– Только если они не очень голодны. Келлин испытывает странное удовольствие, поддразнивая Петрика. Мне хочется дать ему попробовать его же лекарство. – Бояться медведей совершенно естественно. В отличие от уязвимости. – При намеке на наш предыдущий разговор Темра смеется. – Он не боится медведей, потому что знает, как размахивать перед ними мечом. Но Келлин не знает, как защитить свои чувства. Мы хихикаем, а наемник добродушно смотрит на нас. – Возможно, тебе стоит научиться владеть мечом, кузнец. Тогда ты бы меньше боялась людей. Я усмехаюсь. Если бы все было так просто. Если бы я только боялась, что они причинят мне физическую боль. Нет, это мой разум нуждается в защите, и я не думаю, что такая защита существует. – Не пытайся сменить тему. Не сработает, – говорю я. – Верно, – соглашается Темра. Может быть, все дело в уединении леса, но я уже давно не чувствовала себя так хорошо. У нас ничего нет, но почему-то кажется, что у нас есть все. По пути мы собираем грибы, ягоды и орехи, которые, по словам Келлина, съедобны. Пусть они и не очень вкусные, но достаточно наполняют наши животы. В ту ночь Келлин уверяет нас, что на тропе больше никого не будет, поэтому они с Петриком по очереди пытаются развести костер трением. У нас нет ни одеял, ни чего-либо еще, поэтому мы с Темрой очищаем землю от камней и других твердых предметов, прежде чем лечь рядом, согревая друг друга. – Никаких идей, ученый? – говорит ему Келлин. Темра похлопывает по земле с другой стороны. – Можешь спать рядом со мной. Петрик заметно сглатывает, прежде чем повиноваться. – Нет-нет, ближе, – говорит она. – Как ты собираешься согреть меня на расстоянии? Петрик двигается, пока не прижимается к ней вплотную. Келлин остается один у огня, но я, встретившись с ним взглядом, смотрю на место рядом со мной, потом снова на него. Я не пытаюсь пригласить. Честно говоря, я просто проверяю, где Келлин собирается спать. Но он садится рядом, прежде чем вытянуться, закинув одну руку за голову, а другую положив на бок, случайно задевая мои пальцы. От прикосновения я вздрагиваю, прежде чем заставить себя расслабиться. Не то чтобы он нарочно схватил меня за руку. Но потом он действительно это делает. Келлин играет с моими пальцами, согревая их, массируя. Он попеременно скользит своими пальцами между моими, чтобы удержать меня, а затем делает прикосновение почти незаметным, чтобы почувствовать мою кожу. Я не могу смотреть на него. Гляжу прямо на верхушки деревьев и звездное небо. Я могла бы запросто остановить его, если бы хотела. Просто пошевелить рукой или повернуться к нему спиной. Но просто оставаться неподвижной тоже легко. Позволить себе почувствовать восхитительный жар от соприкосновения наших тел без того, чтобы мои тревоги вышли из-под контроля. Потому что мне не нужно ничего говорить. Меня не выставляют напоказ. Это так просто. Почему все не может быть таким? Через пару минут, когда мое сердце бешено колотится, я начинаю расслабляться. И набираюсь храбрости. Я высвобождаю руку из его хватки, и Келлин тут же отпускает меня. Я думаю, он собирается перевернуться, чтобы дать мне пространство. Я чувствую, что неуверенность хочет взять надо мной верх. На самом деле Келлин не хотел прикасаться к тебе. Он не хочет иметь с тобой ничего общего. Он просто хочет, чтобы его оставили в покое. Но в моей голове звучит другой голос. Ты ему нравишься. Он всего лишь уважает твои желания. Ты просто должна дать ему понять, чего хочешь. Поэтому, чтобы успокоить, я крепко беру его за руку, а затем позволяю своим пальцам скользить по коже между его запястьем и локтем. Вверху кожа грубая, с волосами, но внизу такая гладкая и твердая от мышц. От Келлина доносится непонятный звук. Он удивлен? Или, может, я зашла слишком далеко? Нет, это не так. Потому что он вдруг оказывается еще ближе, чем раньше, настолько, что я больше не могу держать руку между нами. Он берет мою ладонь и прижимает ее к своей груди, чтобы продолжить играть с моими пальцами, на этот раз уже другой рукой. Я делаю глубокий вдох так тихо, как только могу. Не собираюсь забывать, как дышать, только потому, что он прикасается ко мне. Со временем его ласки замедляются, а дыхание успокаивается. Он прижимается губами к моему уху. – Постарайся уснуть. Нам предстоит пройти долгий путь. Затем его рука застывает, сжимая мою. Он что, серьезно? Я не могу спать, когда он рядом. Когда он прикасается ко мне. Даже после того, как слышу медленное дыхание Темры и Келлина, я смотрю в небо. Мое тело немеет от того, что я нахожусь в одном и том же положении так долго. Я осторожно убираю руку, чтобы повернуться на бок лицом к наемнику. И хотя он спит, каким-то образом Келлин двигается вместе со мной. Он просовывает ближайшую руку мне под голову и притягивает меня вплотную к своему боку. Даже подозревая, что он только притворяется спящим, я принимаю правила игры. * * * Я не помню, как заснула или проснулась. Меня вдруг охватывает тревога. Первое, что я замечаю, – Темра отодвинулась от меня. Она перевернулась и теперь практически лежит на Петрике. Они спят в очень провокационной позе. Хотя Темру это не смутило бы, представляю, как запылают щеки Петрика. Потом я понимаю, что надо мной что-то движется. Чья-то грудь поднимается и опускается в такт дыхания. Я поворачиваю голову. Келлин обнимает меня одной рукой, его голова покоится на моем плече, он обдувает горячим дыханием мою шею. Сначала я думаю вскочить на ноги, но не могу. Это было бы невежливо, ведь он пытается выспаться. Поэтому я просто наблюдаю за ним. Вглядываюсь в его длинное тело, мускулистые руки и плоскую грудь. У него такой острый нос, такие высокие скулы. И волосы… Луч света пробивается сквозь деревья и падает прямо на золотисто-красные локоны, словно поджигая их. Боже мой! Через несколько минут луч перемещается к глазам Келлина, и он начинает поворачивать голову. Я поспешно закрываю глаза и заставляю себя расслабиться, притворяясь спящей. Слышу, как меняется его дыхание. Он слегка шевелится, кажется, поднимая голову. Я жду, когда он встанет, чтобы оттолкнуть меня или что-то в этом роде. Хоть что-нибудь. Но он остается на месте. Наблюдает за мной. Я чувствую, как его глаза рассматривают мое лицо. Не знаю как, но я понимаю, когда его взгляд падает на мои губы. Я помню восхищение, почти восторг, когда он обнаружил веснушки на моих губах. Я делаю судорожный вдох, который вынуждает открыть глаза. Наверное, мне следовало бы приложить больше усилий, чтобы вести себя так, будто я только что проснулась, но я этого не делаю. Широко открываю глаза и вижу Келлина совсем близко, намного ближе, чем когда я любовалась им. Он многозначительно смотрит на мои губы, словно спрашивая разрешения. Кажется, я киваю в знак согласия. Но тут вспоминаю, что Темра и Петрик всего в нескольких шагах. Он не может поцеловать меня, когда они рядом. Поэтому я притворяюсь, что не поняла намека. Прежде чем потянуться и сесть, я улыбаюсь Келлину.