Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 10 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Доложили. — Севастьянов при этом заметно посмурнел. — Как, успеют нам возместить эти потери до начала битвы или придётся выкручиваться с тем что есть. — Не знаю, заявку я уже дал, а там как начальство решит, но надеюсь, что если и не полностью, то по крайней мере частично удовлетворят. Мы на особом счету у ставки, да и танки не просто так потеряли, а в ходе успешной операции, где противник понес намного более большие потери. — Как командующий? — Остался очень доволен, тем боле у меня почти без потерь обошлось, только ты хорошо танки потерял. — А как их было не потерять, итак старался максимально минимизировать потери. — Так тебя никто и не обвиняет, кстати, ещё задумки есть? — Понравилось? — Хорошо получилось. — К сожалению второй раз такую комбинацию уже не разыграешь, по крайней мере не тут и не сейчас. Боюсь что теперь нам придётся ждать сражения, зато потом есть прекрасная возможность развлечься у немцев в тылу. Сейчас к сожалению не выйдет, а вот когда мы им тут задницу надерём, то в начавшейся у них панике и неразберихе можно будет скататься всей армией им в тыл. наведём шороху, может под шумок и Харьков сможем захватить. — Думаешь? — А чем чёрт не шутит? Это когда противник тебя ждёт и подготовился к обороне попробуй захвати город, а вот внезапно, когда он тебя не ждёт может и прокатить. Если сможем незаметно подойти, то вполне можно ночью войти в город и заблокировать немецкие части в местах их дислокации, после чего просто расстрелять их из орудий. — Интересно… а знаешь, возможно ты и прав, стоит об этом подумать. — Сначала надо тут немцев разгромить, а там видно будет. Прохоров уехал к себе, а генерал Севастьянов принялся обдумывать новую идею Прохорова, но водном он прав. Прежде следует разгромить немцев в предстоящем сражении, а там будет видно. Глава 12 Выходя из кинозала, Сталин был в хорошем расположении духа, он только что просмотрел фильм, который в авральном порядке смонтировали из привезённых ночью с фронта киноплёнках. Его не уставал удивлять и радовать полковник Прохоров, то, что именно он оказался тем, кто придумал и реализовал фронтовую операцию, в ходе которой немцы потеряли считай две свои дивизии, причём одну танковую и вторую моторизованную и это накануне большого сражения, его ни сколько не удивило. Что такое он и ожидал от него, после всего, что Прохоров уже успел сделать, было трудно поверить, что он в преддверии сражения будет спокойно сидеть и ждать у моря погоды. Хорошо, что он также догадался запечатлеть всю операцию, и разгром попавших в его ловушку танковой дивизии и оборону от пытавшейся её деблокировать моторизованной. Пускай моторизованная дивизия не была уничтожена, но потери она понесла большие, потеряла почти все свои танки, да и в личном составе потери тоже огромные. По большому счёту сейчас её нужно отводить на переформирование, так что она считай тоже выбыла, наврядли немцы успеют её вернуть в строй до начала сражения. Правда и Прохоров понёс большие потери, но они в любом случае не шли ни в какое сравнение с тем, что потеряли немцы. Теперь правда было необходимо срочно пополнить армию Севастьянова новой техникой, кроме дивизии самого Прохорова, коридор держал и танковый батальон из бывшей дивизии самого Севастьянова, но общие потери оказались не такими большими и их можно было достаточно легко пополнить. А по Прохорову решено, после сражения, если он так же хорошо себя в нём покажет, то ему можно будет дать генерал-майора. И дивизию он тоже перерос, хорошо бы дать ему армию, но сразу пожалуй не надо, сначала пусть побудет начальником штаба у Севастьянова, тем более он и так разрабатывает операции для всей армии. Да, так он и поступит и ждать осталось уже недолго, судя по докладам разведки немцы уже почти готовы, правда потеря двух дивизий может ненадолго задержать начало генерального сражения, но и долго тянуть противник тоже не будет. Уважаемые читатели, особенно знатоки истории, прошу вас принять во внимание, что с учётом действий нашего героя, хотя общая линия истории почти не изменилась, но многие сроки и даты сдвинулись во времени, а потому не надо дотошно сравнивать числа и события, а потом кричать, Автор, ты неправильно указал даты. Сталин понимал, что предстоящее сражение станет решающим и переломным, именно по его итогу станет ясно, кто одержит в этой войне верх. На фоне новых немецких танков, которые по своей мощи значительно превосходили наши Т-34 и КВ, появление