— Да. Все в порядке, Ксения Вадимовна, — я отряхнул колени и незаметно достал разжеванную жвачку. — Голова кружится. Я только из медпункта, сами знаете. Я посмотрел на учительницу. Та кивнула. Тогда я пошатнулся и навалился на парту, за которой сидел Вовчик. Шепнул: — Сам напросился. — Все в порядке, Костя? — спросила учительница. — Может тебе все-таки на больничный? — Все в порядке, Ксения Вадимовна! — теперь я оттолкнулся от парты, выпрямился и ни разу не пошатнувшись, дошел до своего места. Все это время Кипяток сопровождал каждое мое движение презрительным взглядом. Он сидел на инвалидном кресле, которое занимало гораздо больше места, чем обычный стул. Но меня это не смутило. Я сел почти с самого края и достал двойной листочек с ручкой. Удивительно, но Парфенов ни сказал мне ни слова. Он косился на меня, но вместо того, чтобы начать плеваться ядом, как обычно, он сосредоточился на задании. Я поднял руку. — Да, Костя? — Ксения Вадимовна, можно вас? — я попросил учительницу подойти. — Чего? — та встала рядом и бросила взгляд на мой пустой листок. Движением руки, я попросил ее наклониться ближе и шепнул: — Я не знаю стоит ли говорить вам, но у Вовы под партой прилеплены шпаргалки, — сказал я и подмигнул, обернувшемуся к нам Вовчику. — Я увидел их случайно. Когда упал. Ничего не ответив, учительница подошла к хулигану, который поставил мне подножку. Засунула руку под парту и достала оттуда несколько шпаргалок, которые дала мне Клаус. — Фефилов! — фыркнула она. — На выход! — Чего? — недоумевающий Вовчик поднял голову. Но Ксения Вадимовна была настроена решительно. Она взяла двойной листочек со стола и разорвала его. — Два за контрольную, — подытожила она. — Ты свободен. — Это не мои! — заканючил одноклассник Парфенова, указывая на шпаргалки. — Я. Сказала. Ты. Свободен, — отчеканила она каждое слово. Учительница стояла, гордо задрав голову. Вовчик попытался найти какие-то слова, но не смог. Перейдя от первой стадии принятия неизбежного сразу к гневу, он схватил портфель и вылетел из класса пулей. Хлопнул дверью так, что краска осыпалась с косяков. — А вот это он зря, — обратилась ко всем остальным Ксения Вадимовна. — Теперь даже переписывать не пущу. Мало кто из детишек догадался, что это я подставил хулигана. Может быть и сам Вовчик допрет до этого нескоро. Но даже если поймет, вряд ли его родители окажутся такими же как у Парфенова. Который, к слову, точно знает, что произошедший инцидент — моих рук дело. — Вовчик дибил, — пробурчал Кипяток себе под нос. — Чего? — я не поверил своим ушам. Парфенов впервые говорил со мной и пытался унизить кого-то другого. А не меня. — Я говорю, что этот дибил решил пойти с тобой на конфликт открыто. Не понимая, что проиграет. Как я когда-то. Но чтобы тебя достать нужно действовать умнее. Жаль, что я не сразу это понял. Кипяток замолчал, а вот я напрягся. Это явный намек на то, что он что-то готовит. Но на этот раз строит из себя великого тактика. — Че ты задумал? — спросил я прямо, собрав брови в кучу. Но Парфенов лишь загадочно улыбнулся и продолжил писать на своем листе. Со звонком я понял, что моя теория верна. За всю контрольную мой сосед по парте не проронил больше ни слова. Он закончил писать на десять минут раньше звонка, поднял руку и сдал работу. Затем его жужжащая коляска выехала из кабинета. Я увидел лишь короткое послание, нарисованное ручкой на парте и, кажется, адресованное мне. Это какой-то круглый символ. Внутри много закорючек и латинские буквы. На Знак не похож. Да и вообще с тремя пальцами, которые остались у Кипятка на правой руке сложно нарисовать что-то подобное. Может это все-таки кто-то из учеников первой смены изрисовал парту? На всякий случай я нанес символ на свою руку. Покажу Клаус. Может она что-то знает. Оставшееся время до конца урока я посвятил исключительно контрольной. Написал десять способов