«Кого-то». Прекрасно, Элла. Ничего лучше в голову не шло. Он довольно харизматичен, так что едва ли в свободное время бродит между стеллажами в книжном. Одежда, поза, то, как он держится, – от него сложно отвести взгляд. – На «кого-то» в хорошем смысле? Или мне стоит… Громкий звонок прервал Чжэ Ёна. Он скрючился, вытаскивая телефон из кармана брюк, и бросил взгляд на экран. Отобразившаяся на лице гримаса ясно дала мне понять, что это не извещение о выигрыше в лотерее. – Всё в порядке? – уточнила я робко. Он снова откинулся на скамейку. Закрыл глаза, между бровями прорезалась маленькая морщинка, и я обратила внимание, какие у него длинные темные ресницы. Почти до самых скул. Вместо ответа он вздохнул: – Мне пора. Несмотря на это, он даже не попытался подняться. Его рука расслаблено лежала на скамье, но меня не отпускало чувство, будто над ним собрались грозовые тучи. Я попыталась придумать, чем разогнать их, но в голову ничего не шло. Я оглядела парк. Неподалеку стояла тележка с мороженым и за ней парнишка, уткнувшийся в телефон. На дорожке перед ними порывом ветра кружило листья, тихо покачиваясь, шелестели деревья. Так спокойно. Будто от городской суеты нас отделяет куда больше пары метров. – Не замерзла? Я вздрогнула. Голос Чжэ Ёна вырвал меня из размышлений, и я обернулась к нему. – Да нет. А что? Ты замерз? Он с прищуром посмотрел на меня и кивнул на мои руки. По ним бегали мурашки. С тех пор как я несколько часов назад вышла из дома, температура упала, однако все еще оставалась выше обычной майской. – Вообще-то, я как раз собиралась спросить, не хочешь ли ты мороженого, – я покосилась в сторону тележки. – Но, кажется, от одной мысли об этом веет холодом. Чжэ Ён улыбнулся. – Ты бы пригласила меня на мороженое? Я кивнула. – И даже с радостью угостила бы тебя шариком-другим. – Заманчивое предложение, – он улыбнулся, от чего на правой щеке появилась ямочка. – Но мне и правда пора. В следующий раз не премину напомнить. Следующий раз. Я осторожно поинтересовалась: – И когда это, по-твоему, будет? А то нам с кошельком стоит подготовиться. Чжэ Ён поглядел так, будто точно знал, что на самом деле меня волнует. Он задумался, прежде чем ответить. – Когда ты прочтешь «Гарри Поттера», а у меня… на работе будет больше времени для спонтанных свиданий. Услышав это, я навострила уши. – Кажется, ты тоже трудоголик. – Тоже? – удивленно переспросил он. – Моя старшая сестра. Порыв ветра растрепал мне волосы, и, стоило холодку скользнуть за ворот, я передернула плечами. – Она почти живет на работе, а домой ходит как в гости. Чжэ Ён скользнул взглядом мимо меня, на лице у него застыло странное выражение. Горечь? Тоска? Мое умение распознавать чужие эмоции всегда работало через пень-колоду. Но если в чем я и знала толк, то в глубоко потаенном страдании. Случались плохие дни, когда собственное отражение смотрело на меня этим взглядом. Последние годы все реже, но такие дни на цыпочках подкрадываются со спины и наносят удар, когда меньше всего ждешь. И вот, повседневные заботы уже высятся надо мной горами, а до вершин и взглядом не достать. Это похоже на хождение по канату: с одной стороны, каждый шаг дается с трудом, мозг истерит, что я должна вернуться к себе в комнату и спрятаться от всего мира. А с другой стороны, я точно знаю, что должна взять себя в руки. Насколько это возможно. В итоге я замирала на склоне горы, дни превращались в недели, а горы с каждой невыполненной задачей только росли. Я тряхнула головой, избавляясь от мыслей. Не хочу об этом думать. – Вы живете вместе? – спросил Чжэ Ён. – Да, мы с младшей сестренкой переехали к ней после смерти родителей, – пояснила я, стараясь подобрать тон, который говорил бы: все нормально. Прошло достаточно лет, боль от этих слов уже не так сильна. Чжэ Ён сморгнул, будто пробудившись ото сна, и с непонятным выражением лица спросил: – Тяжело? Вопрос, настолько далекий от всего, что вертелось у меня в голове с начала нашей встречи, что какое-то время я просто в замешательстве смотрела на Чжэ Ёна. Можно было бы разрядить обстановку и сострить в ответ. Но он сидел передо мной с этой морщинкой на лбу, сосредоточенным взглядом и выглядел так серьезно, что я быстро отвергла идею с шуткой. – Бывает, – призналась я наконец. – Дело не только в работе. Время от времени возникает такое чувство, будто мы живем на разных планетах и лишь иногда пересекаемся на орбите. Маленькая пауза, меня осенила одна мысль. – А потом я вспоминаю, что она все ради нас бросила, да и Лив все еще со мной. И… становится легче. Слабая улыбка у него на губах смотрелась не слишком убедительно. – Хорошо, что вас трое. – У тебя нет братьев или сестер? – Младшая сестра. Только мы с ней давно не виделись. – Живет в другом городе? Он перебил меня: – Да. Скупость его ответа разбередила во мне любопытство, но мне показалось, что для него это больная тема, как для меня разговоры про родителей. – Можешь одолжить одну из моих, хочешь? – Я почти уверен, твои сестры не оценят, если их без объяснений похитит незнакомец, – сухо прокомментировал он. – Теперь ты заговорил о похищениях! Чжэ Ён открыл было рот, чтобы возразить, но в последнюю секунду прикусил язык. Он просто покачал головой. – Тушé. Телефон снова разразился громким звонком, и, хотя внешне Чжэ Ён никак не отреагировал, было видно, что мысленно он уже не со мной. – Тебе и правда пора, похоже, на том конце провода начинают волноваться. Казалось, если бы не это, мы всю ночь могли бы сидеть в парке и болтать. – Думаю, волнение – последнее, что там испытывают, – пробормотал Чжэ Ён. Тем не менее, вытащив из-под ног сумку, он поднялся со скамейки. – Дай знать, как дочитаешь, хорошо? Я похлопала по рюкзаку. – Дай мне неделю. – Это я и хотел услышать. Его взгляд скользил по моему лицу, от носа ко лбу, к волосам, из-за ветра наверняка превратившимся в воронье гнездо. Снова вернулось едва ощутимое покалывание. Он засунул руку в карман, другой натянул шляпу ниже на лоб. Его глаза оказались в тени, к тому же их почти закрыли свисающие на лоб пряди. – Увидимся, Элла. – Самое позднее – когда ты снова захочешь пройтись по первому тому. Только сказала и тут же почувствовала желание закатить глаза. Очень надеюсь, что прозвучало не так отчаянно, как мне почудилось. Он улыбнулся и ушел. Я смотрела ему вслед, пока тропинка не свернула и он не скрылся за деревьями и кустарником. Затем я тоже встала и, закинув за плечи рюкзак, двинулась в противоположную сторону, к дому. Уже гораздо позже, когда я лежала в кровати и готовилась погрузиться в сон, меня озарила какая-то мысль. Но уснула я прежде, чем разобралась, в чем дело. И все, что осталось на утро, – странное ощущение, что где-то Чжэ Ёна я уже видела.