— Стой, — спокойно добавляет он. — Я на многое способен, но ребенка бить не стану. Хоть однажды эти принципы чуть не свели меня в могилу. Я не открываю глаза. Не знаю, стоит ли доверять. Но, с другой стороны, если бы гигант хотел, то я был бы уже на том свете. Вернее, на этом. В общем, кажется, он настроен на диалог. — Вы про Элаизу? — я открыл глаза, оставив попытки подраться. — А про кого же еще? — горец подошел ближе к девочке, наклонился и посмотрел ей прямо в глаза. — Я считал ее близким человеком. Думал, что и она меня тоже. Но видишь, как вышло? Несколько лет в засаде сидел, чтобы ее сегодня врасплох застать. — Что произошло? — Тащи банкетки. После этой истории ты по своей воле ее тут оставишь. А я пока перекушу. Ужасно соскучился по нормальной жратве. — Банкетки говорите? С трудом вспомнив что значит это слово, я вернулся в гостиную и нашел глазами две небольшие тумбочки. Притащил по очереди. Уселся на одну из них. Кивнул Элаизе, чтобы она расслабилась. Главное, что у меня получилось вывести его на разговор. Теперь дело за малым. Включить дар убеждения и заставить гиганта освободить принцессу. Заодно узнаю побольше о ее прошлом. О том, что она когда-то предала одного из своих Эл не рассказывала. — Ты не представляешь как я мечтал войти обратно в этот бункер и съесть малосольный огурчик. Бугай, который сперва показался мне грозным, открыл банку солений и выловил из рассола овощ. С великим наслаждением откусил часть и принялся медленно пережевывать лакомство. — Если бы я спустился сюда хоть раз, то девчонка не поверила бы в мою смерть. Не попала бы в капкан, — сказал он, усевшись на вторую банкетку и снова засунул руку в трехлитровую банку. — Значит символ на полу здесь давно? — я решил занять паузу, чтобы не слушать, как он хрустит. — Да. Я выжег его на полу на тот случай если кто-нибудь обнаружит мое логово и решит покуситься на еду. Именно она больше всего привлекает людей, попавших на изнанку и сумевших выжить. — Проклятье! — капризный голосок Элаизы пронесся в моей голове. — Попалась в примитивную ловушку словно ребенок! Я приложил палец ко рту, попросив ее помолчать. Горин посмотрел на меня и нахмурился. — Что она там болтает? — Говорит, что попалась в эту ловушку, словно ребенок. Я намерено сказал правду, чтобы вызвать доверие. Горец рассмеялся. — А что? Разве ты не ребенок, Элаиза? Молчание. — Так и не хочешь со мной говорить? — спросил гигант и засунул в рот очередной огурец. — Ну да ладно. Я начну с начала, а ты поправляй меня, если что. Он посмотрел на девочку. Она поджала свои губки, но не говорила. Очень интересно узнать, что между ними произошло. — Я хорошо знал ее мать, — начал Горин. — Мы бились плечом к плечу во время Первого Пришествия. Крошили черепа тварей направо и налево. Только я не выжил. Вернее мое истинное тело усопло, и пришлось переселиться в первое попавшееся. — Видимо вы решили начать прямо с самого-самого начала, — подметил я. — Это важно. Иначе я бы сразу перешел к делу. — Простите, — я извинился и положил локти на колени, превратившись во внимательного слушателя. — Шли годы. Сотни лет. Наш клан был одним из самых влиятельных в мире. Не только потому, что мы бессмертные. Еще и потому, что с самого начала мы могли путешествовать между мирами и не бояться радиации здесь. На этой стороне. Как простые смертные. — Еще тогда вам в голову пришла идея нарисовать карту изнанки? — я вновь заполнил жевательную паузу вопросом. — Не только пришла. Уже тогда я начал ее реализовывать. Приходить на эту сторону и буквально шагами измерять пространство. В те времена не было ничего, что ускорило бы процесс. — Понимаю, — я кивнул. — Несколько сотен лет я покорно служил королеве. Пока она, насмотревшись на смертных, не решила зачать ребенка. Наследника чистой крови. Аристократа. Тем самым найдя способ побороть вымирание нашего рода. — Я встречал Иннокентича. Он тоже рассказывал об этом. Говорит, что никто до сих пор не знает кто стал истинным отцом Элаизы. — Каждый из тех, кто делил ложе с королевой думает, что девочка именно его дочь. Только ни у кого мозгов не хватает, чтобы понять, что мы также бесплодны в своих первородных телах, как и немы. Он замолчал. Но услышать конец истории мне нужно было лишь для того, чтобы Горин подтвердил мои догадки. — После того, как горец вселяется в другое тело он может говорить… — вслух сделал вывод я. — Именно. И не только говорить. Он может еще и производить на свет маленьких аристократов, которые формально являются самыми что ни на есть чистокровными. — Значит, — я посмотрел в глаза горцу. — Вы отец Элаизы? — Лжец! — разнеслось в наших