— Да! Положи меня! — с чувством сказала Варя, и прыснула со смеху: Гармонист, гармонист…положи меня на низ! А я встану погляжу, хорошо ли я лежу! Хи хи хи… — Тьфу на тебя, селянка! Весь пафос испортила! — хохочу я, хватаю Варю на руки и чмокаю в ухо. Она вздрагивает (звон в ухе!), визжит, а я целую ее в полные, пахнущие чесноком розовые губы. Хорошо! Бляха-муха, ну как же хорошо! Разве может быть так хорошо?! Даже страшно…я привык, что после белой, удачной полосы жизни обязательно вляпываешься в угольно-черную, и чем не шире была белая, тем страшнее и пакостнее получается черная. Почему-то такой вот закон природы относительно меня. Может у других людей как-то иначе, но у меня вот такое вечное безобразие. Хотя…разве эта полоса была совсем такая уж и белая? А гибель Маши? А мое ранение, едва не приведшее к смерти? Нет, полоса не была совсем уж такой белой. Просто сейчас мне так хорошо, что я ужасно боюсь все это потерять. И потому…потому буду во сто крат осторожнее, чем раньше. Ну…по мере возможности, конечно. Все равно придется принимать клиентов со стороны. И от тех же начальников райотдела полиции тоже — знакомства-то нужно иметь? Если что — они мне такую козью морду могут сделать — ай-яй! С них само собой денег брать нельзя. И с тех, кого они пришлют — тоже. Их начальство, их родня. С разбором, конечно оказывать услуги. Драгоценные ингредиенты на халяву раздавать не буду! — Кстати, насчет ингредиентов, хозяин! — возник в голове Минька — А ты знаешь, что у нас уже разрыв-травы практически нет? А она тебе постоянно нужна. И одолень-трава болотная — тоже на исходе. Можно, конечно, ее заменить на озерную — но та не такой силы. Болотная лучше, там ведь Место Силы прямо посреди болота, так что она магии набирается полнее, чем озерная. И неплохо было волос кикиморы болотной приобрести, если ты собираешься заняться лечением. Они тоже на исходе, а тебе магический накопитель нужен, если хочешь выезжать лечить за пределы этого дома. Да, у тебя один есть, но его мало. Нужно как минимум два, да посильнее! И вот еще что — ты не хочешь ли повесить амулет на свою подругу? Амулеты защиты? Не думал над этим? И там тоже в составе одолень-трава болотная и разрыв трава. — И как мне их добыть? Вы принести, насколько я понял, не можете. Не можете? — Не можем, хозяин. Это место силы болотной Кикиморы. Тебе надо ее вызвать самолично, и уговорить принести травы. Обменяться с ней подарками. — И что ей дать? — Не знаю, хозяин…так-то она очень любит, когда ей приносят жертву. Да, человека. Живого. Лучше разбойника какого-нибудь, или насильника. Но насильника у тебя покончались, так что…думай, что предложишь. — Гребни, как русалкам? Бижутерию? — Ну…может быть. Что попросит, то и дашь. Она не торгуется. — А если она попросит…это самое? Натурой? — А это уж сам смотри — насколько тебе нужна трава. Кикимора тоже баба! Ей тоже хочется! Или ищи жертву, делов-то. Тут тогда наверняка. Старый хозяин ей в прошлый раз отправил двух грабителей — они пришли его трясти на предмет больших капиталов. Вот и отправились в болото. Кикимора была очень довольна. Подумай над этим. — Ну а потом что…после строителя? — не унимается Варя — Куда-нибудь поедем? — А? Что? — отхожу я от разговора с бесом. Так-то обмен мыслями у нас проходит очень быстро, но все никак не научусь не зависать на этом обмене. Надо научиться одновременно и ментально общаться, и в реале не терять нить разговора. — После… — задумываюсь я — А после поеду в Тверь. Поедешь со мной? — Ясное дело — поеду! — улыбается Варя — А куда — в Тверь? Что там делать? — В хоспис поедем — сообщаю я спокойно, и Варя тут же делается серьезной: — Это что, туда, где умирают? Ну…куда собирают людей умирать? Безнадежно больных. Ты что, хочешь… — Попробую — киваю я утвердительно, и бросаю взгляд на поскучневшую Варю — Может, останешься дома? Тяжко, переживательно, зачем тебе этот негатив? — Не все же веселиться — вздыхает Варя — Я с тобой! Куда ты, туда и я… Человек, которого я ждал, приехал без четверти десять. Его «мицубише паджеро-спорт», еще тот, старый, с квадратной мордой — затормозил возле нашего раздолбанного гранатами забора, и из машины