у нас новых Т-43 и КВ-3, которые не уступали новым немецким Тиграм и Пантерам, сводило на нет появившееся было у противника преимущество. И тут опять не малую роль в этом сыграл полковник Прохоров, который ещё в прошлом году предсказал появление у немцев новой техники. А съёмки сражения получились хорошо, пусть политуправление немедленно их растиражирует и начнёт показывать в армии и среди населения страны, такие фильмы хорошо поднимут дух бойцов и людей, да и союзничкам тоже можно показать, а то это они сейчас союзники, пока есть общий враг, а потом снова станут врагами. В отличии от Сталина, у фюрера всей германской нации настроение было препаршивым, хотя он не видел фильма, ни советского, ни своего, но вот сводки с фронта вызвали у него припадок гнева. Прямо накануне решающего сражения с русскими большевиками, его доблестная армия несёт большие потери, причём не какие-то там заштатные дивизии, а танковая и главное, его гордость, дивизия «Великая Германия». Судя по докладу, 24-ая танковая дивизия попала в хитрую ловушку этих коварных азиатов, а «Великая Германия» понесла большие потери пытаясь помочь вырваться из ловушки 24-ой танковой. И плевать ему, что судя по докладу разведки, противостояли его войскам тоже русские элитные дивизии, как можно сравнивать диких русских и цивилизованных германцев. А главное, этот негодяй, командир 24-ой танковой дивизии генерал фон Эдельсхайм, который так самоуверенно влез в тщательно подготовленную русскими ловушку, просто застрелился. Мало того, что он угробил собственную дивизию, так ещё по его вине большие потери понесла и дивизия «Великая Германия», а генерал фон Эдельсхайм, вместо того, что бы предстать перед военным трибуналом и ответить за свой просчёт, покончил с собой. Немного успокоившись, Гитлер затребовал себе все данные о русских, об их 4-ой гвардейской армии. — Мне нужна его голова, вы слышите меня Кейтель, мне нужна его голова! — Кого мой фюрер? — Этого русского полковника Прохорова! По сообщению абвера он уже давно доставляет нам большие неприятности. Я не хочу больше слышать, что по его вине мы несем потери и срываются операции. — Но мой фюрер, такими делами занимается адмирал Канарис, это в его компетенции. — Мне плевать, кто это сделает, но этот русский больше не должен доставлять нам проблемы! И да, необходимо в самые кратчайшие сроки пополнить дивизию «Великая Германия», она должна взять реванш за последнюю неудачу на Восточном фронте. Озадаченный Кейтель выйдя от фюрера решил поручить дело русского полковника Прохороффа не только людям Канариса, но и Шелленбергу, чем больше людей будет заниматься этим делом, тем лучше. То, что адмирал Канарис возглавлял Абвер, военную разведку, известно наверное всем, но вот про разведку СС знают не все. Со 2 июля 1941 года, штурмбанфюрер (майор) Вальтер Шелленберг возглавил разведку СС, на момент действия книги он только что получил звание оберфюрер (среднее между полковником и генерал-майором). Вторым человеком, у которого было очень плохое настроение, оказался командующий 4-ой танковой армией генерал-полковник Гот. Прямо накануне предстоящего сражения его армия теряет две дивизии, танковую и моторизованную, кроме чисто технических потерь, когда его силы уменьшились, это ещё бьёт и по моральному духу его солдат. Если раньше стоило только прорвать оборону русских, и можно было делать что угодно, громя их тылы, то теперь надо думать, что это, действительно прорыв на коммуникации противника или хитро расставленная ловушка. Он уже получил выволочку от фюрера, что допустил такое, вот только кто мог подумать, что русские устроят такую ловушку. Правда разведка докладывала. Что сюда переброшена 4-ая гвардейская армия русских, которая уже доставила им большие неприятности под Петербургом, но она дислоцировалась в ближнем тылу русских вторым эшелоном и её воспринимали просто, как на русскую подстраховку своих частей. Теперь придётся запретить подобные прорывы из опасения новой ловушки русских, правда и ждать наступления осталось уже немного. Да, битва будет тяжелой, русские научились воевать, но с помощью новых танков они наконец разгромят основную армию русских и смогут устремится не встречая сопротивления к Москве. Не зря командование допустило контролируемые утечки, что бы русские сконцентрировали здесь побольше своих войск. Не придётся потом вылавливать их по лесам, а прихлопнут сразу и спокойно двинутся вперёд. Спустя пару дней сначала пришёл приказ на ускоренное переформирование дивизии «Великая Германия», в неё пошли новые Тигры и