– Как и подобает джентльмену. – Тебя смущает, что я старше? Мужчины могут заводить детей и в позднем возрасте, а мне еще даже пятидесяти нет, и… Элиза поспешила прервать эти излияния. – Клиффорд, вы мне очень симпатичны… Перед глазами живо встала его белая лодыжка, заросшая рыжими волосами. Однако тут Элиза заметила, сколько грусти во взгляде Клиффорда. – Но ведь симпатия – это хорошее начало, правда? – спросил он. Элиза не хотела расстраивать и обижать его и тем не менее не нашлась с ответом. – Я просто решил признаться начистоту. Буду очень благодарен, если рассмотришь мое предложение. У меня красивый дом, к тому же я порядочный человек – в отличие от… – В отличие от кого? – Не важно. Так, к слову пришлось. Подумай над тем, что я сказал. Мои намерения абсолютно искренни. – Как я уже сказала, я очень польщена. – Пожалуйста, учти, что британцев здесь не очень много, выбирать особо не из кого. Ты не задумывалась о будущем? О том, что будешь делать, когда этот проект завершится? – Пока нет. – А задуматься стоит. Как бы там ни было, надеюсь, что ты убедишься: я всецело на страже твоих интересов. С этими словами Клиффорд зашагал прочь. Элиза подошла к квадратному пруду, окруженному свечами. Вокруг стояли маленькие треугольные шатры из муслина, повернутые открытой стороной к воде. В каждом помещалось не больше двух человек. Элиза подошла к самому дальнему и опустилась на толстые шелковые подушки. Вдруг раздался грохот, и огни фейерверков расцветили небо. От громких звуков тело Элизы напряглось, как натянутая струна, но потом она залюбовалась красивым зрелищем. Когда фейерверки закончились, на ее глаза уже во второй раз за вечер навернулись слезы, и на этот раз Элиза даже не понимала почему. Она глядела, как на поверхности воды танцевали отражения пламени свечей, и остро ощущала собственное одиночество. По другому берегу пруда шел погруженный в свои мысли Джай. Он был один. Принц повернул голову, и их взгляды встретились. Элиза снова почувствовала ту же связь между ними, которую ощутила, когда они рука об руку спускались в зал для дурбаров. Джай обошел пруд и направился к ней. Улыбнулся и спросил, не скучно ли ей одной. Элиза покачала головой. Джай помедлил, но потом поклонился и зашагал прочь. Глава 7 Неделя прошла спокойно. Слезы, пролитые во время дурбара, Элиза списала на разыгравшиеся эмоции. Не время распускаться, сказала она себе. Ничто не должно мешать работе. Пока Элизу свободно впускали почти во все помещения дворца, включая кухни и кладовые, и даже женщины из зенаны встречали ее приветливо. Узнав, что Аниш до сих пор содержит наложниц, Элиза заинтересовалась судьбами этих женщин. Многие жили во дворце еще со времен его отца и успели здесь состариться. Некоторые рассказывали, что во дворец их отдали еще в младенческом возрасте. Большинство этих женщин ни разу не покидали пределы крепости. Однако вместе они весело смеялись, шили и пели. Царившая в зенане дружеская атмосфера была для Элизы в новинку. В школе-пансионе, куда Элизу отправил мужчина, которого мама называла «дядей», отношения между девочками складывались куда сложнее. Этого человека звали Джеймс Лэнгтон. Элиза знала, что на самом деле никакой он им не родственник, хотя они с мамой жили в маленьком домике на территории его поместья. Единственное, что требовалось от Анны взамен, – присматривать за слугами, когда хозяин в отъезде. Элиза не понимала, как другие люди пускают корни на одном месте и чувствуют себя комфортно в собственном стабильном мирке. Но, хотя женщины из зенаны в ее отсутствие наверняка перемывали ей кости, Элиза продолжала туда ходить. С наложницами было весело, чего об ученицах пансиона она сказать никак не могла, вдобавок никто из соучениц не вызывал у Элизы доверия. Впрочем, наложницы только один раз говорили о ком-то плохо: в тот день к ним пожаловала Прия. Элиза сразу заметила, что к махарани они относятся настороженно. Когда Элиза фотографировала одну из наложниц помоложе, в комнату вошла Индира с сумкой в руках. Она обратилась к Элизе по-английски, чтобы никто из женщин ее не понял. – Хочешь увидеть кое-что интересное? – с широкой довольной улыбкой предложила она, придвинула к