Я нерешительно замерла у Лив под дверью. Дольше необходимого изучала приклеенные на нее поляроидные снимки, прежде чем заставила себя постучать. Раздалось приглушенное «заходи», и я, повернув ручку, вошла в комнату. Лив в пижаме с Мулан сидела на кровати. Горела только маленькая лампочка у ночного столика, тихо играла музыка. Дальше ноги сами несли меня, покуда не уткнулись в пушистый прикроватный коврик. Стоило мне остановиться, она закрыла учебник и отложила ручку, которой делала пометки. – Скажи-ка, Лив… – Я нерешительно теребила ворот футболки. Лив наклонила голову и выжидающе посмотрела на меня. – Эта группа NXT… Расскажи мне о них что-нибудь? Она тут же села прямо, скрестив ноги, ее глаза сверкнули. – Что ты хочешь узнать? – Хороший вопрос. – Я тянула время, лихорадочно размышляя, что бы спросить. – Они давно на сцене? – Уже лет пять. Как минимум тогда они дебютировали, а собрали их двумя годами раньше. Я нахмурилась. – Их собрали? – Ну да, – кивнула Лив. – Айдолы в Корее… то есть актеры, певцы, ведущие и все такое, их, грубо говоря, подбирают фирмы. Они проходят своего рода кастинг или прослушивание, и, если они достаточно убедительны, их нанимают в качестве трейни. У меня возникло столько новых вопросов, что я не знала, с чего начать. – И участников отобрали в группу? Лив почесала затылок. – Хм, в каком-то смысле. После дебюта их концепт претерпел некоторые изменения. Думаю, тогда у них был весьма мрачный период, а сейчас они стали более… более… – она пыталась подобрать правильное слово, чтобы объяснить. – Чарли бы сказала, более мейнстримными. Кажется, до нее только сейчас дошло, о чем мы говорим. Она наклонила голову набок и пристально уставилась на меня. – Но с чего это ты вдруг заинтересовалась? – Я… я после вашего выступления послушала несколько их песен, и… неплохо, мне стало интересно, почему я раньше не слышала об NXT при их популярности, – в конце мой голос сорвался. Не люблю врать, особенно сестрам, но в конкретной ситуации выбора особо нет. Лив расплылась в улыбке. Она переползла по кровати ко мне поближе, ее глаза сияли. – Серьезно? Тебе понравилось? Что ты слушала? Какая песня тебе зашла? Правда, клипы потрясающие? Бесконечный фонтан вопросов, будто я выдернула затычку, которая слишком долго глушила рядом со мной ее энтузиазм. Я подняла руку и осторожно прервала ее. Лив умолкла посреди предложения. – Честно говоря, я посмотрела только несколько первых видео из ленты YouTube. Пришлось считать на пальцах. – Клип к песне, под которую вы танцевали. Fly, Take Me, My everything, I won’t say yes, еще одна с корейским названием – я его не запомнила, и сольная песня этого… Чжэ? Внутренне я аж скривилась от своей отвратительной игры. Не будь Лив столь взбудоражена темой, наверняка бы почуяла: что-то не сходится. Ее буйная радость сменилась мечтательной улыбкой. – Его голос – невероятный, да? Знала бы ты, насколько невероятней он вживую… – Да, весьма… приятный. – Я очень скучаю по его светлым волосам. Впрочем, серый ему тоже шел. Но говори что хочешь, с черными ему лучше всего! – она перевела взгляд на стену у меня за спиной. – С ними он смотрится как-то… как-то взрослее. Я проследила за ее взглядом – и застыла. Вся стена увешана постерами с NXT. Даже на потолке два приклеено. И со всех на меня смотрели до боли знакомые темно-карие глаза. Где-то – с групповых фотографий, где-то – с сольных. Абсолютный сюр. Он во всех возможных позах и декорациях на стенах в комнате моей сестры. В. Комнате. Моей. Сестры. По позвоночнику пробежала дрожь, и в то же время живот спазмом скрутило. Наверное, это лишь одна из сотен, нет, тысяч подобных стен. На которых он выглядит ранимым, счастливым, сексуальным или задумчивым и… Люди смотрят на него. Кто-то вроде моей сестры видит в нем айдола для подражания. Они перепевают его песни, обожают его, теряют из-за него голову. Во рту внезапно пересохло. – Думаю, мне надо