая, повернул Елену к себе и, совершенно не стесняясь прохожих, наклонился к ней и жадно поцеловал. Завьялов закрыл глаза и прислонился к декоративному фонарному столбу, чтобы удержаться и не кинуться на негодяя с кулаками. Елена, явно с удовольствием ответившая на поцелуй, обняла своего молодого любовника за шею и что-то сказала ему на ухо, отчего тот просиял ослепительной улыбкой и увлёк женщину в ближайшее кафе. Димочка не решился за ними последовать, чтобы не выдать себя, и , испытывая какое-то болезненное любопытство, смотрел на парочку, занявшую столик неподалёку от освещённой витрины. Вдруг Завьялов заметил, что Елена, несмотря на всё внимание к своему спутнику, как-то напряжена и иногда незаметно посматривает по сторонам. Вот он что-то сказал ей, она рассмеялась и при этом слегка настороженно посмотрела в сторону двери, словно ожидая, что кто-то может войти. И неожиданно простая и настолько очевидная, что её нельзя было не заметить, мысль молнией пронеслась в его голове: она всё это делает для него! Всё это — лишь декорации спектакля, цель которого — привлечь его внимание. Они оба — слишком серьёзные фигуры в бизнес-сообществе, чтобы она могла в открытую намекнуть на свои чувства. Как же слеп он был все эти годы! Она ведь не отталкивала его, а наоборот — старалась привлечь его внимание, провоцировала его на более активные действия. А он-то как последний дурак, не смог увидеть того, во что его чуть ли не тыкали носом! Сколько времени потеряно напрасно, сколько возможностей упущено! Действительно, не могла же такая изысканная и безупречная женщина, как Елена Краснова, показать публике свою заинтересованность в нём, перспективном бизнесмене и политике. Она и так намекала, как могла: эта показная холодность, отказ даже прикоснуться… Она просто боялась не совладать с собой… как всё, оказывается, просто! Ей нужно было, чтобы он доказал, как сильно он её желает, а он всё время отступал! Но теперь-то он понял, чего она ждёт от него, и он не разочарует свою Елену! Глава 6 И только ночью боль порой разбудит, как в сердце — нож... Подушку закушу и плачу, плачу, ничего не будет! А я живу, хожу, смеюсь, дышу… ( В. Тушнова) Олег смотрел, как Дима Завьялов, о котором он несколько часов назад разговаривал с Борей, практически не скрываясь, следует за Еленой и Тимофеем. В каждом его движении, в каждом повороте головы Олег видел причину для тревоги: в том, что Завьялов сумасшедший, причём сумасшедший чрезвычайно опасный, у него не осталось никаких сомнений. Фотографии, сделанный Борей, через свои связи, которые категорически отказывался называть, проникшим в клуб, не оставляли простора для фантазии. Когда Олег увидел сделанные в так называемом клубе снимки, он долго пытался понять, как в одном человеке могут уживаться две такие разные личности: практически идеальный, подающий надежды политик и бизнесмен, и существо, почти теряющее человеческий облик, способное получать наслаждение, причиняя боль, проливая кровь. Искажённое, забрызганное кровью лицо Завьялова, в котором не осталось ничего человеческого, долго стояло потом у него перед глазами. Мысль о том, что этот монстр, а оценивать его как-то иначе у Олега не получалось, может причинить вред Ангелине, он старался просто не допускать в сознание, так как понимал — это чревато потерей самоконтроля. Помогая Елене, выполняя её задание, он спасает и Гелю… Олег увидел, как Елена с Тимой зашли в кафе, и понял, что Тимофей что-то почувствовал, так как это был один из контрольных моментов. Они условились, что, как только Тимофей почувствует опасность, он сразу уводит Елену с улицы туда, где есть камеры видеонаблюдения. Завьялов остался стоять посреди улицы с каким-то странным выражением лица: не то просветлённым, не то ошеломлённым — Олег не смог точно определить. Но то, что он был чем-то не просто доволен, а просто окрылён — напрягало и пугало гораздо сильнее, чем откровенная агрессия. Просто потому что ничего хорошего в перекошенном сознании Дмитрия Александровича родиться не могло по умолчанию. Олег с всё возрастающим удивлением проводил взглядом Завьялова, который быстрым шагом покинул пешеходную зону и направился к своей припаркованной машине. Едва заметно кивнув одному из своих ребят, Олег «передал» им объект, и тут же зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, Олег подумал, что события несутся, как санки с горки — ускоряясь с каждой секундой. И остановить их невозможно уже при всём желании. – Слушаю, – сказал он, ответив на звонок. – Егор Андреевич примет вас сегодня в девятнадцать тридцать, – сухим официальным тоном сообщил ему собеседник, – у вас будет десять минут. – Мне вполне достаточно, – ответил Олег, – благодарю вас. Звонивший никак не отреагировал на его слова, коротко попрощался и отключился. Олег бросил взгляд на часы: до назначенного времени оставалось около часа. С учётом вечерних пробок самое время выдвигаться. Возле нужного кабинета Олег оказался как раз вовремя: до половины восьмого оставалось пять минут. Толкнув массивную дверь, он вошёл в роскошно обставленную приёмную: панели морёного дуба, тёмная мебель, несколько картин. – Добрый вечер, – вежливо поздоровался он с серьёзным молодым человеком, сидящим за огромным угловым столом. – У меня назначена встреча с Егором Андреевичем. – Одну минутку, – тенью скользнул из-за стола молодой человек, а Олег с какой-то ностальгией подумал о том, что владычество длинноногих секретарш кануло в лету, их сменили деловые и немногословные юноши, активно строящие карьеру. – Господин Фомин готов вас принять, – молодой человек придержал дверь, и Олег вошёл в кабинет одного из наиболее влиятельных чиновников города, если говорить, конечно, о теневом влиянии. Ни для кого из сведущих людей не было секретом то, что ни один тендер, ни одно более или менее крупное соглашение не проходило без негласного одобрения — или неодобрения — Фомича. – Здравствуйте, Егор Андреевич, – поздоровался Олег, внимательно глядя на немолодого, но крепкого и всё ещё бодрого человека в дорогом, явно сшитом на заказ костюме. – Благодарю, что согласились уделить мне несколько минут.