Варя пришла, когда уже начало смеркаться. Счастливая, довольная, как купающийся слон. Или вернее — слониха, хотя определение «слониха» к стройной длинноногой девчонке было бы…хмм…не совсем точным. И первое, что она сделала — бросилась меня целовать. Потом выскользнула из моих объятий (я уже начал ее лихорадочно раздевать) с неожиданной для девушки силой — и унеслась в душ, смывать с себя дневной пот и дорожную пыль. А вот когда пришла после душа, замотанная в полотенце, пахнущая шампунем и детским мылом, тут уже…в общем — полотенце продержалось на ней ровно секунду после того, как я схватил Варю и плюхнул на кровать. Отвалились мы друг от друга примерно через полчаса — потные, но невероятно довольные и бесстыдно счастливые. По крайней мере — я чувствовал себя именно так: «Я доволен и счастлив!». А почему бы и нет? Впереди только хорошее, я могучий колдун, я умный парень, умеющий делать деньги из ничего, и у меня есть прекрасная девушка, как две капли воды похожая на мою юношескую мечту… Главное во время секса не назвать Варю «Эмми»… Мне кажется — ей это не понравится. Вот мне ведь было бы неприятно, если бы она в постели шептала не «Вася. да…да! Еще, Вася! Сильнее, сильнее, Вася, любимый!», а «Мэл…да…да! Еще, Мэл!…» — и всякое такое. Ну да, я похож на Мэла Гибсона, ну так что с того?! На «Безумного Макса» очень похож — так сказала мне одна из подружек, и добавила, что когда занимается со мной сексом (особенно когда я сзади), то представляет, будто находится в постели с Гибсоном, а не с Васей Кагановым. Честно скажи — меня покоробило, и больше я с этой женщиной не встречался. Как-то не очень приятно быть суррогатом некой известной личности. — Какая я счастливая! — Варя заложила руки за голову и выгнулась, как кошка, и я невольно вздохнул — ох, хороша, чертовка! Бриллиант, сущий бриллиант! В салоне красоты ее отмассажировали, эпилировали все тело — гладенькая, как коленка! Покрыли какими-то увлажняющими кремами и еще много чего сделали такого, что я даже и не понял. Но результат — налицо. Прекрасна еще больше! — Олька радовалась — просто счастье какое-то! У нее никогда не было такой красивой одежды. Игрушки — она просто не выпускала их из рук! Спасибо тебе, милый! Как мне повезло! Ну как же мне повезло! Она погладила меня по животу, ниже…и я невольно вздохнул. А Варя будто и не заметила моего оживления: — Я все время боюсь — вот проснусь, а тебя рядом нет. И я снова одна. И снова этот дурацкий маслоцех, снова эта постылая деревня…а тебя нет. Совсем нет! Не бросай меня, ладно? Пожалуйста! Я все для тебя сделаю! Все! Ты только меня не бросай! А потом Варя начала демонстрировать — что именно она для меня сделает. Чтобы я не бросал. И в очередной раз выяснилось — сделает все, что я хочу. Даже если не попрошу. Она откуда-то лучше меня знает, что именно я хочу в этот самый момент. Ну…мне так показалось. И черт подери — до шампанского с икрой у нас в этот вечер так и не дошло. Мы занимались сексом как ненормальные, как юные влюбленные, впервые дорвавшиеся до секса. И уснули только тогда, когда вымотались до предела — уже далеко за полночь. Варя уснула головой у меня на животе, а я как был — на спине, раскинув руки в стороны в позе морской звезды. Хорошо! Когда жахнуло, я до последнего не понимал, что происходит. Ощущение было таким, будто кто-то взял и саданул мне ладонями по ушам — звон, боль, и полное отсутствие ориентации. Да и как я мог понять, если даже предположить подобное было бы абсолютным абсурдом! Чтобы я, да попал в подобный переплет?! Варя вскочила с постели, как подброшенная пружиной и заполошно заметалась по комнате, причитая что-то вроде: — Ай! Ай! Что?! Что случилось!? Что это?! Вася, Вася, ты где?! Вася! Я почему-то попытался включить свет (чисто рефлекс, я был настолько ошеломлен, что ничего не мог сообразить!) — лампочка не зажглась. И только когда жахнуло еще дважды, меня будто включили неким рубильником, и я начал думать и планировать свои действия. — Бесы, доклад! — Дом