прилечь, – слабо прошептала я и, не дожидаясь ответа, проскользнула обратно к себе в комнату, где забилась под одеяло, пока вокруг не стало совсем темно. Я закрыла глаза и помолилась, чтобы, когда я проснусь, все обернулось сном. Очень-очень страшным сном. Глава 13 Из глубокого сна меня вырвал назойливый писк. Несколько секунд ушло на его опознание, после чего пришлось шарить под подушками в поисках телефона. Когда я нащупала его, то, так и не продрав глаза, смахнула оповещение будильника и уронила трубку обратно на матрас. Зевая, я уткнулась лицом в подушку и обняла ее. Серый туман висел между мной и ясностью мысли. Я наслаждалась покоем. Несколько беззаботных минут после пробуждения. Но постепенно туман рассеялся, и в голове стали всплывать события вчерашнего дня. Я вытянула руку из-под подушки и протерла глаза, потом подняла веки. Сначала – часы. 7:26. Больше десяти часов сна, и я ни капли не чувствую себя отдохнувшей. Со вздохом я перевернулась на спину. По четвергам занятия начинались только во второй половине дня. Но мысль о том, чтобы тащиться туда и кучу часов возиться с неинтересными предметами, камнем легла на сердце. Я потянулась, тщетно пытаясь эту каменюку сбросить, и посмотрела на телефон. Никаких новых сообщений. В голове завелась маленькая, но докучливая мысль: «Наверное, на этом все. Наверное, он больше не напишет». В каком-то извращенном смысле такая реакция мне даже понятна. Разумеется, легче оборвать контакт, чем за один разговор попытаться все объяснить. Как ножом отрезать. Ну и кому о таком расскажешь? Никто не поверит, что я несколько недель общалась с поп-звездой. В груди едва заметно дернулось что-то и тут же отпустило. Может, оно и к лучшему, – уговаривала я себя. Я поднялась с кровати и отрыла в комоде одежду на сегодня. Но не прошло и десяти минут, как телефон зазвонил, и спасительная мысль моментально утратила силу. На экране имя Чжэ Ёна, сердце заколотилось. Я глубоко вздохнула, приняла вызов и молча поднесла телефон к уху. Первый шаг за ним. – Хей. Больше ничего. Одно слово, и все же я четко слышала: вся моя неуверенность нашла отражение и в его голосе. Однако и это не заставило меня прервать молчание. Я сидела на кровати, крепко сжимая телефон, и елозила босыми ногами по холодному полу. – Хорошо спала? – осторожно спросил Чжэ Ён. Наверное, ему ясно, что я сейчас, как вулкан, в шаге от извержения. Но своим вопросом он только подбросил дров в огонь. Мое терпение висело на волоске, и разговоры не по делу его только раскачивали. – Хорошо ли я спала? – не веря своим ушам, переспросила я. – Дай-ка подумать. Тут случайно всплыло, что последние две недели я вожу дружбу с парнем, которого знают во всем мире, а он это решил скрыть. Но да, Чжэ Ён, я хорошо спала. Спасибо! К концу реплики от сдерживаемых эмоций у меня тряслась не занятая телефоном рука. – Неправильно, да, но… – Ты скрыл это от меня! – возмущенно перебила я. И тут плотину прорвало. – И что я должен был сказать? «К слову, Элла, я корейский айдол, меня полмира знает? Стоит выйти на публику, люди кричат мое имя»? – раздраженно выдал он. – Как вариант! – не менее зло крикнула я. – Все лучше, чем смолчать и подложить мне такую свинью. Он тяжело вздохнул. Я представила, как он растрепал рукой волосы. – Подложить свинью? Тебе не кажется, что это перебор? Я безрадостно засмеялась. – Думаешь, я перебарщиваю? Тебя весь мир знает. Ты дружишь с голливудскими звездами. Ты – знаменитость! – А еще я человек! – вырвалось у него. – Просто человек, Элла! Прозвучало до того вымученно, будто он устал нести на плечах этот крест. – Слушай, я собирался сказать. Каждый день… – он запнулся, подбирая нужные слова. Продолжил он уже мягче, более спокойным тоном: – Но впервые, за сам не знаю сколько лет, я повстречал кого-то, кто со мной из-за меня. Кого-то симпатичного. А еще милого, забавного и не думающего о том, два доллара у меня на счету или два миллиона.