Я вздрагиваю от собственных мыслей. Чтобы поцеловать меня. Поначалу эта мысль пугает, но чем больше я пытаюсь вообразить, каково это – быть настолько близко к нему, – тем больше растет мое любопытство. Каково было бы, если бы еще одна пара губ коснулась моих? Не просто чьи-то губы. А его. Сохранится ли его ухмылка достаточно долго, чтобы я успела ее поймать во время поцелуя? Или он будет улыбаться на протяжении всего поцелуя, считая это победой? Я пытаюсь представить детали, но не могу. Конечно, я и раньше видела, как люди целуются, но в таких случаях я быстро отворачивалась, потому что сцены подобного рода вызывали у меня чувство неловкости. Не могу представить, как наши губы двигаются в унисон. Но я точно знаю, что хочу обхватить его руку, может быть, провести пальцами по его груди или коснуться его волос. Внезапно сцена в моей голове превращается из какой-то неестественной в захватывающую. Но, когда Келлин начинает поворачиваться в мою сторону, появляется страх, который побеждает все мои желания. Глава 18 Мы видим башни задолго до того, как прибываем в Бриску. Город в прямом смысле высокий: узкие дома с пятью или более этажами построены прямо в воздухе. Келлин говорит нам, что это квартиры, которые вмещают несколько семей на каждом этаже. При этой мысли меня пробирает дрожь. Как будто недостаточно иметь людей справа и слева. Теперь они расположились еще сверху и снизу. Я даже представить себе не могу, сколько людей в этом городе, если он такой огромный, а здания растут вверх. Все в порядке. Мы здесь не останемся. Мы просто проезжаем мимо, чтобы попасть в Галвинор. Но мой разум выходит из-под контроля при мысли о том, что придется остаться здесь на ночь. Уверена, что скорее умру, чем переночую здесь. Я бы предпочла быть покрытой с ног до головы красными муравьями. Или скатиться с горы в бочке, полной гвоздей. Или обмазаться медом и зайти в медвежью берлогу. – Зива, – осторожно начинает Темра, как будто ей нужно уговорить меня спуститься с холма. Возможно, ей и правда придется меня уговаривать. Я сглатываю, не в силах отвести взгляд от похожих на башни домов, виднеющихся вдалеке. – Хорошо, мы на минутку свернем в эту сторону. – Темра хватает мою лошадь за поводья и разворачивает ее обратно к дороге, по которой мы только что ехали. – Дыши, Зива. – Перестань нянчиться со мной, – рявкаю я. – То есть я не это имела в виду. Прости. Просто я взрослая и… Келлин останавливает свою лошадь передо мной, так что я вынуждена посмотреть на него. Он внимательно всматривается в мое лицо, прежде чем спросить: – Чего ты боишься? – Не изображай удивления. Ты уже видел меня и в худшем состоянии. – Так неловко, что он стал свидетелем моей панической атаки в лесу. – Мне просто интересно, чем это вызвано. Я хочу понять. Почему? – Все дело в людях. Не желаю, чтобы меня окружало так много людей. Он склоняет голову набок. – Они не причинят тебе вреда. – Будь мой страх рациональным, поверь мне, я бы уже давно объяснила его не только тебе, но и себе самой. Не понимаю, как это контролировать. Так что ты не можешь помочь. Мне приходится жить с этой фобией. Келлин открывает рот, но Темра опережает его: – Я боюсь пауков. Знаю, что большинство из них не ядовиты и даже не кусаются. Тем более я намного больше, чем они. Не важно. Я вижу паука и схожу с ума от страха. Все мы чего-то боимся. Не смей обижать Зиву только из-за того, что не понимаешь ее страха. Думаю, наемник пытается защититься, когда Петрик говорит: – Я не люблю оставаться один в темноте. Келлин резко поворачивает голову в сторону ученого. – Потому что монстры могут прийти за тобой? Петрик не обращает на него внимания. – Однажды я был в библиотеке совсем один, и кто-то задул свечи, не зная, что я все еще читаю. Мне пришлось на ощупь пробираться к выходу. – Петрик глубоко вздыхает, пытаясь прогнать эту мысль. Затем мы все выжидающе смотрим на Келлина. – Что? У меня нет никаких необъяснимых страхов. – Лжец, – отвечает Темра. – Они есть у всех. – Ну, а у меня – нет. Петрик поворачивается ко мне. – Думаю, у кого-то есть необъяснимый страх быть уязвимым. – Он почти напевает последнее слово. Келлин прищуривается. – Я не боюсь быть уязвимым. – О, определенно, – соглашается Темра. Не могу сдержать идиотскую ухмылку. Мне нужны были эти люди в нашем путешествии. Без них я бы не справилась. Существовала ли высшая сила, которая знала это? Были ли в этом замешаны Сестры? Или это была судьба? Не чувствую себя лучше, но простое осознание того, что эти трое рядом, придает мне сил. Я разворачиваю лошадь. * * * В городе никто не пытается заговорить с нами или поприветствовать. Люди занимаются своими делами и держатся особняком. Молодой мужчина выгуливает двух собак на поводке. Пожилая женщина несет сумки с продуктами к своему дому, и никто не предлагает ей помочь. Мне это нравится. Пока я не замечаю детей, выпрашивающих милостыню на улицах. Темра на мгновение оставляет нас, чтобы купить им еды у одного из торговцев. Чем больше город, тем больше в нем бедности и мусора. Улицы грязные, покрытые отбросами, гниющей едой и обрывками пергамента. – О, только не туда, – говорит Келлин, направляя нас к правой развилке дороги вместо левой. – Почему? – спрашивает Петрик. – Что там внизу? – Менее респектабельные предприятия. – Ты имеешь в виду притоны? – уточняет Темра. – Помимо всего прочего. Темра привстает в стременах и смотрит на другую дорогу, как будто это поможет ей что-то разглядеть. – Прекрати. – Я хватаю ее за руку и дергаю обратно в седло. – Что такого? Мне просто любопытно! – Если лица уличных мальчишек показались тебе грустными, то, поверь, ты не захочешь видеть изможденные лица рабочих, – заявляет Келлин.