обстрелян из гранатометов! — немедленно откликнулся Прошка — какие будут указания? — Да бляха-муха! Вы еще здесь! Бегом ловите этих козлов с гранатометами и сделайте так, чтобы они дождались моего прибытия! Валите их всех! Всех, кто там есть! — Йес, мой дженерал! Летим! Сцуки насмотрелись какого-то голливудского сериала, точно! «Дженерал», понимаешь ли! — Вася, Вася! — Варя продолжала метаться по комнате, как чумная — Что такое случилось?! — Бум! Бум! Еще два взрыва. Снова глохну и слепну, на ощупь нахожу Варю, хватаю, прижимаю к себе голое горячее тело: — Тихо! Все нормально! Кто-то хулиганит — петарды бросают. Сейчас я с ними разберусь. Ты ложись спать и ничего не бойся. Ну чего ты дрожишь, ничего страшного! Кому-то я насолил, сейчас выйду и как следует шугну. Ну, ну…давай, слезки вытирай, и успокаивайся. Привыкай — раз живешь с ментом, может попасть и под такую раздачу. Видишь, а ты радовалась, что со мной связалась…хе хе хе… Ну, ну…все! Ох и попка у тебя классная! А сисечки — просто отпад! Ну просто замечательные сисечки! — Не испортились? Я так-то Ольку кормила грудью. Правда мне баба Нюра помогла — она добрая, хорошая. Дала мне снадобье — я его пила и втирала. И видишь, какие они у меня? Торчат, правда? И целлюлита у меня нет! Тоже баба Нюра помогла! Она мне как-то сказала, что я встречу своего принца в форме. И я долго не могла понять — что за принц такой в форме! А это ты! Представляешь? Голос Вари уже не дрожал и слезы не лились, но речь ее была быстрой и почти бессвязной — эдакий истерический поток слов. Но она уже явно поуспокоилась, и это меня немало обрадовало. Шок, конечно — только представить, ты нормально спишь, голенькая, удовлетворенная, рядом со своим мужчиной, и вдруг…какая-то сволочь начинает палить по тебе из гранатомета! Кто такое сдюжит и не спятит?! — Ну все, все… — я погладил подругу по спине, и вдруг почувствовал, что возбуждаюсь. Да черт подери! По мне из гранатометов палят, а я только и думаю, чтобы завалить бабу в постель! Что за хрень?! — Ты колдун, хозяин! — хохотнул далекий Прошка — Тебе положено быть жеребцом! Мы ведь тебе силу добавляем…и не только жизненную, но и сексуальную! Так что ты как племенной жеребец — держись, бабы! — Докладывай…возбудитель! — фыркнул я, отводя Варю к постели, осторожно укладывая ее и накрывая простыней — Лежи, ничего не бойся. Я скоро! — Пять человек, все обездвижены. Приехали на двух машинах. Находятся в ста пятидесяти метрах от дома на запад, возле дороги, в кустах. Жду указаний. — Ждите, не отпускайте! Пусть валяются. Я сейчас иду. Стоп! Обшарьте окрестности — нет ли где-то спрятавшихся — например, их координатора. — Уже сделано, мой генерал! Никого нет! Только заяц, но он убежал. И ворон — но он улетел! — Иду. Я натянул трусы, штаны, рубаху, сунул ноги в форменные ботинки — носки надевать не стал. Искать неохота — я вчера когда раздевался, запулил их в воздух, и куда они улетели — точно сказать не могу. На улице тепло, градусов двадцать пять, а то и больше — и без носков не замерзну. Вышел из дома и пошел по направлению к грейдеру, сориентировавшись на местности. Идти было легко — видел я как в легких сумерках, чуть хуже, чем днем, да цвета только лишь серые. Первая машина супостатов обнаружилась в кустах у подъездной дороги, спрятанная за бугром, образованным некогда выброшенной из ямы землей. Видимо здесь когда-то покопал экскаватор (непонятно зачем), накидал земли, а потом все так и оставил. Яма оплыла, и получился удобный тайничок, где можно укрыть свой гелендваген от чужих глаз, а потом следить за домом, не боясь, что кто-то заметит наблюдение. За «геликом» стоит крузак — не новый, но блестящий и пафосный. Да, их было пятеро — обычные ничем не примечательные мужчины лет тридцати пяти-сорока, одетые в самую обычную одежду — джинсы, рубахи, кроссовки. Ничего странного — кроме багажника, буквально набитого всяческими инструментами для лишения жизни самонадеянного и не очень осторожного колдуна, а именно: автоматы