вылез мужчина лет тридцати пяти, крепкий, пониже меня ростом. Лицо его было загорелым, как и положено быть у человека, проводящего под открытым небом большую часть своей жизни, и с него на меня смотрели невероятно голубые, веселые глаза человека, привыкшего преодолевать жизненные трудности не теряя расположения духа. Эдакая рязанская физиономия, по которой в любой толпе иностранцев безошибочно распознаешь русского мужика. С первого взгляда он мне понравился, ну а что будет дальше — уже посмотрим. — Приветствую! — обратился он ко мне, копающемуся у багажника «кукурузера» — классная тачка! У Леонида купили? Неужто он решил с ним расстаться? Ну надо же! Я Виктор, Виктор Козырев, вы договорились с моим шефом на десять утра. Поговорим? Все это он выпалил одной фразой, не дав вставить и слова, ну а когда я вышел — крепко пожал мне руку своей мозолистой рукой. Видно было, что мужик не гнушается и руками работать, не только руководит и комиссарствует. — Ну, так что вы хотите построить? Что именно? Есть представление? Представление у меня было совсем туманное, о чем я Виктору тут же и сообщил. Ничуть его данным откровением не удивив. Видать, насмотрелся он на клиентов, которые хотят — сами не знают чего. Что он тут же мне и подтвердил: — Не переживайте, вы не один такой. Это самая что ни на есть распространенная практика, когда вроде и хочется, а не знаете, как подступиться. Давайте-ка мы сейчас осмотрим дом, осмотрим участок вокруг, а уж потом уже и будем думать, что вам нужно, и что вы конкретно хотите и можете. Тут ведь еще надо исходить из того — какими финансами вы располагаете. Задумать что-то — это одно, а сделать…тут уже и начинаются трудности. Вам кажется, что вы можете построить дом за копейки, а на самом деле окажется — то грунты плохие, то запросы велики, то вдруг кризис настал, и вам денег не хватило. Еще учтите, что стоимость отделки дома минимум тридцать процентов от стоимости постройки. И выше. Зависит от того, что вы хотите сделать. Если обоями оклеить — это одно, если золотую лепнину — совсем другое. Ну вы понимаете… — Понимаю — кивнул я — а что, вы и золотую лепнину можете? — Можем — серьезно кивнул Виктор — И даже золотые унитазы. Но вы подумайте — надо ли вам это? Лепнину надо постоянно возобновлять, ухаживать за ней. Чуть что — отвалилась, чуть что — облупилась. Она ведь не вечная. А жить в доме с отвалившейся лепниной — это не очень хорошо. Да и не модно…с лепниной-то. Это в девяностые лепили всякую хрень, а теперь люди умнее стали. Впрочем — любой каприз за ваши деньги! — Не, не! — тут же я поспешил откреститься от плюшево-лепнинной безвкусицы — мне обычно! Я хочу дубовый паркет! Хочу отделку деревом! И вообще — мне нужно сохранить этот дом. — Как это? — удивился Виктор — А я думал, вы его будете сносить, и на его месте…интересно. И как же тогда? — Дом обязательно останется. Мы его отделаем изнутри, но сам сруб — это останется на месте. — Хмм… — Виктор оценивающим взглядом окинул потемневший от времени дом — В принципе, почему бы и нет? Если вписать его в очертания общего дома… А может оставить его как гостевой дом? А рядом построить новый? — Нет. Он должен составлять единое целое с новым домом. И знаете, как надо сделать — внешняя сторона дома, то есть…хмм…ну я не строитель, черт подери! Не знаю, как это называется! В общем — наружняя часть должна быть из бревен и прикрывает внутреннюю стену — кирпичную. То есть — снаружи весь дом кажется сложенным из бревен. И может даже — их стоит искусственно состарить. Ну типа покрасить! Сумеете? — Ну…так-то сумеем — Виктор поднял брови — Интересно. Никогда с таким делом еще не встречался. Это получится дороже. Но только зачем? Давайте тогда из леса построим. Есть выдержанный лес, не нужно будет ждать усадки. Лес пропитан противопожарными средствами, не горит, хороший лес. Дорого, конечно, дороже чем из кирпича, но… — Нет. Внутренность кирпичная, лес снаружи — заартачился я — И внутри отделать так, чтобы кирпичной стены не было видно. Я хочу стилизацию под эдакие древнерусские царские покои. — А тогда зачем вам паркет? Положим тяжелые широкие дубовые половицы, отполируем их, покроем лаком — вот вам и паркет! Лучше паркета! На века будет! — Ну и само собой — туалеты, ванные комнаты — две, два этажа, на каждом по туалету. Кухню большую, шесть комнат — три наверху, три внизу. Наверху спальня, кабинет, еще спальня…внизу…в общем — сейчас посмотрите, прикинем на месте. Ну и выгребные ямы — подальше от дома. У меня тут скважина артезианская, не хочу, чтобы она дерьмом залилась. Еще нужно будет сделать бассейн, разбить сад — лужайки, деревья, газон. Беседку поставить у прудика — прудик выкопать, я туда рыбок напущу. Цветники. Погреб еще выкопать большой. В общем — работы много. — Да, много… — Виктор задумчиво посмотрел на меня, на дом, и я понял — удивляется. По его информации я никак не тяну на такие траты. А траты получатся ой-ей какие! Битый час мы ходили по дому, вокруг дома по участку — Виктор записывал, замерял — где шагами, где доставал рулетку и просил подержать. Когда закончил осмотр, показал мне то, что у него получилось. Я посмотрел, и в принципе мне понравилось. Эдакое шале, в которое был вписан старый дом так, что его и не было видно под огромной скатной крышей. — Что касается газа — вопрос решаемый, но в копеечку вам встанет. Я вот так прикидываю сейчас, навскидку — это дом со всеми пристройками и надстройками вам обойдется не меньше, чем миллионов в тридцать, это без отделки. И скорее всего — все вместе вам встанет в лимон баксов — с отделкой, с бассейном, прудом и все такое. Вы готовы пойти на такие траты? Или может вам что-то попроще? — Нет. Готовьте договор, готовьте проект — я подпишу. Но только одно условие: этот дом должен быть готов до конца лета. Первого сентября — чтобы я отпраздновал новоселье. Если не успеете — штрафные санкции. Готовы взяться за это дело? — Хмм… — это обойдется еще дороже. Представляете, какой объем работ? — Ерунда — усмехаюсь я — только не рассказывайте, что у вас так много работы, что все рабочие заняты. Можете забить в договор, что если работы будут закончены раньше, чем первого сентября — все получат премии, в размере десяти процентов — если раньше на месяц. Я оплачу. Но если хоть день задержите — штраф десять процентов. На месяц задержите — двадцать пять процентов штрафа. От общей стоимости работ. — Хмм…жестко! — Виктор удивленно мотает головой — Я должен посоветоваться с шефом! Что он скажет. Обычно мы на таких условиях за работу не беремся — сами знаете, каков наш контингент. Сегодня он работает, а завтра к теще в Тверь поехал и работать не может. И что тогда делать? — Виктор… — я усмехаюсь и смотрю в глаза прорабу — Знаете…был такой писатель, Сент-Экзюпери. Слышали о таком? Ну да — Маленький Принц и все такое. И все знают его фразу о том, что мы в ответе за тех, кого приручили. Подождите, я еще не закончил. Помолчите и послушайте. Так вот, фразу-то знают, но не все знают, что он некогда работал пилотом на авиалинии — возил почту через пустыню Сахару. Он об этом даже роман написал — «Ночной полет». Главное в его работе было — всегда и вовремя привезти эту самую почту. За то, что летчики опаздывали — с них брали огромные штрафы. Вплоть до того, что чуть ли не вся зарплата на штраф. И не принимались никакие оправдания — ветер встречный, самум налетел или бедуины задницу прострелили. Главное — доставить почту вовремя. Так вот, у них не было опозданий. Никогда. А чтобы закрепить мою мысль, скажу вам так: мне плевать, как вы заставите своих рабочих работать быстро и качественно. Возможно, вы пошлете их нахрен и наберете каких-нибудь турок. Или таджиков. Или черт возьми — папуасов с Берега Слоновой Кости! Я плачу вам деньги — дополнительные деньги за то, чтобы вы сделали быстрее. Если вы хотите их получить — делаете быстро и качественно. Если хотите их потерять — делаете хреново и с опозданием. И вот еще что, хочу предупредить…я смогу заставить ваше начальство пожалеть, что меня обманули с деньгами и со сроками. Никаких судов. Никаких разборок. Они придут и будут упрашивать меня, чтобы я принял деньги на штраф. И поверьте, я абсолютно не вру. Виктор посмотрел мне в глаза, отвел взгляд, пожал плечами: — Мда…даже и не знаю. Скажите, вы точно простой сельский участковый? Мне говорили, что