Пантеры, а в качестве противотанковых средств модернизированные StuG 3 с новой длинноствольной пушкой. Но кроме такой приятной новости была и не очень приятная, командование распорядилось оказать всяческую поддержку разведгруппам абвера и СС по захвату или при его невозможности, ликвидации командира русской механизированной дивизии полковника Прохороффа. Совершенно неожиданно для меня пришёл приказ получить новую технику, вместо погибшей во время выполнения операции, на ближайшую к нам железнодорожную станцию приходит эшелон с танками. Завтра я должен был обеспечить получение этих машин, такая оперативность меня очень обрадовала, правда был небольшой затык с экипажами для них, так как потери у танкистов были большими, но и тут обрадовали тем, что необходимое количество людей уже отправлено ко мне, так что в течение нескольких дней все прибудут, и что все они уже имеют боевой опыт. На следующий день я отправил на станцию небольшую колонну, в пять бронетранспортёров загрузились мехводы и командиры танков, а кроме них было ещё три бронетранспортёра службы охраны тыла и два зенитных, со спарками крупнокалиберных американских браунингов. Мне совершенно не хотелось нести ненужные потери, а потому я и подстраховался на случай появления немецких самолётов. Когда моя колонна прибыла на станцию, эшелон с танками уже был тут. Начальник эшелона исходил паром от злости, как оказалось, опять кто-то напутал, и эшелон с техникой пришёл еще вчера. Кроме меня пополнение получали и танкисты Катукова, чью 1-ая гвардейскую танковую армию и должна была усилить наша с Севастьяновым армия. Катуковцы получили такни еще вчера вечером и оказалось, что ждут только нас, а ни кого нет и танки стоят на платформах без экипажей. Случись авиационный налёт и хана всему, так как зенитное прикрытие на станции слабое. Бойцы Катукова быстро приняли свою часть танков и тут же укатили, стараясь использовать ночь для незаметного прибытия к себе, а других людей способных согнать танки с платформ на станции не оказалось. Мои бойцы прибыли уже после полудня и узнали от начальника эшелона очень много нового и про себя, и про своих родителей и про их половую жизнь. Поскольку самым старшим по званию среди моих бойцов был старлей, а начальник эшелона майор, то пришлось моим бойцам лишь молча выслушивать словесный понос, они правда постарались поскорей согнать с платформ танки и как только это сделали, тут же уехали, оставив на станции очень злого майора, которого не успокоило даже то, что всё в итоге закончилось благополучно. Кстати чуть запоздав прибыли бойцы и из бывшей дивизии Севастьянова, им тоже восполняли потери в танках после прошедшей операции. Они молча присоединились к моим бойцам, а когда все танки согнали на землю, то бойцы разделились, мои поехали ко мне, а из бывшей дивизии Севастьянова к себе. Вот на обратном пути без приключений не обошлось, нашу колонну попытались атаковать четыре мессера, но их встретил сосредоточенный огонь крупнокалиберных браунингов. Первыми их разумеется заметили расчёты зенитных установок, они сразу и предупредили по рации всех остальных. Ещё при проектировании бронетранспортёров был учтён фактор ведения городских боёв, а именно возможность наведения пулемётов на высокий угол подъёма, что бы бронетранспортёр мог вести огонь по крышам домов. Вот и сейчас, получив по рации предупреждение от расчётов мобильных зениток, стрелки оперативно развернули башни бронетранспортёров, которые сразу съехали с дороги и остановились, давая простор танкам, которые продолжили движение, а кроме того, что бы спокойно стрелять не отвлекаясь на тряску, и как только появились немецкие самолёты, дружно открыли по ним огонь. Поскольку каждый третий патрон в ленте был трассирующим, то с земли в сторону приближающихся самолётов ударили отчётливо видимые струи очередей. Такой достаточно плотный огонь заставил немецких лётчиков отвернуть в сторону, и они быстро пролетели над моей колонной. Башни бронетранспортёров не могли поворачиваться слишком быстро, зато спаренные зенитки развернули мгновенно, а ещё к ним присоединись и зенитные пулеметы с танков, командиры танков, из-за отсутствия других членов экипажа сами встали к зенитным пулемётам на крышах башен и тоже подключились к отбитию атаки, благо, что как раз к пулемётам патроны были, правда совсем немного, лишь по одном коробу на самом пулемёте, но и так это помогло отпугнуть немецких лётчиков. Один истребитель всё же удалось зацепить, и он дымя. Направился в сторону линии фронта, а оставшаяся тройка истребителей