Калашникова, тубусы заряженных гранатометов и сумка с патронами калибра 7.62. использованные тубусы валялись на земле возле тел бойцов. Все пятеро лежали на земле скрючившись, в позе зародыша. Глаза закрыты, лица искажены гримасой боли. Мертвы? Я же ведь не сказал бесам, чтобы они их не убивали — сказал лишь, чтобы обездвижили, но каким способом лучше всего можно обездвижить? Убить, конечно. — Живы, хозяин. Но если ты их не отпустишь — ненадолго. Я не стал «будить» этих людей. Просто взял каждого за руку и постарался увидеть. И увидел. И узнал. Например то, что я болван, не продумывающий свои шаги и самонадеянно считающий, что убить меня практически невозможно. Возможно. Еще как возможно! Меня спасло только то, что дом — теперь мой — старый колдун и на самом деле сделал абсолютно неприступной крепостью. Дом выдержал даже удары противотанковых гранатометов — на фасаде не осталось и пятнышка после разрыва гранат. Не выбило и стекла — видимо защита здания распространялась и на оконные проемы — что вполне объяснимо: что толку защищать стены, если тот же снаряд влетит в оконный проем и легко превратит содержимое дома в кровавые ошметки, размазанные по его стенам. А еще — я недооценил банкиршу, дав ей время на принятие решения, и отозвав от нее моих бесов. Вдвойне болван — потому что не надо было прекращать страдания, а еще — нельзя было отзывать одного из бесов, который оставшись на месте узнал бы все, что планировала эта безумная тетка. А она сделала вот что: как только страдания прекратились, и она удостоверилась, что ее болезнь и болезнь дочери на самом деле есть произведение моих рук, сразу же сделала ход конем — через своего доверенного человека (заместителя безопасника), за вполне приличные деньги, сравнимые с теми, что она бы заплатила мне сразу, по нашему договору (вот же жадная сука!), наняла людей, которые должны были меня убить. А что, нормально: нет человека, нет проблемы! Нет меня — значит, я больше не наложу заклятье! И все это нужно было провернуть в период до десяти утра завтрашнего дня. Что она, в общем-то, и проделала. Кто же знал, что дом окажется такой непреодолимой преградой?! Развалив дом, эти кадры пришли бы на место и добили все, что еще шевелится. И что не шевелится — тоже. Хороший план! Вполне логичный и дельный. Опять же — ее подвел только недостаток информации обо мне. И о моем доме. Я нашел телефонный аппарат старшего группы, пошарив у него по карманам, набрал банкиршу. Она ответила сразу, будто ждала звонка. Но скорее всего — ждала. — Слушаю! — Это хорошо, что слушаешь… — усмехнулся я, кипя холодной яростью, будто сжиженный азот — Завтра в двенадцать часов дня жду у себя в пикете. До двенадцати ты должна перевести все, что должна. Только теперь ты должна шесть миллионов. И не долларов, а евро. И каждая твоя попытка меня устранить будет тебе обходиться в два раза дороже. А до тех пор — поблюй-ка ты всласть! И посиди на горшке. Я не люблю кидал, и сейчас ты и твоя дочь в этом убедитесь. — Не трогай дочь! Это наши с тобой разборки! — Ты хотела сегодня убить мою подругу. Вместе со мной. Почему я должен пожалеть твою дочь? — Пожалуйста…не трогай! Завтра я приеду. — Без перевода — не приезжай. Я отключил телефон и бросил его на землю к ногам хозяина. Говорить было больше не о чем. Завтра она или приедет, или НЕ приедет. Если не приедет — я ее убью. Больше рисковать не намерен. Черт с ними, с деньгами — пропади они пропадом! Заработаю денег, нищим точно не буду. Завтра должны еще люди приехать, так что…будет мне на что жить. А вот что теперь мне делать с этими боевиками? Глава 3 Я смотрел на лежащих передо мной людей и лихорадочно соображал — куда их девать? Если закодировать «на лояльность» и отпустить, во что это выльется? Кто-то из тех, кто привык решать вопросы силовым методом, вдруг осознает, что есть некий человек, способный внушить людям некое мировоззрение. Например — полную лояльность какому-то персонажу. Себе, или кому-то еще. И тогда…а что