Габриэль запнулась. В самом деле, тогда получалось, что и парня убил мастер Клайс, и, возможно, парень занимался шантажом? Все это выглядело невероятно. Но в одном мы сошлись: поодиночке по замку бродить не следовало, совсем. Поэтому на занятие с мастером Гвейлой Шиниас мы отправились вдвоем, под ручку, как лучшие подруги. Габриэль внимательно сверялась с планом замка, который ей выдали вместе с расписанием, и так мы не спеша перешли в то крыло, которое казалось старым и заброшенным, то самое, где я, спасаясь от его герцогства, провалилась в тайную комнату. К слову, хрустальный шарик так и лежал на дне кармана. Мне жуть как хотелось его рассмотреть еще раз, но почему-то не возникало желания никому показывать, даже Габриэль. Начались бы расспросы, а все происшедшее в той странной комнате хотелось хранить в тайне от всех – как будто я сделала что-то очень некрасивое, сунула нос туда, куда не следовало… Кабинет, где нам предстояло заниматься, нашелся легко. А там нас уже поджидали старые знакомые: Альберт и ар Мориш. – Я этого не переживу, – капризно заявило герцогство, – снова свинарка. Я не хочу заниматься с ней в одной комнате. «Однако руки распускал с превеликим удовольствием», – подумала я, но промолчала. – Тибриус, – заметил Альберт, – нам бы следовало куда больше думать о нашем предназначении, чем о компании, которая тебе так не нравится. Да и, по мне, Ильсара – милая девушка, не стоит ее оскорблять. Я посмотрела на него с благодарностью. После того как я перестала подозревать Альберта в убийстве, видеть его было приятно. К тому же он пришел мне на помощь, осадив аристократа. Ар Мориш только фыркнул и отвернулся. Его идеальный аристократический нос все еще был распухшим, и кровоподтек под глазом никуда не делся. – Ильса, – Альберт подошел к нам, – я слышал, с тобой утром беседовал мастер Клайс. – Как же, беседовал, – встрял ар Мориш, – знаем мы эти беседы. Альберт лишь отмахнулся и внимательно заглянул мне в глаза. – Что он тебе говорил? Не поделишься? – В основном о том, как много мне придется выучить, чтобы догнать всех вас, – ответила я, отпустив локоть Габриэль. – А про убийство? Я уже слышал, что это ты нашла ту девушку… Я насторожилась. Возможно, из-за лица Альберта, дружелюбного с одной стороны и совершенно застывшего с другой, но… Почему ему так интересно, что сказал Клайс об убийстве? Впрочем, особо скрывать было нечего, и я сказала: – Это не первое убийство здесь. С год назад парня убили, точно так же. В уборной. – Я так и думал, что тут бардак во всем, – процедило герцогство, гневно сверкая синими глазами. Альберт обернулся, молча посмотрел на него. Потом, словно у него зародилась некая забавная мысль, уставился с кривой улыбкой на меня. – Что? – Мне совершенно не понравилось это смешливо-задумчивое выражение в темных глазах. – Ты… Он продолжал криво улыбаться, но не успел договорить: по полу звонко застучали кожаные каблуки. Мы разом обернулись: по коридору к нам плыла Гвейла Шиниас. Бледная, но с великолепно уложенными черными кудрями и в прекрасном бархатном платье цвета мха, я таких никогда не видела. Да и где мне их было видеть? Книг я в руках не держала, а в деревню нашу такие благородные дамы не заглядывали. – Так, – весело сказала она. – Ну что, детки, идем учиться. Мы же хотим приносить пользу этому миру и получать за это приличное вознаграждение? Как странно… Детки. Хотя здесь нам всем восемнадцать точно есть, а Альберт, возможно, даже постарше будет. И мы пошли. Я ожидала увидеть что-нибудь вроде класса в деревенской школе, куда мне очень хотелось ходить, но, естественно, никто не пустил, однако в просторной комнате нашелся лишь один большой круглый стол, вокруг которого был расставлен с десяток тяжелых стульев. Я постаралась занять место между Альбертом и Габриэль, так что получилось, что распухший нос ар Мориша оказался строго напротив, через стол. Вот оттуда гад и обжигал меня взглядом, грозя всеми возможными карами и неприятностями. Я вздохнула. Понятное дело, что вчерашняя встреча сделала нас врагами и исправить это невозможно. Мастер Шиниас неторопливо обошла стол, оглядывая нас, почему-то остановилась за моей спиной. – Ты устроила настоящее представление на собеседовании, – сказала она. – Мастер Клайс был впечатлен. И как-то сразу неприятно стало. Она укоряла меня в том, в чем я вины не чувствовала. А еще… внезапно я услышала в ее голосе ревность. Как странно… – Я тоже очень испугался за свою девушку, – вдруг подал голос Альберт. От неожиданности я едва не подпрыгнула. Свою девушку? Это как? Зачем? Понимая, что стремительно