принялась его сопровождать, оставив мою колону в покое. Дальше они доехали уже спокойно, бронетранспортёры, как только немцы улетели, сразу тронулись дальше. По прибытии, доложились, я сам их встречал, после чего танки отогнали в сторону и замаскировали, а кроме того принялись их снаряжать всем необходимым. Их заправили и загрузили полный боекомплект, а на следующий день прибыло и пополнение, так что разбавив их бойцами из выживших, сформировали новые экипажи. Начальство не обмануло, всё пополнение было из уже успевших повоевать бойцов, часть из них была после госпиталей, а часть из запасных полков, куда они попали после расформирования своих частей. Теперь у меня снова был полный штат танков и экипажей к ним, да, не ожидал я такой оперативности, но ведь не зря говорят, что сначала ты работаешь на репутация, а потом уже она работает на тебя. Какая другая обычная часть наверняка долго бы получала необходимую её технику и пополнение, а я получил всё считай за неделю, что поистине было очень быстро. Также быстро пополнили и остальные дивизии нашей армии, а кроме того был и ещё один приятный сюрприз. Меня и Севастьянова наградили орденами Суворова 3 степени за проведённую операцию, причём решение было принято буквально в молниеносные сроки. И награждать решили в штабе фронта, куда меня и вызвали через несколько дней. Взяв обычную охрану, я утром двинулся в штаб фронта, но когда отъехав километров на десять от своего штаба, мы въехали в лес, то вскоре шедшим первым бронетранспортёр охраны подорвался на мине, а по моей командирской машине и второму бронетранспортёру охраны ударили пулемётные очереди. Мой водитель не растерявшись, даванул на газ и свернул в бок, объезжая подорванный бронетранспортёр. На лесной дороге канав вдоль неё не было, и лес был не очень густым, а потому легко проломившись через кусты росшие на обочине дороги, моя командирская машина под дробь пулемётных попаданий рванула вперёд, а следом за нами и второй бронетранспортёр охраны. Он кстати увидел, откуда по нам ведут огонь и развернув свою башню открыл ответный огонь, правда малорезультативный, так как его сильно трясло на кочках. Кроме пулемётчика открыли огонь и бойцы охраны через небольшие бойницы в бортах своей машины. Не приняв боя мы объехали подорванный бронетранспортёр и рванули по дороге вперёд, но из второго бронетранспортёра командир машины по рации связался со штабом дивизии и поднял по тревоге батальон охраны тыла, так что уже буквально через пять минут из расположения дивизии к месту нападения выдвинулись две роты на бронетранспортёрах. Мы быстро оторвались от противника, дальше дорога была свободна, а у немцев не было своего транспорта, так что буквально через пару минут обстрел прекратился, так как мы вышли за зону досягаемости. Бронетранспортёр охраны, обогнав мою машину, двинулся первым, а моя машина за ним, но дальше мы доехали до штаба фронта уже без происшествий, если не считать одну встречу с немецкими самолётами, но мы увидели их первыми и приткнулись под деревьями, так что немцы пролетели мимо. В штабе фронта встретился с генералом Севастьяновым, тот доехал до штаба нормально, а потом было награждение и небольшой сабантуй. За это время ко мне как раз прибыли ещё два бронетранспортёра охраны, это на обратный путь, а то кто его знает, может ещё кто решит на меня напасть. Кстати моя командирская машина с честью выдержала это испытание, пробитий брони не оказалось, а вот боковые стёкла эти редиски недоделанные мне повредили. Хотя бронестекло и выдержало, вот только покрылось трещинами, так что его надо было менять. Оберштурмфюрер СС (Обер-лейтенант) Гуго Пфайль внезапно был вызван к своему начальству, где ему поставили задачу любыми способами захватить командира русской дивизии, полковника Прохороффа. Оберштурмфюрер Пфайль вместе со своим взводом служил в дивизии СС «Рейх», для него был полной неожиданностью приказ полученный от начальства, по секрету его земляк из штаба дивизии сообщил ему, что задание получено с самого верха, от начальника разведки СС штурмбанфюрера Шелленберга. На такое задание Пфайль взял весь свой взвод, так как ему понадобятся силы. Через линию фронта удалось перейти удачно лишь на четвёртый раз, до этого русские их обнаруживали ночью на нейтральной полосе и открывали по ним огонь. В четвёртый раз, что бы не насторожить русских, Пфайли приказал солдатам на передовой не прекращать запускать осветительные ракеты, просто делать это немного пореже. Внешне всё выглядело как обычно, вот русские и не насторожились, ракеты ведь