себе стул и плюхнулась на него. – Смотря что. – Это что-то наподобие похорон. Удивленная Элиза нахмурилась. Нет, хватит с нее похорон. – Вот увидишь, тебе понравится. Элиза молчала. После дурбара они с Индирой виделись редко, но в тот вечер в ее взгляде ясно читалась ревность. – Кири тоже будет. – Серьезно? Служанка? Индира кивнула: – Встретимся с ней в городе. Решившись, Элиза стала собирать оборудование. – Я уже закончила работу. Почему бы и нет? Только недолго. Хочу поскорее проявить снимки. Не возражаешь, если возьму с собой «Роллейфлекс»? – Только если он поместится в сумку. Индира вскочила и что-то достала из своей собственной сумки. – Мы быстро, но сначала тебе надо переодеться. Я принесла индийскую одежду. – Откуда ты ее взяла? Инди склонила голову набок и загадочно улыбнулась. – Я что угодно могу достать. Одевайся. – При всех? Инди рассмеялась: – А что такого? Тут одни женщины. Они это все тысячу раз видели. Свои вещи заберешь потом. Элиза не была ханжой, но переодевалась с пылающими щеками и всячески старалась прикрыться. Женщины смеялись и болтали, тараторя так быстро, что смысл Элиза не улавливала. Наложницы переговаривались вполне благодушно, однако вид полуобнаженной, порозовевшей от смущения белой женщины явно был для них в новинку и вызывал живой интерес. Но стоило Элизе облачиться в традиционную длинную юбку и облегающую чоли, как она сразу почувствовала себя другим человеком. Когда они вышли из зенаны в коридор, Индира вдруг втолкнула Элизу в нишу. Элиза вопросительно взглянула на девушку, но Индира лишь приложила палец к губам. Через некоторое время она прошептала: – Чатур! Он деван – главный придворный. Элиза живо представила эти непроницаемые темные глаза и кустистые брови. – И что с того? – У него глаза на затылке. Ко мне Чатур привык, но чем меньше он знает про тебя, тем лучше. Будь осторожна, иначе он во все твои дела сунет нос. Идем, он ушел. – Почему я должна его опасаться? – Чатур терпеть не может перемен, да и британцев недолюбливает. Думаю, твое присутствие его совсем не радует. Чатур застрял в прошлом. Они с Прией очень дружны, и от обоих лучше держаться подальше. После этого Индира непринужденно принялась болтать о том о сем. Похоже, и думать забыла о своих обидах. Может быть, Джай поговорил с ней? Как бы там ни было, Элиза порадовалась, что новых проблем не предвидится. Очарованная дворцовой жизнью, Элиза беспокоилась, что неприязнь Индиры может все испортить. Ну а что касается Клиффорда, то о нем она решила пока не думать. Элиза в первый раз оказалась в сердце средневекового города. Там они с Индирой встретились с Кири: служанке предстояло их сопровождать. При виде лабиринта извилистых улочек, пестрящих яркими цветами, сердце Элизы забилось чуть быстрее. Базары старого города узкими лучами расходились от главной башни с часами. Элиза следовала за Индирой и Кири. Какие только мастера не встречались им по пути: от красильщиков до кукольников. Тут Элиза подумала: если она заблудится, ни за что не найдет дорогу обратно. Придут ли ей на помощь эти деловито суетящиеся люди? Со стороны они воспринимаются как толпа, но каждый из них живет собственной жизнью, со своими радостями и страхами. На рынках специй их окутали ароматы благовоний, к которым примешивался острый запах жарившегося на углях козьего мяса. Чем дальше они углублялись в лабиринт базаров, где продавали всё – от сладостей до сари, – тем громче раздавался гул барабанов и тем сильнее становилась вонь от сточных канав. – Сегодня праздник? – спросила Элиза. Она знала о любви индийцев к всевозможным праздникам. Здесь отмечали всё – от дней рождения богов до хорошего урожая, и это не считая многочисленных музыкальных празднеств. – Не совсем. Элиза остановилась посреди улицы. – Что же тогда? Индира лишь улыбнулась и зашагала дальше. – Кири из семьи кукольников. Сегодня у них особый день. Пойдем, пока тебя рикша не переехал. – Ты же сказала… – Что это похороны. Так оно и есть. В некотором смысле. – Сколько загадочности. Индира рассмеялась и взяла под руки и Элизу, и широко улыбавшуюся Кири. – Сейчас сама все увидишь. Ты веришь в карму или в судьбу? – В судьбу? Знать бы еще, что это такое.