— Ну что же…прощай, колдун! Ты мне сделал хороший подарок. Рада была тебя увидеть. — И я был рад тебя увидеть, красавица! — не думая, не соображая что говорю сказал я, и кикимора вдруг засмеялась слегка хрипловатым, но вполне себе мелодичным голосом: — Хе хе хе…нет, ты мне определенно нравишься, дамский угодник! Я бы хотела с тобой заняться любовью…но…в другой раз. Сейчас у меня два подарочка, и мне не терпится ими как следует заняться. О! Это будут веселые недели…а может месяцы? Это уж как аппетит у меня разыграется! Я молча собрал колдовскую траву в заранее приготовленный для нее пластиковый мешок — большой получился мешок, хотя и нетяжелый. В другой мешок положил булыжник, удивившись тому, что он не заляпан грязью. Волосы кикиморы положил в карман. Повернулся, чтобы уйти, и тут вдруг вспомнил: — Подожди…а какой ты еще подарок мне сделала, когда…ну ты поняла. — Какой подарок? — снова хихикнула кикимора — Потом узнаешь. Поймешь. Иди к своей женщине. Ночь пришла, она уже тебя небось заждалась. Негоже заставлять женщин ждать — от этого они тоскуют, и у них появляются морщинки. Иди…герой-любовник. — Подожди! — вдруг всколыхнулся я, сунул руку в карман и достал оттуда пластиковый прозрачный пакетик. В этом пакете лежал тонкий витой браслет, а еще — полупрозрачный пластиковый гребень. Я когда сдавал уазик начальнику и просматривал салон, нашел их на полу — они вывалились, когда я возил все это барахло к русалкам. Вот и захватил браслет и гребень с собой. Бижутерия, да пластик, ничего особенного. Но так-то выглядит красиво, и если русалкам мои подношения понравились, почему бы им не понравиться и кикиморе? Все равно девать некуда — вот и захватил их с собой. — Возьми! Я для тебя захватил! Кикимора взяла пакет, достала оттуда браслет, осмотрела его, улыбнулась, и…надела на руку. Взяла гребень и стала медленно, осторожно расчесывать свои слегка спутанные волосы. Движения ее были плавными, и такими…женскими, что я невольно ей залюбовался. Ее груди, пусть и зеленые, были совершенной формы и торчали вперед как два упругих холмика. Плоский живот (и кстати — с пупком, как ни странно!) так и просил, чтобы его погладили, а округлые бедра…холмик между ними…ох, черт! Я даже стал возбуждаться! Магия какая-то, точно! Волосы расчесывает — об этом я что-то где-то читал! Она завораживает расчесыванием волос! — Иди к своей! Нечего на меня пялиться! — фыркнула кикимора и вдруг положила мне руку на пах — Сегодня ты ее очень сильно обрадуешь! Сегодняшнюю ночь она запомнит навсегда! Сделай это…ради меня. Порадуй свою женщину. — Скажи, как тебя звали, когда ты была человеком? — уже отойдя шагов на десять от кикиморы, не выдержал я. Кикимора улыбнулась (она стояла ко мне лицом, дожидаясь, когда я уйду), и укоризненно помотала головой: — Я уж и не помню, колдун. Вроде как Матреной меня звали. И я глупо закивал головой. Вот оно что…болото-то Матренино! Кем ей еще быть-то, кроме как Матреной! — До свидания, колдун! Приходи, поболтаем! — услышал я вслед, и помедлив, крикнул в ответ: — Обязательно! Ты очень красивая! Я был рад с тобой познакомиться! Вслед мне донесся смешок, нечто среднее между шипением змеи и фырчанием рассерженной кошки. Все, я сделал дело! И слава богу. Теперь надо будет высушить травы и разложить их по своим ящичкам. Надолго хватит — травы здесь целая куча, а ее надо-то маленький кусочек на одну большую порцию снадобья. И слава богам, что требуется ее немного — честно сказать, с бандитами мне очень повезло. Где потом отлавливать жертв, да еще и таких дельных — русалки обожают развлекаться именно с насильниками! Кикимора — та же русалка, только…хмм…типа — одичавшая. Более опасная. Хотя…что я знаю о русалках? То, что у них нет когтей, а у кикиморы есть? Кто знает, что делают беловолосые девы в глубинах своего пруда — может они так вообще своих жертв зубами рвут на кусочки? Человеческими зубами. И от этого тем совсем даже не становится легче. Домой