с помощью которых можно увеличить запас сил. Рассчитал по формуле на какое время хватит Психо при активации воздушного доспеха, если мой рост сто пятьдесят три сантиметра, а вес сорок три килограмма. Результаты дали ответ еще и на другой волнующий меня вопрос. Что с вероятностью девяносто девять процентов, я не смогу достичь дна бездны Челленджера на изнанке, если активирую такой щит. Даже если увеличу запас сил с помощью самых распространенных способов. Я задержался почти до конца перемены, чтобы перепроверить все еще раз и только потом подписал листочек, сдал работу и пошел на следующий урок. — Как контрольная? — Жанна сидела рядом и перемещала «Чупа-чупс» из-за одной щеки за другую. — Шпаргалки помогли? — Помогли, — хмыкнул я. — Правда не так, как мы с тобой рассчитывали. Но все же. — Это как? — Пришлось подкинуть их Вовчику. Судьба Кипятка парня ничему не научила. Теперь его ждет куча неприятностей из-за ненаписанной контрольной. Но это был лучший способ объяснить пареньку, что правила игры поменялись. — Не понимаю, — Клаус приняла самый задумчивый вид. — Ты дал ему шпоры, и он не написал контрольную? — Ксения Вадимовна выгнала его из класса за то, что тот, якобы, принес ответы на все вопросы. В общем, не забивай голову. Они же все равно вырваны из решебника по Созерцанию. То, что это твои никто не узнает. Я достал учебник и тетрадь по математике. Поздоровался с проходящим мимо Солониным. — Интересно, что с ним теперь будет? — задумчиво произнесла Жанна. — С кем? С Вовчиком? — Угу. — Как-нибудь замнут. Никаких серьезных правил он не нарушил. Скорее всего отделается ремнем и выговором от родителей. Но у меня вопрос поинтереснее. Как думаешь с кем я сидел за одной партой на контрольной? — Учитывая то, что никого кроме Вовчика и Парфенова из г-класса я не знаю, — она достала леденец изо рта и снова задумалась. — С Вовчиком? Я помотал головой. — С Кипятком⁈ — выпучила глаза одноклассница. — Прикинь, — я задрал рукав и показал своей соседке по парте символ на левой руке. — Мне кажется он оставил это мне. Не знаешь, что это значит? Какой-то неизвестный Знак? Глаза аристократки расширились. Она схватила меня за кисть и присмотрелась. — Это похоже на метку смертника… — аристократка как будто до сих пор не могла поверить своим глазам. — Что еще за метка смертника? — Ты никогда не слышал? Я пожал плечами. — Тебе нужно больше читать, Ракицкий, — заключила моя одноклассница и помотала головой. — Я думаю он просто решил тебя попугать. Не может быть, чтобы Кипяток пошел на это. — Так ты объяснишь мне что это такое или нет? — немного напрягшись, настаивал я. — Остров сокровищ читал? — Ну. Было как-то раз. — Неизвестно существовала ли у пиратов такая традиция на самом деле или только одаренные могли ее вручать… — Клаус, можно без предыстории? Что этот электроник выдумал на этот раз? — Магия крови. — Кто бы сомневался, — фыркнул я. — Как работает эта метка? — Я не знаю, Ракицкий, — пожала плечами моя одноклассница. — Это запрещенная магия. Я вообще не понимаю откуда Кипяток берет все это. За хранение любой брошюры, где упоминается о ней, можно загреметь на север или в тюрьму для одаренных. А он черпает все эти знания, как будто у него есть собственная библиотека. — А как ты поняла, что это за метка? — Вот. Видишь этот символ. Он обозначает принадлежность к магии крови. А вот это слово с латинского буквально переводится, как метка. Прозвенел звонок и в класс зашла математичка. Это заставило нас прервать свой разговор. Но, похоже, Клаус больше ничего нового и не могла мне рассказать. Остается только один выход. Поговорить с самим Парфеновым и узнать про эту метку смертника. Пока все не зашло слишком далеко. На следующей перемене я побежал к расписанию. Узнал в каком кабинете г-класс и нашел его. Вовчик сидел на своем месте и, едва заметив меня, вскочил со стула. — Тебе чего…