запускают, значит всё в порядке. Тихо миновав линию русских окопов, взвод Пфайля быстрым шагом углубился в русский тыл, а как только они отошли немного дальше, как побежали и вскоре скрылись в лесу. Место нахождения штаба их цели, было известно заранее, вернее населённый пункт, в котором или рядом с которым он располагался. Соваться в само расположение русских он не стал, слишком опасно, их много и судя по всему они хорошо вооружены и обучены. Однако цель не будет постоянно сидеть у себя в штабе, а потому надо просто дождаться, когда она куда либо выедет. Из этой деревни было две дороги, одна в сторону передовой и другая в тыл. Как было известно от абвера, дивизия цели находилась во втором эшелоне, так что скорее всего русский полковник поедет в свой тыл, чем в сторону фронта, а потому и засаду сделали на дороге ведущей в тыл. Им пришлось прождать три дня в лесу, где они утроили засаду, прежде чем со стороны расположения вражеского штаба показалась маленькая колона из двух бронетранспортёров охраны и машины. Противотанковую мину на дороге они установили и замаскировали заранее, только сам взрыватель не устанавливали, а то на ней мог подорваться кто угодно и тогда место засады будет провалено. Как только оберштурмфюрер Пфайль получил сообщение о этой колоне, сразу приказал установить в мину взрыватель. Конечно не обязательно это ехала их цель, к сожалению своей агентуры в этом селе у них не было, и устроить наблюдение рядом тоже было невозможно. Русские очень ответственно отнеслись к охране своего штаба и постоянно патрулировали его окрестности, так что расположится рядом было невозможно, их почти сразу обнаружили бы. Просто Пфайль предположил, что навряд ли кто другой поедет на такой машине и с такой охраной. За прошедший год немцы уже знали, что на таких машинах передвигается русское начальство, а потому и шанс, что там едет их цель был очень высок. Затаив дыхание, Пфайль смотрел, как приближаются русские машины, наконец передний двухосный бронетранспортёр наехал на установленную в колее мину. Раздавшийся взрыв подбросил бронированную машину и она по инерции ещё проехав несколько метров остановилась, а из под её капота показались первые струйки дыма. Одновременно с этим по русским машинам открыли огонь пулемётчики, в его взводе было три ручных пулемёта, а остальные его солдаты открыли огонь из своих винтовок. На этом все успехи его группы и закончились, русские не принимая боя рванули вперёд, тяжёлые полноприводные машины свернув в лес, просто проломившись через густой кустарник росший по краям лесной дороги. Из замыкавшего бронетранспортёра охраны открыли ответный огонь, вот только попасть из трясшейся на кочках машины было невозможно, а потому и ущерба ни какого ответный огонь не нанёс. Оберштурмфюреру Пфайлю оставалось лишь выругаться, цель ускользнула, а всё приказ постараться взять её живой. Что стоило просто установить управляемую мину и подорвать её под машиной цели, тогда и весь его взвод не надо было брать на задание, а было достаточно пяти человек. Теперь придётся срочно уносить от сюда ноги и затем подыскивать новое место для засады и ещё снова ждать, причём неизвестно сколько. Как только русские скрылись из вида, он построил свой взвод и они бегом двинулись сквозь лес, стараясь побыстрей уйти с места неудавшейся засады. Немцы уже не видели, как через несколько минут после того, как они ушли, в подорванном бронетранспортёре открылась бронированная дверь и наружу вывалился боец. Он мало что соображая в этот момент просто прошел несколько шагов от соей машины и рухнул на землю, а следом за ним из двери выпал ещё один боец, но он не пошел сразу от машины, а снова туда сунувшись, с трудом вытащил тело своего товарища. Затем взяв своего товарища за руку, он напрягая все свои силы потащил его прочь от начавшего разгораться бронетранспортёра. С трудом переставляя ноги, он тем не менее упорно тащил раненого, пока наконец не смог отойти метров на десять от подорванного бронетранспортёра, после чего обессилено рухнул на землю и потерял сознание. Очнулся он уже от воды, которую ему на лицо лил санинструктор, это прибыла помощь. Немного очухавшись, боец увидел лежавших рядом с ним двух своих товарищей, один из них, тот, кого он вытащил из подбитого бронетранспортёра уже был перевязан, а десяток бойцов пытались потушить их горящий бронетранспортёр, однако это было бесполезно. Вскоре их троих погрузили в кузов санитарной машины и увезли в госпиталь, а в горящем бронетранспортёре остались еще трое их погибших товарищей. Почти три