головах. Это было так громко, что я схватился за виски и зажмурился. Горин, в отличие от меня, лишь добродушно рассмеялся. — Именно после этой истории стерва сделала со мной то, что сделала, — он снова указал взглядом на обрубок руки. — Эл? — я перевел глаза на принцессу горцев. — Я чистокровная аристократка, — прошипела она, не открывая рта. — Я чудо природы! Моя мать и отец сражались в Великой Битве за Землю! И тот, кто лжет о моем происхождении, достоин смерти! Эти слова слышал только я, но теперь мне стало все понятно. Скорее всего Горин говорит правду. Элаиза стала темной именно потому, что родовая способность тела, которым владеет ее отец отличается от родовой способности горцев. Скорее всего вообще темные появились именно так. Из-за того, что баланс в этом мире нарушен и мертвые со способностями возвращаются в мир живых. Я высказал свое предположение о происхождении темных вслух. На что тут же получил ответ Горина. — С тех пор, как завеса между мирами живых и мертвых начала постоянно разрываться вообще многое полетело к чертям. Именно тогда мы снова вернулись к разговорам о Втором Пришествии. — Значит порталы в комендантский час открывались не всегда? — уточнил я у первоисточника. — Лазейки между мирами существовали. Через одну из них и я вернулся когда-то. Но этот ад с ежедневно открывающимися порталами случился позже. Я не ответил. Задумался. Меня не оставляла в покое мысль о разрывах. Я уверен, что они стали возникать не просто так. Сейчас монстры чаще прорываются в наш мир тоже неспроста. Где-то притаился главный враг. Который и стоит за всем этим. — Теперь понимаешь, что я не сделал девчонке ничего плохого? — спросил горец и, не дождавшись ответа, добавил: — А стерва оставила меня один на один с той тварью, которая и оттяпала мне руку. Знаешь, что именно она сделала? — Догадываюсь, — пробубнил я, все еще погруженный в собственные мысли. — Сказала, что он лжец! — вмешалась в разговор Элаиза. — И оставила его там. — Она ранила меня. А потом оставила наедине с монстром. Истекающего кровью. Мне повезло, что тот, пережевывая меня, отгрыз только руку. Остальные части тела остались на месте. Хоть раны и жутко кровоточили. Я поморщился, представив картину. — Девчонка решила, что я мертв. С концами. Только я вот этими самыми зубами прогрыз себе путь на свободу. А жидкость в его проклятом желудке жгла так, что мне хотелось выть от боли. Теперь картинка в моей голове сложилась окончательно. Однако это разногласие оказалось совершенно невесомым по сравнению с тем выводом, который я сделал. — Вы же понимаете, что существует кто-то, кто управляет всей этой огромной армией монстров? — я внимательно вгляделся в татуировку на лице горца. Любят люди из этого клана набить что-нибудь на своем теле. — Наверняка, — пожал плечами бессмертный. — То есть понимаете? — я удивленно вскинул брови. — Понимаете и до сих пор преследуете цель отомстить своей дочери, вместо того чтобы попытаться спасти мир? — Спасти мир? — рассмеялся Горин. — Ты слишком юн, мальчик, чтобы разговаривать со мной о таких вещах. Я прожил на этом и на том свете достаточно. И есть один вывод, с которым я никогда бы не стал спорить. Этому проклятому миру конец. Он ни за что не выстоит перед армией монстров. А вот девчонка, которая оставила собственного отца на съедение чудовищам прямо передо мной. И я могу сделать с ней все, что захочу. — Армию монстров не победить. Но если найдем того, кто стоит за всем этим… — я обернулся вокруг себя в надежде зацепиться взглядом за что-нибудь, что ассоциируется со Вторым Пришествием, но, ожидаемо, ничего не нашел. — Битва, которая идет в это самое время у Казачьей Заставы тоже спланирована. Нужно отбросить в сторону ваши разногласия и сосредоточиться на главном. Предотвратить гребанный конец света. Я надеялся, что мои слова хотя бы немного переубедили моих бессмертных друзей. По крайней мере, сейчас они молчат. Значит надежда есть. — Совершенно не важно за кем из вас правда. Отец вы с дочерью или чужие люди. Важно другое. То, что мы в состоянии объединить усилия и найти того, кто много веков пытается выжить людей с планеты. А самое главное, узнать зачем ему это нужно. Снова молчание. — А ведь мальчишка прав, — вдруг прервал тишину горец. Он вскочил с места и с задумчивым видом вышел из хранилища. Вернулся спустя минуту с кувалдой в руках. Я напрягся. Напрасно. Гигант сперва достал из кармана наручники и надел их на Элаизу. Затем схватился за кувалду и несколько раз ударил по выжженным линиям на полу. Оцепенение спало. — Идите за мной. Я вам кое-что покажу, — он бросил инструмент и схватил девочку под руку.