Хазаров пожал плечами. — Я хочу узнать, живы мои девочки или нет?.. Где они, скажите мне, если знаете! — Ответьте хотя бы на последний вопрос, — вздохнул Нелидов. — Что вы делали, когда пропали ваши дети?.. — Я был в казино, — проглотив возникший в горле комок, признался Хазаров. — Что вы конкретно делали в казино? — перебил медиум. — Проигрывал, — вздохнул Хазаров. — А ваша жена? — Какая? — Нынешняя, — кивнул медиум. — Сидела рядом. — Хазаров сжал кулаки. — В вечернем платье со стразами и курила?.. Хазаров встал. — А иди ты! — проворчал он и решительно двинулся к двери. Медиум улыбнулся и щёлкнул пальцами, они взглянули друг на друга, и Хазаров вернулся. — Она жила у вас? — Тёща? Медиум кивнул и добавил: — Сходите на ее квартиру… — Когда? — быстро спросил Хазаров. — Сегодня, — подумав, ответил Нелидов и опустился на кушетку, закрыв рукой глаза. Ким Магомедович привстал и огляделся. То, что медиум моментально уснул, сомнений почему-то не вызывало. — Мужчина — вы!.. Вы, положите ему лист бумаги на грудь, — подала сзади бумагу и ручку секретарша. — Но… — Денис Евгеньевич в состоянии каталепсии, мужчина… Ну, отсутствует пульс, сам холодеет, глаза закрыты, не видите разве?.. — снова каркнула, как осенняя ворона секретарша. — Денис Евгеньевич — проводник между живыми и мёртвыми. Ждите, мужчина, ждите! — и она вышла, тихо притворив дверь. Прошло полчаса. Над медиумом летали мухи, часы на стене отстукивали секунду за секундой. Хазаров с хрустом зевал и не спускал с Нелидова глаз. Медиум выглядел неважно — черты заострились, дыхания не было слышно… Пошли вторые полчаса. Хазаров, закрыв руками голову, сидел рядом, сгорбившись. На медиума он больше не смотрел, нырнув с головой в собственные невесёлые мысли. — По ту сторону жизни их нет… — вдруг услышал он. Хазаров вздрогнул и с опаской покосился на медиума, тот ручкой пытался что-то написать на листке бумаги. «Дети живы», — прочёл каракули Хазаров, а медиум открыл глаза и, сладко зевнув, сел. — Чья-то дача, — повторил он дважды, пока Хазаров расплачивался. — Они ехали туда!.. — Что вы имеете в виду? — волнуясь, переспросил Хазаров. — Чья дача?.. Хоть направление скажите… Нелидов пожал плечами и вытер полотенцем бледное вспотевшее лицо. — Всё? — уходя, спросил Хазаров. Медиум кивнул. КВАРТИРА ЛИЛИ «УЛИЦА ТЕНИСТАЯ» — ржавая эмалевая табличка на знакомом угловом доме. Хазаров въехал во двор, и припарковался у детской песочницы. Двор, где он оставил машину, нельзя было назвать спокойным, рядом было три магазина — продуктовый, хозяйственный и обувной, да ещё шиноремонтная мастерская… Хазаров порылся в бардачке и выудил два ключа от квартиры тёщи. Найдя глазами знакомые пыльные окна, он не спеша закурил и сделал несколько звонков. В квартире было душно, громко с оттяжкой капала вода из неисправного крана на кухне. Хазаров затянул потуже кран и вспомнил фрагменты джакузи, из которой его тёщу вытащили перед отправкой в морг. Он ещё тогда обратил внимание на тонкий голубой нимб из ниоткуда над трупом. Его раздумья прервал звонок жены. — Ты скоро приедешь на работу, Ким? — проворковала Тамара. — Тебя ждут. Они приехали из Нальчика и нервничают… Ты где? — Я не приеду сегодня, — буркнул Хазаров. — Где ты?.. У медиума? Он ещё не принял тебя?! Послушай, Ким, есть очень сильная ясновидящая на улице Хошимина, — заторопилась Тамара. — Запиши адрес. — Я перезвоню, — перебил он жену. — Жди… Был ранний вечер. Он сидел в квартире бывшей тёщи — на улице Тенистой уже несколько часов. Звонок городского телефона вывел его из состояния унылого ожидания. — Да? — осторожно спросил он. — Не называй моего имени, хорошо?.. — предупредил едва слышный голос. — Где вы? Что случилось?.. Скажите мне, наконец, чёрт побери! — прорычал Хазаров. После долгого разговора Ким ещё некоторое время сидел, разглядывая пол в квартире бывшей тёщи. По старому дубовому паркету деловито бегали рыжие мелкие муравьи… То, что с ним произошло дальше, Хазаров воспринял, как телепортацию — не больше и не меньше!.. Только что он был в квартире на улице Тенистой и вдруг обнаружил себя идущим по коридорам Телеканала! Оказывается, уже наступил следующий день. — Где ты был, Ким? — подняла брови его жена Тамара Жилянская. Это было началом их первой ссоры… Но уже через двадцать минут супруги целовались и даже закрыли на полчаса дверь в кабинет — на два оборота ключа. ДРУГИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА Под фонарями промозгло блестел асфальт… «Номер машины охранника, который увез дочек Хазарова пробьют через час… Если бы только машина «всплыла» где-нибудь ещё… Если бы только всплыла!» Лев Тимофеевич неожиданно споткнулся на абсолютно ровном месте. И дело было не в препятствии на его пути, просто на проезжей части валялся… мокрый игрушечный медвежонок. «А что если с дочками господина Х. случилось что-нибудь, исключая похищение?» За те секунды, пока поток машин, сигналя, стоял на светофоре, следователь успел схватить игрушку с проезжей части и пулей вернуться на тротуар. Игрушечный мишка был изрядно мокр, хоть воду выжимай… Лев Тимофеевич потряс медведем и, завернув его в газету, сунул в портфель. Так, с косолапым, он и пошёл домой. На его пути был круглосуточный магазин, Рогаткин стремительно вошёл в него и спортивным шагом направился в мясной отдел. Посмотрев на мясо пять секунд, Лев Тимофеевич нервно развернулся на 180 градусов и трусцой устремился к колбасе. От колбасы отойти было труднее, но следователь, зажмурившись, сумел отмахнуться и от этого соблазна, хотя чуть не потерял очки, когда разворачивался всем туловищем к овощам. Последний раз оглянувшись на свиные сардельки, он медленно отошёл к огурцам, помидорам и пензенской картошке. Нагрузив две авоськи отборных овощей, Лев Тимофеевич купил на сладкое фруктовый тортик и пешком побрёл домой. Через полчаса, поставив картошку жариться на газ, он нарезал салат, разломил очищенный апельсин, налил себе водочки и достал огурчик, который плавал на дне банки… Выпив полную стопку водки, Лев Тимофеевич печально поглядел на бутылку и убрал её в холодильник. — Что касается серийного убийцы-отравителя, то я его всё равно поймаю!.. — пообещал Лев Тимофеевич салату, хрустя огурцом. Сказал по привычке, никто его не спрашивал и ответа не ждал. Дожидаясь ужина, Лев Тимофеевич анализировал факты по делу Калюновски-Хазаровых, размышлял, и выходило вот что: Музейный работник и бывшая тёща телемагната Х., если её разозлить, кричала, как пилорама. На кого? На новую жену своего зятя Хазарова. Причина крика? Унизительное выселение бывшей тёщи из особняка на улице Пичугина.