часа группа оберштурмфюрера Пфайля бежала через лес, уходя от возможного преследования, когда сзади послышался едва различимый собачий лай. Судя по всему прибывшие к месту засады русские взяли след и похоже уверенно их догоняли. Когда они уходили, уже имевшие большой опыт его солдаты рассыпали по земле смесь табака с перцем, что бы собаки, которые, как им было известно были у русских не взяли их след, но похоже это не помогло. Снова приказав посыпать их следы этой смесью, он глянув на карту, свернул чуть в сторону, там тёк ручей, и Пфайль хотел попытаться сбить преследователей со своего следа. Через полчаса бега они достигли ручья и Пфайль, что бы ещё больше запутать русских пошел по ручью в обратную сторону. Его расчёт был прост, кто в здравом уме решит вернуться назад, по всем расчётам, даже если русские смогут проследить его до ручья, то по логике они должны просто двигаться по нему дальше, стараясь как можно дальше уйти от места неудавшейся засады. Сначала собачий лай приближался, но потом стал отдалятся и оберштурмфюрер Пфайль облегчённо выдохнул, похоже им удалось оторватся. Капитан Мигунов глянув на своего следопыта, потомственного сибирского охотника из эвенков спросил. — Ну что Курбетьев, куда они пошли? Достаточно молодой, но уже опытный охотник и следопыт, который родился и вырос в тайге, внимательно осмотрев следы, походив туда и сюда вдоль ручья, ненадолго задумался, а затем дал неожиданный ответ. — Товарищ капитан, думаю немцы решили нас обмануть и двинулись по ручью назад. — Почему ты так решил? — Дно у ручья песчаное, вода полосы делает, вон они нарушены, причём хорошо, немцев много было, пара десятков точно, дальше песок нетронут, а в обратную сторону сильно сглажен, сами смотрите, так что думаю назад они пошли, да и так, кто их у места засады искать будет. За прошедшие полгода Курбетьев ещё ни разу их не подвёл, чётко читая следы, так что не доверять его словам не было ни какого повода. Подозвав к себе радиста, капитан Мигунов связался с штабом и передал сообщение, что немецкие разведчики, устроившие на дороге засаду скорее всего двинулись по ручью назад и он продолжает их преследование. Группа оберштурмфюрера Пфайля прошла по ручью около километра, пока наконец не вышла из него на другой берег и не побежала дальше, но спустя около часа позади снова послышался собачий лай. Смачно выругавшись, Пфайль приказал ускорится. Ещё через пару часов хорошо вымотавшиеся немцы оставили небольшой заслон из пяти человек с пулемётом, а остальная группа устало побежала дальше, всё ещё не теряя надежды оторваться от преследования. Минут через двадцать позади послышались звуки боя, хорошо различимое таканье их МГ и ответные очереди русских пулемётов. К сожалению бой длился минут пять, не больше, а затем всё стихло. Рота капитана Мигунова бежала по обоим сторонам ручья, пока наконец собаки снова не взяли след в месте, где немцы вышли из ручья, они прошли по нему около километра, а затем вышли на другом берегу и снова углубились в лес. Рота продолжила преследование, однако через некоторое время по бежавшей первой собаке с проводником не ударил немецкий пулемёт. Проводник упал на землю, а собака рванула дальше. Бежавшие следом бойцы дружно попадали на землю, но место откуда немецкий пулемётчик открыл огонь они заметили, а потому без команды открыли ответный огонь. К немецкому пулемёту прибавились и винтовочные выстрелы, но немцев мгновенно задавили ответным огнём. К пулемётам добавили автоматные очереди, да и самозарядные винтовки остальных бойцов также не давали немцам поднять голову, а собака наконец достигнув немецкого пулемётчика, набросилась на него. Под прикрытием подавляющего огня, бойцы пошли вперёд, и вскоре в живых было только два немца, один раненый и другой хорошо погрызенный собакой. Проводник оказался жив, хотя и тяжело раненым, но шанс выжить у него был. Санинструктор оказав ему первую помощь и перевязав, достал из своего сидора походные носилки, это был просто кусок брезента с рукавами по краю. Срубив подходящие по размеру жерди, их вставили в рукава брезента и получились носилки, на которые и положили проводника, после чего двое бойцов понесли его прочь, а вместе с ними пошли еще трое получивших лёгкие ранения и могущие передвигаться самостоятельно, также с ними пошла и собака проводника. А капитан Мигунов в это время проводил экспресс допрос пленных, при этом не обращая внимания ни на какие конвенции. Своим поведением за эти годы войны немцы просто поставили себя вне каких либо ограничений, а потому очень скоро