долетел мушкой хлопотливой, постоянно сдерживал себя, чтобы не прижать ногой педаль газа как можно сильнее. И пока ехал, все время думал — что за подарок мне подкинула зеленая красотка? А еще — что она имела в виду, когда говорила, что сегодня у Вари будет особенная ночь. Странно это все, ей-ей. Варя ждала меня, не ложилась спать. Только лишь машина осветила фарами ворота — бросилась открывать, а потом повисла у меня на шее, впившись в губы долгим поцелуем. Приятно, когда тебя ждут! Хочется возвращаться туда, где тебя ждут…возвращаться, во что бы то ни стало. Развешали растения сушиться. Варе сказал, что эти растения можно собирать только в темноте — потому я ночью за ними и поехал. И в принципе — ничем не погрешил против правды. Днем-то кикимора не вылезет! Днем она ловит свои жертвы сидя в трясине…цап! И поволокла к себе на тихое дно болота… А потом была ночь. И я как с цепи сорвался! Черт подери, я давно не был таким неутомимым, безжалостным жеребцом! И отвалился от Вари только тогда, когда первые лучи солнца коснулись окон нашей старой избушки. Да, похоже что Варя точно запомнит эту ночь навсегда…я даже испугался — какой-то сексуальный маньяк, точно! Теперь гораздо лучше представляю состояние женщин, которые по-полной плеснули своим мужьям приворотного зелья! Уснули мы совершенно обессиленные, но…довольные. Хотя Варя сквозь сон и проворчала, что я какой-то маньяк, и кто это меня в лесу так возбудил, что…ну и так далее. Само собой, рассказывать о возбудившей меня кикиморе я не стал. Ни к чему это. Может когда-нибудь и расскажу. Но не сейчас… Как хорошо валяться на кровати и никуда не спешить! Это не просто хорошо, это счастье! «Тихое счастье, тихое счастье»…и даже не на дне болота. Вари рядом уже не было, с кухни доносился запах чего-то съестного, и после бурной ночи мне ужасно захотелось поесть. Я осмотрелся по сторонам — вся комната была завешана подсохшими пучками травы. Пахло приятно, будто кто-то вывалил на пол пучок свежего лугового сена. Кстати сказать, давно заметил — вентиляция в этом доме на высоте. Вода пролитая на пол испаряется так быстро, будто ее сушат феном, нет ни запаха сырости, ни характерного запаха старых домов, впитавших в себя смрад поколений не очень опрятных людей. Магия, однако! Сполз на край кровати, сел, почесывая бок. Потом вспомнил и потер то место, куда в прошлый раз угодил коготь зловредной кикиморы, и ничего не ощутил. Никаких следов пореза, никакого шрама. Интересно, что это она такое со мной сделала? Бесы, что она могла сделать? — А мы откуда знаем? — откликнулся Прошка — Кикиморы не по нашей части! Вот ты как раз и должен бы знать, что она может и что умеет! Это в колдунском ведении! Ты можешь призвать кикимору, она явится на твой зов. А вот ведьмы, например — не могут призвать. А мы с Минькой так и на пушечный выстрел к кикиморе подойти не можем! Она нас вообще может сожрать, как крокодил мочалок! — А вы откуда про крокодила и мочалок знаете? — удивился я — Мойдодыра читали? — Ха! — радостно фыркнул Прошка — А телевизор на что? Там все есть! — Ну, так все-таки, какой она подарок могла сделать? — Ох, хозяин…спроси чего полегче, а? Раз сказала, что ты сам узнаешь — значит, узнаешь. Чего ты так беспокоишься? Подлянки от нее ждешь? Да не будет подлянки. Похоже что она вообще в тебя втюрилась. Между прочим — старому хозяину она не предлагала залечь на дно болота и заниматься греховными деяниями в промежутке между поеданием мозга своих жертв. Так что цени! Тебе было предложено стать Болотным, то есть — ее мужем. Кстати, надо было потребовать у нее еще каких-нибудь сокровищ. А что, кикиморы хитрые, у них и не то есть! На дне болот много чего хранится! — Ладно…ну вас. Хрен что от вас добьешься. Пойду завтракать! — Только трусы надень, хозяин. Там кто-то подъехал, и он вряд ли будет счастлив лицезреть твою вялую плоть. — Чой-то вялую?! — возмутился я — Ну…вялую! Так я и не страдаю приапизмом! Мне что, весь