тогда? Попытаются меня купить? Попытаются захватить? И то, и другое вполне реальный исход. Я уже нарисовался со своим «гипнозом», но только в пределах отдельно взятого района провинции. А эти люди — из Москвы, и судя по тому, как они лихо управляются с таким вот оружием (и самое главное — могут его добыть!), имеют отношение к силовым структурам. И стоит этим силовым про меня узнать… Ох, и напортачил же я вгорячах! Не надо было мне заниматься «гипнозами» и менять характеры людей. Я только сейчас понял, насколько это был опрометчивый и глупый шаг. Ну ладно я «кодировал» от алкоголя, это обычная, распространенная практика. Но чтобы вот так — внушить человеку лояльность к себе, любимому…этого не может никто. Наверное — никто. А значит, за мной могут организовать охоту. Итак, что я имею за спиной: группа боевиков во главе с бывшим начальником службы безопасности банкирши, которому — как и его пятерым подчиненным — я внушил эту самую лояльность. Директор ресторана, который убежден, что делал благое дело, отдавая мне деньги. Бегемотиха. Любка и Федька с его дружками. А! Про дочку банкирши забыл — еще и она. Ей я тоже внедрил мысль о том, что быть хорошей — это замечательно, а плохой просто больно. На самом деле — больно. Сделает плохой поступок — будет выть от боли. Теперь рассмотрим всех персонажей по степени их опасности. Первые: группа боевиков. Им был внедрен запрет на разглашение их наведенной лояльности. Это я предусмотрел. Они будут говорить, что я их просто отпустил — как и тот же начальник службы безопасности. Бывший начальник. Максимум, что он скажет — это то, что больше не хочет со мной воевать. То же самое все остальные — они скажут лишь то, что я им вложил в головы. НО! Специалист-психолог, аналитик — сразу заметит странности. Почему эти люди, все, как один, вдруг отказываются работать против некого Каганова? Почему не поясняют причин такого нежелания? Пошлют разведчиков — порасспрашивать на местах, и тут им сообщат, что этот самый Каганов, оказывается— гипнотизер! И что он умеет не только кодировать людей от пьянства, но и…делать из совсем уж нехорошего человека настоящего ангела! И как пример — Бегемотиха и трое…нет, четверо — алкашей. Капустина забыл. И вот тут уже дельный аналитик сложит два и два: группа, которая вернулась с захвата Каганова с простреленными ногами и которую Каганов отпустил без последствий. Нежелание людей из группы действовать против Каганова. И категорический отказ объяснить — почему же они все-таки не желают работать против Каганова? Что из этого следует? Что членам группы промыли мозги! Внушили лояльность и запрет на разглашение информации! И кто это сделал? Понятно — кто. И значит, что будет дальше? А неизвестно — что будет. Посоветоваться бы мне с кем-нибудь. Например — с черной ведьмой. Но это потом. После. А сейчас мне нужно решать — что делать с этими людьми. Убить их, или оставить в живых. Рассмотрим другой вариант, самый что ни на есть…хмм…радикальный. Я их всех убил. Что последует за этим? Враги пришлют разведку — искать своих. Узнают, что этой ночью что-то бабахало возле моего дома. Найдут следы колес. Станут искать — куда делись машины. Машины я конечно «спрячу» — на дно озера, к русалкам. Возможно даже, что их не найдут. Но люди-то куда-то делись! Они не могли просто так исчезнуть! Значит, кто-то их убрал! И кто? Догадаться нетрудно. И снова возьмутся за меня, только уже осторожнее, не так прямолинейно. Ударят исподтишка. Я бы именно так и сделал, а они что, глупее? А если попробовать другой вариант…«перевербовку»?! Сложно, конечно, но…может и выгореть! Только бы не помешали… И начну я с их главного. Все заняло около часа. Слава богу, никто мне не помешал, никто не приехал и не поинтересовался — чего это у меня там такое взрывалось? С одной стороны немного досадно — неужели всем в деревне так наплевать, что именно тут бахало? Я бы точно поехал смотреть — чего это у них в деревне пальба и взрывы! Но это я, моя работа разгребать неприятности людей.