- Идите... - Простите, - позвали с лестничной площадки. Все четверо, как по команде, нервозно вздрогнули. Перед порогом стоял молодой парень приятной наружности в форменной зеленой куртке. В руках он бережно держал большую коробку. - Варвара Константиновна Кузнецова - это вы? Ну, разумеется, он обратился к Маняше. Та указала двумя руками на мать. - Простите, - легко сконфузился парень, - Фирма «Букет». Доставка цветов. Распишитесь. Процесс получения занял не более минуты, после чего посыльный исчез. - Ой, ма-ать! - протянула Маняша, аккуратно ставя коробку на пол, - Дожили! Это кто ж у нас в кавалерах, Билл Гейтс, что ли? - Не знаю, честное слово! - Ты только посмотри: целая коробка белых роз! К тому моменту Варвара уже тряслась всем телом. - Во! Карточка, - Маняша вытащила небольшую открытку и протянула матери. - Прочтешь при свидетелях или нам лучше удалиться? Варвара раскрыла глянцевую открытку: «Жду встречи». И все. Ни подписи, ни даже намека на подпись. Кто бы это мог быть? - Так мы пошли? Она зачарованно кивнула и осталась одна в прихожей. Тишина показалась ей святой. Под ногами кучей лежали белые розы, а в руках почти что «его признание». Нет, если соединить розы с текстом, получится настоящее признание. Варвара знала от кого. Ведь во всем мире только один человек был способен на такое безумство, как прислать цветы с посыльным утром в середине недели и даже не подписаться. «О, Господи! Вот оно женское счастье, которое прибыло к ней с опозданием почти что на двадцать лет!» Варвара присела, собрала цветы в охапку и искоса глянула на себя в зеркало: глаза блестят, щеки горят - все, женщина на гране нервного срыва! «К психоаналитику! - заключила она, - Больше некуда!» *** Лейтенант Сулейко перевел взгляд с портрета Чехова на потрет Льва Толстого, висящие на задней стене кабинета. Потом протяжно вздохнул и снова сосредоточился на молодой собеседнице. Вообще-то собеседницей эту девицу назвать можно лишь с большой натяжкой, беседует он: рассуждает, убеждает, даже слегка пугает перспективой отказа в помощи следствию, а она слушает. Слушает и молчит. Иногда легкая презрительная улыбочка, трогает ее губы, иногда она согласно кивает, но в основном покачивает ножкой, да рассматривает свои ухоженные ноготки. И кроме «Да», «Я согласна с вами» и «Я подумаю» ничего не произносит. Понятно, что издевается. Тем более, что прибавляет к каждой своей скупой фразе «гражданин следователь»: «Да, гражданин следователь», «Я согласна с вами, гражданин следователь»... Сулейко то краснел от злости, то белел от беспомощности. А она, как стальная - «Да, гражданин следователь», «Я подумаю, гражданин следователь». И эта не первая девица, с которой он бесполезно бьется уже час. За этот день пятая. «Проклятье! Как дал бы по башке!» Останавливало несчастного лейтенанта только одно, в минуты особого гнева он представлял себе, что будет после того, как он не сдержится и врежет ей в ухо: «Спасибо, гражданин следователь. Где тут у вас подают жалобу на жестокое отношение к детям?» И так уже ровно неделю. Каждый день одно и то же - топчется на месте в поисках хоть какой-нибудь зацепочки - все зря. За это дурацкую неделю он уже похудел килограмм на пять и все тело у него ломит. - Послушайте, Мария, - он постарался вложить сою вымученную улыбку как можно больше сердечности, - Неужели вы других слов не знаете. Ведь вам уже шестнадцать. Что же вы как Эллочка -людоедочка три фразы по кругу?! В ее глазах мелькнул минимальный интерес: - А как вас зовут, гражданин следователь? - Леня... - опешил тот, но тут же поправился, - Леонид Сергеевич. - Послушайте, Леня, - она обдала его ледяным презрением, - Если завтра во двор лицея упадет военный вертолет, вы будете искать тех кто его сбил тоже среди учеников? - Что за дикие фантазии! - Не менее дикие, чем ваши. Ваша версия о том, что убийца - лицеист основана лишь на том, что тело физика обнаружили во дворе лицея. А если