вы работаете участковым, живете в селе и все такое…а тут такая эпическая стройка, да еще и…не похожи вы на простого участкового. — Ну как это не похож? — усмехнулся я — Похож! А деньги у меня есть, да. Я много взяток набрал! С самогонщиков! Ну вы меня поняли, да? — Понял. Передам начальству, а там уже что они скажут. Телефон у меня ваш есть. Виктор уехал, я стоял, смотрел на расплывающееся облачко пыли на дороге, и думал о том — не слишком ли жестко я с ним обошелся? Эдак придется искать новых строителей. Они ведь всегда и во всем опаздывают со сроками, всегда норовят приписать работы, всегда воруют и всегда необязательны. А тут я их хочу загнать в жесткие рамки, да еще и ограничить штрафными санкциями! И кому это понравится? А с другой стороны — надо расставить точки над «i», чтобы сразу, с первого дня эти типусы знали — со мной этот номер не пройдет. Вы или честно работаете, или идете нахрен. Конечно, я могу их закодировать, чтобы честно работали и не пакостили, но зачем так уж откровенно светиться? Все можно, но не нужно. — Василий! — слышу женский голос из-за забора — Поговорить нужно! — Привет, баба Нюра! — приветствую я старуху — Каким судьбами? — К тебе. Поговорить — старуха устало опирается на забор, и я спешу открыть калитку: — Заходите в дом! Чаю попьем. — Нет, не зайду. Не хочу я туда! — отмахивается баба Нюра и машет мне рукой — подойди, пошепчемся. — Пойдемте лучше в машину присядем. Вам помочь? — Я еще сама передвигаюсь! Помощнички не нужны! — сварливо бормочет старуха, подходит к моему крузаку и ловко, легко запрыгивает на пассажирское сиденье — Купил, что ли? — Купил! — не скрываю я истину — Уволился вот из ментовки, теперь тут жить собираюсь. А машина-то нужна, как без машины? Вот и купил. — Заработал, значит — неопределенно хмыкает старуха — Хочешь колдовством промышлять, как я понимаю? — Ну…не без этого — не скрываю я — Я что, вам помешаю? Вы против? — Как я могу быть против, ну чего ты несешь?! Даже если бы и против — ну и что с того? Ты откажешься от своих планов? Уедешь? Не уедешь ты никуда. А помешать тебе я все равно не могу. Так зачем время терять? Я вообще-то по-другому поводу. Насчет Вари… — Хотите, чтобы она ходила к вам учиться? Хотите, чтобы она была вашей преемницей? — Хочу! — соглашается старуха, и ее серые глаза упираются в меня взглядом — А ты что, против? — Совсем нет! Только вчера об этом говорили. Я сказал, чтобы она в свободное время ходила к вам и училась травничеству. Одно другому не мешает. — Вот как? — старуха слегка удивилась, потом вздохнула — Ну да, преемницу. Умираю я, Василий. Много мне уже лет. Зажилась. А умереть так просто не смогу. Силу надо передать! Кроме Вари — некому. Я ее давно приметила, еще когда она дитенком совсем бегала. Она ко мне прибежит, сидит у меня на скамеечке — травы разглядывает. Она ведь тоже ведьма, только еще настолько слабая, что от обычного человека не отличишь. Ее пра-пра-прабабка была ведьмой, я ее знала. Погибла в революцию. Под обстрел попала, и…все. Ну так вот — я ее с самого детства и привечаю, и готовлю — снадобья всякие даю, чтобы молодая была, чтобы здоровая. А потом она мне все изгадила — взяла, да за этого козла душного замуж вышла. Я бы если б была черной ведьмой — точно бы его со свету сжила! Ну и паскудник же он! Но мне нельзя. Иначе я силу свою потеряю. Но ты его все-таки извел… — Да что вы все на меня! — демонстративно сержусь и твердо смотрю в серые, выцветшие глаза старухи — Я его не убивал! Клянусь! — Не убивал. Скорее всего его убили другие. А если не убили — тем хуже для него — усмехается старуха — Да ладно, я не о том. В общем — осталось мне немного. Может год, может два. Присылай Варю — пусть учится делу. Что там у вас сложится — вилами по воде писано. А она всегда будет сыта, не пропадет. Знахарское дело — не даст с голоду умереть. И вот еще что — ты очень уж разошелся с колдовством, тебе не кажется? Ты уже едва не навлек на себя беду. И не только на себя. Если продолжишь в том же духе — нарвешься на неприятности. — Интересно…а как я могу заниматься колдовством и не привлекать к себе внимание? Вот вы — не скрываете, чем занимаетесь! И что такого?