– Как замечательно, что вы спросили, – Завьялов довольно улыбнулся, – разумеется, такие пожелания у меня есть. Это должна быть девушка относительно невысокого роста, изящная, даже хрупкая, светлые волосы, причём чем светлее, тем лучше, синие или голубые глаза, нежная кожа… С каждым словом он говорил всё тише, словно придавая тому, что произносил, дополнительную нотку интимности, очень-очень личный оттенок, и Елене в очередной раз стало не по себе. – Она должна быть похожа на вас, Елена, – почти шёпотом закончил он, – и каждый раз, укладывая её в постель, я буду думать о вас. Видите, я откровенен с вами, так как не теряю надежды однажды… Не закончив фразы, он встал и, поцеловав Елене руку, вышел из кондитерской, а она осталась сидеть за столиком, пытаясь выровнять дыхание и упорядочить мысли. Санкт-Петербург, 14 февраля 2018 года Держа мужа под руку, Елена неспешно поднималась по ступенькам Дворца бракосочетаний на Английской набережной. Проигнорировать свадьбу, которая стала событием месяца в зимней светской жизни Петербурга, было нельзя. Всем известно, что на такие мероприятия ходят не столько для того, чтобы поздравить виновников торжества, сколько для того, чтобы увидеться с нужными людьми в непринуждённой обстановке. Прошло почти два месяца после той встречи в кафе, а Елену до сих пор начинало потряхивать от гнева, когда она вспоминала последние слова, сказанные Завьяловым. Когда она в тот день вернулась домой и, кипя от возмущения, рассказала Алексею всё без утайки, его реакция стала для неё неожиданной. Внимательно выслушав жену, Краснов несколько минут задумчиво барабанил пальцами по столу, а потом расхохотался. – Ты смеёшься?! – Елена не знала, как ей реагировать: возмущаться или попытаться понять причину столь внезапного веселья. – Ну уж наверняка не плачу, – отсмеявшись, ответил Алексей и постарался объяснить сердито сопящей Лене. – Понимаешь, любимая, он прекрасно всё рассчитал: в чём господина Завьялова обвинить нельзя, так это в том, что он дурак. Ни в коем случае! Он предполагал твою гневную реакцию, а гнев — это тоже эмоции. Даже гнев лучше равнодушия, так как заставляет думать о человеке, вызвавшем такую бурю чувств. – Но он меня оскорбил! – Елена нервно заходила по комнате. – Он сказал, что будет представлять меня на её месте! Это отвратительно! – Чем же? – невозмутимо отозвался Алексей. – Кто-то представляет на месте партнёрши Анджелину Джоли или Мерилин Монро. И что? Мы же их за это не осуждаем, верно? – Да, но, – начала Елена и запнулась на середине фразы, – но это они, а это я, Алёша! – Скажи лучше, у тебя есть подходящая кандидатура? – Краснов стал очень серьёзен. – Та, которая стала бы твоими ушами и глазами? – Найти могу, конечно, а внешность — это вопрос решаемый. По фигуре и характеру подошла бы Инна, но с ней надо разговаривать, она девочка с характером. – Вот и поговори, – кивнул Алексей, – Леночка, ты Завьялову не соперник, понимаешь? – А ты? – она в упор посмотрела на мужа, но тот не отвёл взгляда. – Я мог бы, но я считаю, что ты поступаешь неправильно, не желая отпускать ситуацию. Это прошлое, его нужно забыть, родная. И жить дальше. Он почувствует, что ты свободна от него, такие вещи всегда ощущаются... – Я подумаю над твоими словами, – помолчав, сказала она и ушла к себе. И вот прошло полтора месяца, в течение которых Завьялов действительно её не беспокоил, занимаясь делами, свадьбой и новым увлечением. Кристина, с которой Елена переговорила почти сразу, внимательно выслушав её, согласилась. Елена подозревала, что девушка преследовала и свои цели, так как хотела в будущем поехать в Лондон в какую-то дизайнерскую школу и планировала использовать связи и деньги Завьялова как стартовые позиции. Но это Лену совершенно не беспокоило, так как последнее, о чём она стала бы волноваться, – это благополучие Дмитрия Александровича. Уже три недели сплетники поговаривали, что, несмотря на приближающуюся свадьбу, его видели несколько раз с миниатюрной голубоглазой блондинкой. На рожон он, правда, не лез, и на всех официальных мероприятиях появлялся исключительно с будущей супругой. Все эти воспоминания пролетели в голове Елены в то время, как они с Алексеем поднимались по мраморным ступенькам, располагались на предназначенных для них местах, здоровались с многочисленными знакомыми. Раздалась музыка, и в зал регистрации вошла удивительно красивая пара: жених — высокий, красивый, в роскошном костюме, и невеста — очень хорошенькая шатенка с зелёными глазами, в воздушном платье, напоминающем облако. Молодые люди улыбались, но когда Елена всмотрелась в глаза будущих супругов, то ей стало не по себе. Завьялов был доволен, как человек, хорошо выполнивший свою работу: да, не слишком приятную, но необходимую. Он всё сделал правильно, и теперь был преисполнен сознанием выполненного долга. Его голубые глаза были холодны и равнодушны, хотя на лице сияла улыбка. Невеста смотрела куда-то перед собой, и Елена могла поспорить на что угодно, что девушка с трудом сдерживает слёзы: так неестественно влажно сверкали её глаза. Она несколько раз обежала глазами толпу приглашённых, словно надеясь кого-то увидеть, но этого «кого-то» не было, и Ангелина окончательно сникла. Она перестала оглядываться, смотрела исключительно перед собой и заученно улыбалась. На вопрос о добровольности вступления в