пленные заговорили. Узнав что ему было нужно, капитан Мигунов приказал прирезать пленных немцев, всё равно ему было некогда с ними возится, после чего его рота продолжила преследование противника. Все уже основательно устали, но продолжали преследование, пока впереди не послышались звуки разгорающегося боя. Они пробежали из последних сил ещё с полчаса, пока впереди неожиданно не оказались русские. Бежавших впереди основной группы трех солдат срезали одной длинной пулемётной очередью. Остальные солдаты группы, не зная сколько впереди них противников, сразу залегли, постаравшись найти себе укрытия. Попавшиеся им навстречу русские стали окружать его группу, поняв, что уйти уже не удастся, оберштурмфюрер Пфайль приказал сражаться до конца. Впрочем его солдаты и так знали, что русские не берут в плен солдат СС, если обычные армейцы из вермахта ещё могли надеется на плен, то их просто не брали, а убивали на месте. Заняв оборону, группа приготовилась подороже продать свои жизни, но и русские не лезли вперёд. Окружив их, они стали огнём своих пулемётов подавлять их, не давая им отстреливаться, а кроме пулемётов по ним вели интенсивный огонь из самозарядных винтовок. Пока одни подавляли их, другие осторожно подбирались к ним поближе, также используя попутные укрытия. Подобравшись поближе, русские закидали их гранатами, а затем рванули вперёд. Эти бойцы были вооружены автоматами, а потому выживших, но оглушённых немцев они просто добили из автоматов. Всё это я узнал позже, когда вернулся после награждения из штаба фронта. Глава 13 15 июля 1943 года, Наблюдательный Пункт 1-ой танковой армии. Генерал-лейтенант танковых войск Михаил Ефимович Катуков с самого раннего утра находился на этом наблюдательном пункте, расположенном в непосредственной близости от наших укреплений, но оборудованном хорошей связью. По сообщениям нашей разведки, сегодня немцы наконец должны были перейти в наступление в соответствии со своим планом «Цитадель». Правда из-за того, что 4-ая гвардейская армия генерал-лейтенанта Севастьянова устроив немцам ловушку смогла практически полностью уничтожить немецкую 24-ую танковую дивизию и нанести огромные потери дивизии «Великая Германия», противнику пришлось перенести уже утверждённую дату начала наступления. В реальной истории Курская Битва началась 5 июля 1943 года, но в нашей истории из-за приказа Гитлера немедленно восполнить потери дивизии «Великая Германия» эти сроки немного отодвинулись. В 6 часов утра, одновременно, началась мощная артподготовка с обеих сторон, разумеется кроме артиллериив ней приняла участие и авиация, вот только было и небольшое различие. Если немцы все свои усилия сосредоточили на наших окопавшихся войсках, которые ещё с весны начали возводить здесь глубокоэшелонированную оборону, то у нас было немного по-другому. Вся артиллерия работала исключительно по приготовившемуся к атаке противнику, а вот авиация имела другие цели. Прекрасно осознавая всю значимость тяжёлой артиллерии в современной войне, наши самолёты принялись бомбить и штурмовать позиции немецких гаубиц, большинство которых было выявлено разведкой, причём работали над этим все, и авиационная разведка, и артиллерийская, и обычная. Несколько раз разведке даже удалось уничтожить несколько немецких батарей, но из-за усиленной охраны и большого количества немецких войск, в основном разведчики только вскрывали места расположения немецких орудий и наносили их на карты. В результате уже через полчаса огонь немецкой артиллерии стал снижаться, по мере того, как наша авиация уничтожала её. Заранее зная место расположения противника, бомбардировщики сразу летели к выбранной цели, а уже над ней ясно видели ведущую по нашему расположению артиллерию противника. В обычном состоянии, хорошо замаскированные орудия с высоты не разглядеть, но только не тогда, когда они ведут интенсивный огонь, дым и огненные всполохи от выстрелов было ни чем не замаскировать. НП Катукова располагался в паре километров от наших укреплений, но устроен он был на небольшом возвышении, причём очень хорошо замаскирован, что бы не привлекать к себе внимания с противоположной стороны. До самого начала артиллерийской подготовки Катуков изучал в стереотрубу линию фронта, но после того, как из-за начавшегося артиллерийского обстрела всё заволокло дымом, он прекратил это делать. Какой смысл пытаться что-то разглядеть в дыму, вместо этого он приказал своему ординарцу принести чай и спокойно сел перекусить. Связисты постоянно докладывали ему о сообщениях с мест, но пока ни чего