день ходить в боевой готовности, наперевес?! Тьфу на вас! И нечего ржать! Черти! Трусы натянул. А еще — штаны-бермуды, майку. Сунул ноги в шлепанцы — готов к обороне от труда! Непривычно так-то без формы, но хватит, надо привыкать жить как обычному гражданскому человеку. Лето, жарко — надеваю шорты и шлепанцы! А не суконные штаны и неуклюжую рубаху. — Вася! Вась! Там этот приехал…строитель! — в комнату вошла Варя — раскрасневшаяся, красивая, в шортах, которые ей так идут. Надо будет ей еще шорт прикупить, пусть таскает их — мне на радость! — Чего хочет? — поинтересовался я автоматически, уже шагая на выход. — Ну…вряд ли предложить тебе стать главной их организации — «искрометно» шутит Варя, и я звонко хлопаю ее по попе. Первый утренний шлепок по попе — это как у некоторых первая выкуренная сигарета. Значит, день начался хорошо! — Ну ты дал жару этой ночью! — говорит мне вслед Варя, и моя физиономия расплывается в улыбке — Сегодня будешь без секса! Улыбка моя тут же потухает. — Чего это? Что за дискриминация по половому признаку? — Во-первых, у меня все болит! — режет Варя правду-матку — А во вторых…женские дни у меня. Вот. — А день начинался так хорошо! — тяну я со вздохом, и Варя тут же меня успокаивает: — Ладно, не плачь…найдем альтернативные способы тебя утешить. — Ловлю на слове! — снова оживаю я, и спешу навстречу моему будущему прорабу. Похоже, что его начальство все-таки созрело. — Здравствуйте! — радостно встречает меня Виктор, и тут же протягивает файл с бумагами — Вот! Это проект договора, уже подписанный директором. Если вас все устраивает, подписывайте, и уже завтра можем приступать к работе. Я уже и эскиз нарисовал, а окончательный проект подготовим в процессе работа. Начнем с благоустройства территории, с выгребных ям, ну и пойдем дальше. Единственное условие — пятьдесят процентов предположительной сметной стоимости работ — вперед. Остальное уже по мере исполнения. Параллельно будем готовить проект на подводку газа. Так что — дело за вами! Я сходил за ключом и открыл бывший пикет, где в течение часа просмотривал, буквально просвечивал рентгеном принесенный мне договор. Уж чего-чего, а работать с бумагами в ментовке я научился на-раз. Конечно, кто-нибудь может сказать, что договор — это все фикция, и попробуй-ка, посудись со строителями, если они захотят тебя кинуть. И будет прав — если все это касается обычного человека. Но я ведь не обычный человек, и потому — особо ничего не опасался. Пусть только попробуют меня кинуть! Ох, и не поздоровится такому негодяю! Если уж я столичную банкиршу сумел раскрутить на такие деньги, то уж наверное какого-то там начальника стройуправления смогу заставить выполнять свои обязательства. Вслух я этого конечно не сказал, и после прочтения договор все-таки подписал. Что касается денег — перевод обещал произвести в течение дня — двадцать миллионов рублей. Прораб пообещал завтра же пригнать технику, или даже сегодня к концу дня, ну а я поплелся выполнять свое обещание — перегонять деньги на счет стройуправления согласно договору. Вот тут у меня возникли ожидаемые проблемы — не так просто перевести деньги со своего счета, если это очень даже приличные деньги. Какие-нибудь десять-двадцать тысяч ты переведешь без проблем, но чтобы перевести двадцать миллионов…пришлось соединяться со службой поддержки банка, долго общаться, дать им данные паспорта, само собой — секретное слово (банкирша мне его сообщила, и я не удивился — это было слово «Анастасия»), но в конце концов меня все-таки заверили, что искомая сумма, которую я перевел через личный кабинет, уйдет на расчетный счет в ближайшее время. Тут еще вот какая была проблема — если ее можно назвать проблемой — деньги на счету лежали в евро, а счет управления принимает только в рублях. Деньги пришлось конвертировать в рубли, с некоторой потерей из-за низкого курса покупки банком. Ну это как всегда — банк не упустит, чтобы нажиться на клиенте. Но