законный брак оба ответили «да», но без малейшего признака эмоций. Впрочем, наверное, если бы Елена не всматривалась так пристально, то ничего и не заметила бы. – Какая красивая пара! – прошептала за спиной Елены какая-то женщина из числа приглашённых. – А Дмитрий Александрович ну просто красавец! Ах, была бы я лет на двадцать пять помоложе! – Говорят, у него появилась очередная любовница, – прошептала ей в ответ другая, – его видели с ней в каком-то клубе. Хотя я его понимаю, он мужчина молодой, как не погулять напоследок-то, прощаясь с холостой жизнью! Елена послушала бы сплетни и дальше просто в силу какого-то болезненного любопытства, не отпускавшего её все эти годы, но гости стали вставать и по очереди подходить и поздравлять молодых. Когда подошла очередь Елены и Алексея, она произнесла положенные дежурные слова поздравления, вручила безразличной невесте цветы, сдержанно улыбнулась Завьялову, который, вопреки её опасениям, не сказал ничего сверх дежурных слов благодарности. После этого она не пересекалась с ним почти полтора года, до событий, после которых изменилось очень многое. Глава 3 ...у каждого человека бывает своя война. С болезнью, с душевной болью, с наотмашь бьющей судьбою, с предавшей его любовью вступает он в смертный бой. В. Тушнова Лисий Нос, 18 сентября 2020 года Уже давно стемнело, и на почти чёрном осеннем небе сквозь разбросанные ветром облака проглянули звёзды. Осенью они не такие большие, как летом или морозной зимней ночью, они кажутся более далёкими и какими-то сонными, словно тоже готовятся с спячке. Да и видны они в середине сентября в нашем климате нечасто. В беседке, стены которой были скрыты всё ещё густыми плетями дикого винограда, царил уютный полумрак, горел только небольшой фонарь, автоматически включившийся, как только достаточно стемнело. Они сидели и молчали: женщина, закутавшаяся в большой клетчатый плед, и мужчина, накинувший капюшон тёплой спортивной куртки. – Ты знала, кто я, когда предлагала мне работать на тебя, верно? – Олег говорил негромко, словно сам с собой. – Ты специально меня нашла? – И да, и нет, – она зябко пожала плечами, чувствуя абсолютную опустошённость после длительного, занявшего несколько часов, рассказа, – не скрою, я постаралась узнать, кто тот «неподходящий» парень, которого любила Ангелина, а мысль пригласить тебя к сотрудничеству возникла позже, когда тебя стал хвалить Леонид Маркович. То, что ты оказался инструктором по стрельбе у приятеля и партнёра Алексея — вот это уже случайность. Если в жизни они вообще бывают. Говорят, любая случайность — это просто не замеченная вовремя закономерность. Я тогда подумала, что ты можешь быть полезен мне, если я когда-нибудь… – Если ты когда-нибудь решишь объявить ему войну? – договорил вместо Елены Звягинцев. – Да, – Елена поплотнее завернулась в плед, – я считаю, что словах про то, что «враг моего врага — мой друг» есть рациональное зерно. – Но почему тебе просто не нанять, предположим, киллера, и не решить проблему раз и навсегда? – Олег не иронизировал, а пытался получить ответы на оставшиеся вопросы. – Только не надо рассказывать мне о том, что тобой руководит исключительно нежелание становиться с ним на один уровень. – Во-первых, как ни странно, но я верю в способности нашего уголовного розыска, – усмехнулась Елена, – а искать стали бы очень старательно. Завьялов — не та фигура, убийство которой прошло бы незамеченным. А ломать жизнь себе или Алёше я не собираюсь. А во-вторых, я хочу отнять у него жизнь, как он отнял её у меня. И дать ему возможность на собственной шкуре почувствовать все прелести этого состояния. Ты считаешь, что я не права? – Я не стану оценивать твои решения, – спокойно ответил Олег, – ты определилась, и от моего одобрения или осуждения ничего не изменится. Но я пока не очень понимаю, что ты хочешь получить в результате? Какой конкретный «продукт», скажем так? – Я хочу, – она задумалась и неторопливо начала заплетать бахрому пледа в косички, – чтобы он потерял всё, что ему дорого. А по-настоящему ценно для Дмитрия Александровича очень немногое: его карьера, материальное благополучие и репутация неотразимого мачо. Отними у него всё это. – Это непростая задача, – Олег откинулся на спинку и потянулся, – но не невозможная. – Я не тороплю тебя, – Елена едва заметно улыбнулась, – мне важно знать, что есть тот, кто отомстит за меня, точнее, отомстит вместе со мной. – Почему ты решила заняться этим именно сейчас? Что стало спусковым крючком? – Олег сосредоточился: он уже начал обдумывать, с чего начать. – Помнишь, я рассказала тебе о девушке, которую я подобрала для него? – Лена болезненно поморщилась, и Олег уже примерно представлял, что услышит. – С ней что-нибудь случилось? – Я не знаю, – Елена повернулась к нему, и Звягинцев заметил, что под глазами у неё залегли глубокие тени: видимо, рассказ о прошлом дался ей очень нелегко. – Чуть больше полугода назад она исчезла. – Может быть, она просто уехала куда-нибудь? – предположил Олег, думая о том, что если Завьялов, как говорится, «перешёл черту», то ситуация становится гораздо сложнее и опаснее. – Не забрав у портнихи сшитое на заказ дорогущее платье и оставив в сейфе дома все драгоценности? – Лена скептически подняла бровь, и Олег вынужден был согласиться, что для того, чтобы уехать, бросив всё, нужна веская причина.