экстраординарного не происходило. Основной немецкий удар приходился на окопавшуюся по самое не могу пехоту и противотанковую артиллерию, причём в нашей обороне во всю использовали новинку, броневые капониры, это были бронекапсулы из броневой стали, которые вместо дотов опускали в подготовленные для них котлованы, после чего обкладывали камнями с землёй, а по возможности ещё добавляли и бетон. Конечно по прочности с бетонным дотом это было не сравнить, но он определённо был гораздо лучше чем обычное деревоземляное укрепление. Вся бронетехника его армии была укрыта в ближайшем тылу и пока не несла потерь от артиллерийских и авиационных ударов немцев. Постепенно интенсивность немецкой артиллерии снижалась, пока наконец полностью не прекратилась. Хотя нашим укреплениям от такой мощной артподготовки противника досталось очень хорошо, но в итоге наши потери оказались не такими большими. Согласно немецким планам, сразу после артподготовки должна была последовать атака их войск на наши позиции. Немцы рассчитывали достаточно легко прорвать оборону деморализованных после мощного артудара советских войск, но наш встречный артудар по приготовившемуся к атаке противнику спутал им все планы. Немцам потребовалось около трёх часов, что бы придти в себя после нашего ответного привета. В реальной истории точно также немецкое наступление было задержано на несколько часов из-за нашего артиллерийского удара по приготовившимся к атаке немецким войскам. Как только немецкий артобстрел прекратился, Катуков снова прильнул к стереотрубе, внимательно изучая те повреждения, которые нанес нашей обороне вражеский обстрел, а также выслушивал отчёты о потерях, которые постоянно докладывали с мест. Неожиданно один из связистов его окликнул. — Товарищ генерал-лейтенант, вас командующий спрашивает. Отодвинувшись от стереотрубы, Катуков подошел к связисту и взял трубку телефона. — Генерал-лейтенант Катуков слушает. — Утро доброе Михаил Ефимович, как там у тебя? Потери большие? — Здравствуйте Николай Фёдорович, данные ещё уточняются, но по уже полученным с мест сведениям потери вполне приемлемые. — Как немцы? — Пока тихо, уже минут 20 как они закончили артобстрел, но пока молчат, и шевеленья с их стороны пока нет, жду. — Ну жди, как только зашевелятся, сразу сообщи. — Сделаю Николай Фёдорович. Катуков вернул трубку связисту и снова прильнул к стереотрубе, наступило томительное ожидание, немцы затихли, а наши пехотинцы пользуясь возможностью, принялись лихорадочно восстанавливать по мере своих сил повреждённые участки обороны, а также эвакуировать в тыл погибших и раненых. Благодаря заранее заготовленным доскам, жердям и брёвнам, ремонт укреплений шёл быстро и к началу немецкой атаки большинство повреждений были устранены. Наконец около 9 часов утра со стороны противника послышался гул многочисленных моторов и в стереотрубу Катуков увидел надвигающуюся на наши позиции стальную лавину немецких танков. Связист связал его с Ватутиным и Катуков доложил командующему фронтом, что немцы пошли в наступление. Глядя в стереотрубу, Катуков видел сплошную линию немецких танков, которые медленно надвигались на наши позиции. Наша противотанковая артиллерия молчала, уже имея к этому времени опыт столкновения с новыми немецкими танками, наши артиллеристы знали, когда они смогут открыть огонь, что бы иметь возможности нанесения противнику урона. Зная, какое значение будет иметь это сражение для всего хода войны, командование озаботилось вооружить войска Воронежского фронта новейшими М-42 и срочно возобновленными в производстве ЗИС-2. М-42, модернизированное 45 миллиметровое противотанковое орудие, за счёт увеличения длины ствола бронепробиваемость орудия выросла примерно наполовину. ЗИС-2, противотанковое орудие калибра 57 миллиметров разработанное и запущенное в производство в 1941 году. На момент создания было самым мощным противотанковым орудием в мире, но к сожалению, благодаря усилиям маршала Кулика, оно было снято с производства под предлогом своей излишней бронепробиваемости, армии просто не нужны такие мощные орудия. Справедливости ради можно отметить, что орудие было достаточно сложным и дорогим, так что намного более простые и дешевые 45 миллиметровые орудия 53-К могли на тот момент могли успешно бороться практически со всеми танками мира. В реальной истории на Воронежском фронте во время сражения на курской Дуге орудий ЗИС-2 не было совсем, только на Центральном фронте было 4 истребительно-противотанковых полка этих орудий.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!