в конце концов, в общем и целом с этим делом я все-таки завершил. И только лишь закончил расчеты — звонок телефона. Банкирша! — Привет, Василий. Это Анастасия. — Догадался. Привет. Какими судьбами? — По нашему разговору. Ты готов заняться делом? — Я всегда готов заниматься делом. — Не играй словами, тут все очень серьезно. Ты готов вылечить человека? — Готов. Куда, где? — За тобой через три часа приедет машина и отвезет в Москву. Ничего с собой не бери, кроме документов и карманных денег — если понадобится, тебе все дадут. И помни, что я сказала в прошлый раз — смотри, не обмани. И повторюсь — десятка тебе гарантирована. Очищенная от налогов. Все, жди! Телефон показал отключение, а я замер, раздумывая над тем, что мне предстоит. Так-то не опасался — работу сделаю, без проблем, так что… Вот насчет денег опять неясно — как получить с них деньги вперед? Но вопрос разрешился буквально через пятнадцать минут. Телефон запиликал, сообщая, что на мой счет капнуло десять миллионов долларов. Честно сказать — у меня даже дыхание сперло. Нереальность происходящего бросала меня в шок. Куда я залез?! Сидел бы себе на месте, да принимал стареющих бабцов, желающих привязать к себе гулящего мужика! И денежно, и спокойно, и безопасно. А я куда лезу? Да за такие деньги не то что башку оторвут — «орла врежут»! Это якобы была такая казнь у викингов — казнимомуразрубали мышцы и ребра на спине, раздвигали их в стороны и вытаскивали наружу легкие, водружая на плечи несчастному. Живому. Честно сказать, я в такое не верю — уж больно сложно, но в сериале я такое видал. В кино и не такое покажут. Но в любом случае за такие деньги точно угробят, это без всякого сомнения. Но да ладно — народная пословица гласит: «Волков бояться — десять лямов долларов не иметь». А пока надо заняться тем, что нужно сделать в первую очередь. А именно: амулет-накопитель. Поднявшись наверх, в кухню, я сообщил Варе что должен срочно уехать в Москву — подвернулся один знатный лечебный калым. И что ей предстоит остаться здесь одной на заботе о доме. А еще — она должна сходить к бабе Нюре и поучиться травничеству — я бабке обещал, что удерживать Варю от учения не буду. Дождался, когда Варя выйдет во двор выплеснуть помои, открыл дверь в лабораторию и заблокировал механизм ловушки. Если его не заблокировать — из косяка с огромной силой выскакивают стальные штыри-копья и протыкаютчеловека насквозь, нанизывая его, как на зубья огромной вилки. Страшная вещь. Но…необходимая. Во все времена находились желающие поживиться чужими сокровищами, а сокровищ тут…не знаю, сколько именно, но…много. Очень много! Дверь за собой закрыл, чтобы Варя не сунула сюда свой красивый носик. Что ни говори, как ни говори, но женщина не может удержаться, чтобы не влезть в чужую тайну. И не в чужую тайну — тоже. Теперь мы с Варей вроде бы как не чужие…да нет, не вроде как — а не чужие, но кое-что ей пока знать не надо. Я чувствую это — не надо. «Не верю я в стойкость юных, не бреющих бороды! А мне костер не страшен, пускай со мною умрет — моя святая тайна, мой вересковый мед!» Странно, но по сравнению с Варей, фактически моей одногодкой, я чувствую себя старым-престарым стариком, умудренным знаниями и опытом прожитых лет. Может потому, что он почти не выезжала из деревни, а меня помотало по стране? Или потому что я не человек, а черный колдун? Разгреб в углу старинное оружие, освобождая ящик-сейф. В прошлый раз я его уже разгребал — сейф был укрыт под грудой драгоценного старинного «железа», но когда уходил, почему-то привел все в первоночальное состояние. И сам не знаю — почему. Вроде бы и не ходит сюда никто, только я могу войти, а вот надо же — инстинкт заставил снова прикопать особо ценное барахло. Ну как собачка с костью — мало того, что унесла косточку в укромное место, о котором никто не знает, так еще и закопать, чтобы совсем уж никто не достал! В человеке так много от животного, что иногда даже удивляешься…