бы его обнаружили, например, в магазине, кого бы вы подозревали продавцов или всех покупателей? - Но тело же нашли во дворе, Сулейко снова покраснел. Ему даже жарко стало. Нет не жарко, душно. Горло сдавило. - Значит нам не повезло, - усмехнулась Маняша. - Да. Вам не повезло, - как зачарованный повторил за ней следователь. - Не повезло, что нам попался такой недалекий детектив... - Что?! - он взъерошил взмокшие волосы и тихо, едва сдерживаясь прорычал, - Вон! - Отлично, - она быстро встала и вышла за дверь. Тут же дверь снова приоткрылась. Следователь не поворачиваясь гаркнул еще раз: - Вон, я сказал! Испуганный хлопок означал, что просьба возымела действие. «Все, - Сулейко схватился за голову и зажмурился, - Допекли! Опрос свидетелей закончен. И пускай начальство делает со мной, что хочет, больше ни одного ребенка я даже видеть не могу. По крайней мере, в этом поганом лицее! Дети, мать их! Где эти дети у нас тусуются? В ближайшем клубе? Кажется «Поноптикум»? Вот там мы с вами, милые крошки, и встретимся. Посмотрю как вы запоете!» - Что ты сделала со следователем? - испуганным шепотом спросила завуч, которую за глаза звали «Зайчихой», и понятно почему - она даже шороха боялась. - У него аура треснула, - равнодушно ответила Маняша и пошла вдоль по коридору. - Кузнецова! - взвизгнула ей вслед «Зайчиха», - немедленно пойди и извинись! - За что? - пожала плечами ученица, - к тому же, не думаю, что его ауре от моих извинений полегчает. На лестнице она столкнулась с Ульяной. Вообще-то Маняша намеревалась вернуться в кабинет истории, из которого ее вызвали посередине урока на беседу со следователем. Но теперь, когда до звонка оставалось минут пять, она поняла, что возвращаться уже нет смысла. А вот с Ульяной потолковать было даже приятно. Она изменилась - причесала волосы и нацепила синий свитер. «Большой прогресс», - отметила для себя Маняша и приветливо улыбнулась: - Ты чего здесь делаешь? - Физик новый пришел, - усмехнулась та, - Совсем молоденький. - Бедняга. Ему, наверное, страшно. - Ну... он держится молодцом. Шутит все время, может действительно от страха. - А про зачет напомнил? - Не успел пока. Но наши ребята ему уже «черную метку» в журнал подсунули. Как дети. Ульяна была на редкость оживленной. Даже улыбалось, чего раньше с ней никогда не происходило. «Это что же, заслуга Семы?» - Так чего же тут стоишь, когда у вас на физике такая веселуха? - удивилась Маняша. - Скучно, - «Вот теперь она снова в своем репертуаре». - А-а, - неопределенно протянула Маняша и собралась было двинуться дальше. Болтать ей расхотелось. - Маш, - Ульяна тронула ее за руку, - Не хочешь сегодня ко мне прийти. Она хотела было отказаться, но Ульяна не дала ей проговорить ни слова, а быстро затараторила: - Там и ваши будут: Леночка и Сема. - Да? - Ага. Я группу поддержки собираю. У матери будет сегодня вечеринка, я на ней должна присутствовать обязательно. Сама понимаешь, мне в компании ее дружков-снобов просто подохнуть в одиночестве. Сохова мать на порог не пустит, Медведев один не придет, вот я и стараюсь изо всех сил. Поможешь? - Значит придет Медведев с Леночкой, Сема и я? - уточнила Маняша. - Да. И куча великовозрастных уродов. Это часа на два не больше. Потом они примутся бренчать на рояле или считать чужие деньги. А сможем спокойно улизнуть. - А в честь чего собрание-то? - День рождение у матери. Дата не круглая, но она к этому делу очень серьезно относится. Так ты придешь? - Я... «Если будут Сема и Леночка, то вряд ли Ульяна представляет опасность. Правда есть еще Медведев, но он вполне безобиден. Во всяком случае, кажется таковым...» - Не бросай меня! Что-то в ее интонации было такое, что заставило Маняшу пообещать прийти. Правда, она тут же представила как разъяриться Леха, но уже ничего не попишешь. Добро нужно хоть когда-нибудь да творить. Тем более, что лишнее общение с Ульяной может пролить, наконец, свет на загадку убийства физика.