краснею, глянула на Альберта. А он мне подмигнул и чуть заметно кивнул, мол, успокойся, все хорошо. – Ильсара – твоя девушка? – Мастер Шиниас хмыкнула. – В замке Бреннен не приветствуются близкие отношения. И отошла от меня. А мне как будто и дышать стало легче. Но Альберт… – У нас это уже давно, – заверил он, – хотя приходилось ездить к ней издалека. Но, наставница Шиниас, я не слышал, чтобы в замке Бреннен на подобные отношения был наложен запрет. – Запрета нет, все верно, – женщина, казалось, расслабилась, и ее голос потеплел, – но младенцы здесь точно не нужны. Вы, милая моя, посетите лекарскую и попросите снадобье, которое будете принимать каждый день поутру. Понимая, что уши мои уже почти превратились в раскаленные угли, я покорно кивнула и опустила глаза. Мне показалось, что Габриэль тоже хмыкнула – едва слышно. – Так, все, – Шиниас хлопнула в ладоши, – давайте приступать к занятию. Рассказывала она много и очень интересно. О том, что Долина Сна – это кусок материи, которую отхватил себе жадный дух Сонной немочи и обустроил ее по своему усмотрению, устанавливая правила на все – и даже на то, как там течет время. Сам дух Сонной немочи никому не показывается, но, скорее всего, он может обретать вид старика, морщинистого, противного и с бельмами вместо глаз. Дух жадный, да. Для него сожрать душу сноходца – самое лучшее лакомство. Именно поэтому самые сильные сноходцы должны принимать специальное снадобье, которое не позволяет им видеть сны. – Потому что Сонная немочь приходит в снах, заманивая душу в Долину. Говорила она и о том, что души, украденные Сонной немочью, имеют в Долине вполне материальные тела, их можно пощупать. Но вернуть их в наш мир можно только в том случае, если прошло совсем немного времени с того момента, как душа человека заплутала в Долине. Когда тело превратилось в куколку, уже ничего не сделаешь, само собой. Она, Гвейла Шиниас, будет нас учить тому, как, имея на руках заснувшее тело – или даже вещь, принадлежащую этому телу, – нащупать душу в безбрежной Долине, чтобы потом пойти за ней и забрать обратно. И для этого мастер проведет много практических занятий, где мы будем тренироваться на предметах, чьи хозяева все-таки сгинули в Долине. Тут она снова остановилась около моего стула и особо отметила, что лично мне все это будет даваться очень легко. – Судя по всему, если ты, конечно, не разыграла перед нами представление, благословенный Энне-аш оставил в тебе изрядную часть себя. Ты сможешь чувствовать даже тех, кто ушел далеко, но еще может вернуться. Я буду вас учить, как это делать правильно, чтобы не возникло опасности для вас самих… Это был интересный урок. Я слушала затаив дыхание, потому что никто и никогда не рассказывал мне столь важные и интересные вещи. Я даже почти забыла о том, что сказал Альберт, в голове засела мысль, что я смогу действительно помогать людям, которых схватила Сонная немочь, что смогу ходить в Долину Сна и приводить их обратно, возвращая к жизни. А потом Гвейла Шиниас устало произнесла: – На сегодня – все. Идите. Следующее занятие будет по расписанию. Но я не удержалась и спросила: – Мастер Шиниас, а что мы должны чувствовать, когда душа хозяина предмета еще может вернуться? Женщина усмехнулась. – А что ты чувствовала, когда держала в руках ту ленточку? Я помотала головой. – Я… я видела паутину. Багровую паутину, повсюду. Мой ответ, казалось, удивил мастера. – Такого мне еще не рассказывали. Впрочем… – Она окинула меня цепким взором. – Поживем – увидим. Когда человека еще можно вернуть, мы, сноходцы, чувствуем свет. Вот и пойми, что она хотела этим сказать. * * * Стоило только выйти из кабинета, как Альберт решительно подошел ко мне. Внутри все сжалось, я в панике уцепилась за Габриэль. Наверное… Он что-то захочет мне сказать. Но я… готова ли я слушать? Я обреченно посмотрела в красивое – и такое неправильное частичной неподвижностью лицо молодого мужчины. Надо сказать, неделю назад я бы и не осмелилась вот так, почти на равных смотреть на господина, которому и в подметки не гожусь, но сейчас… он ведь сам объявил… а я и не знаю, что делать, как себя вести. – Ильсара, – чуть хрипло сказал он, – можно с тобой поговорить? Можно ли? Наверное… почему спрашивает? Так непривычно, когда твое мнение кого-то интересует… Но за меня ответила Габриэль. – Можно. Только если ты потом доведешь ее до двери в нашу комнату. Сейчас, знаешь ли, не лучшее время бродить по замку в одиночестве. – Конечно, доведу. – Альберт все еще заглядывал мне в лицо, как будто опасался отказа. Но я… разве я могу отказывать? Тем более просто поговорить.